— На круги своя!.. — это была та самая комната, где все пятеро Проклятых умудрились подслушать разговор патэ Киоша и патэ Ирека. Вон с той стены он взял свой первый меч, а здесь висела карта… висит и сейчас, вот только другая, кажется, подробнее.

Алек и Тролль осторожно пристроили свою ношу рядом с камином. Джонатам толкнул двоюродного брата на пол, Тролль по его кивку пристроился рядом, состроив такую свирепую рожу, что Чед сразу выбросил все мысли о побеге.

Впрочем, Урэтхи то и дело косился на Луису, и тогда его физиономия становилась страдальческой.

Джурай сбегал во взорванную комнату и потушил там всё, что занялось от взрыва, заодно притащил пару поясов с метательными ножами. Джонатам тоже сунулся было за трофеями, но взгляд его упал на девушку.

Сердцевед нахмурился и подошёл, та в замешательстве попятилась, пытаясь завернуться в то, что осталось от её рубахи.

— А ну-ка… — Джо преклонил перед ней колени, сгрёб подол её рубахи и рванул. Девушка завизжала, но как-то неуверенно. Парень толкнул её в кресло и занялся раной на ноге — скорее неопасной глубокой царапиной.

Всё это проходило мимо сознания Алека. Стоя на коленях возле Луисы, он осторожными мысленными касаниями он исследовал рану.

— Дурманики дать?

— Не надо. Предпочитаю быть в сознании, если что.

— Понятно, значит, не надо… — выхватив нож, он мгновенным мысленным усилием сначала раскалил кончик, потом остудил.

— Варвар, — пробормотала девушка. — Там, в моей сумке…

— Некогда, — отрезал Алек. И отрезал ткань вокруг куска железа. Ой-ёй… похоже, в рану попал мусор, кусочки дерева, ткани, частицы сгоревшего пороха. — Точно не надо дурманики?

Луиса только ругнулась.

— Понятно. Ну тогда держись.

Закончив, Алек сосредоточился и забрал себе её боль.

Оглушённая до этого девушка зашевелилась. Алек тихо помянул шутку Творца, целители плохо переносят боль, и самоисцеление даётся им с большим трудом, чем кому бы то ни было.

— Проверь, что я там наворотил, — просипел Алек сквозь зубы. Целительница кивнула и присмотрелась к собственному телу. Дёргала головой, сбиваясь, и начинала снова.

— Давайте я, — вдруг подала голос девушка-Слухач. Воличи дружно оглянулись на неё, девушка смутилась, но вскинула подбородок. Джонатам успел не только перебинтовать ей ногу, но и разыскать в соседней комнате обувь и одежду, слегка обгорелую и закопченную, и заставить переодеться.

Алек с сомнением изучил пленницу.

— Пожалуйста, — уступил ей место и встал за плечом. Девушка опустилась на колени, поводила рукой над спиной и с уважительным удивлением оглянулась на войя.

— А вот так, — буркнул он в ответ на незаданный вопрос. — Пора мотать, — это уже Луисе, — встать сможешь?

Девушка только фыркнула и с его помощью приняла вертикальное положение, тихо вскрикивая от боли.

— Остальные? — Алек недобрым взглядом окинул всех, словно выискивая, над кем бы ещё покуражиться. Люди невольно отступили. Тролль спрятал за спину пораненную ладонь, которую уже "зализал", Джонатам задумчиво шелушил кровяную корочку со своих царапин.

— Хорошо, — и как в ночь побега Алек распахнул ведущую на улицу дверь.

— Я готова идти, правда, Алек, — заверила Луиса. И голос её почти не пресекался. За какие грехи мне такая верность, подумал вой.

— Но не бежать, — окинул её взглядом. — Скорее всего, именно это потребуется…

— Если потребуется — то и бежать смогу.

Симона что-то хотела сказать, но замолчала.

Они так и стояли под дверью. Алек топтался у самого крыльца, о чём-то напряжённо раздумывая.

— Так, — сказал наконец вой. — Общий поход в Дорнох отменяется. А сделаем мы вот что. Джурай, Дэн, снесите убитых в одну комнату, положите рядом. Джо, забери всех лошадей из конюшни. Может, кого знакомого встретишь.

Остальные не поняли, отчего Джонатам коротко засмеялся. Парень кивнул и направился к конюшне.

— Тролль, за ним, — велел запоздало Алек. — Посмотришь вокруг, и вообще. Ребята, как закончите с телами, можете немного помародёрствовать. Дэвани, смотрю, уже начал. Возьмите оружие, что-нибудь ещё — чтобы можно было увезти на конях…

— Их шестеро! — крикнул от конюшни Джонатам в ответ на вопросительный взгляд.

— На четырёх конях, и что-нибудь вроде сумок, мешков приспособьте.

Тролль так и стоял с секирой, грозно поглядывая по сторонам. Выводимые из конюшни кони шарахнулись от его фигуры, вызвав ругань Джонатама.

— И зачем всё это? — поинтересовался Джурай, выходя с добром. Парящий в воздухе за его спиной узел с какими-то вещами застрял в дверном проёме, идущий следом Даниэл с руганью вышиб его наружу.

— А затем, что это "лесные братья" обнаглели до того, что налетели даже на чертог, — печально сообщил Алек. — Ну никакого сладу с ними нет. С тех пор, как этот их король объявился…

Воличи недоумённо переглянулись.

— Что-то я не совсем… — начал Джурай, но крякнул и замолчал, преувеличенно изобразив внимание.

— Грузите коней, — сказал Алек. — Кроме двух. Джо, выбери, каких оставить. Наваливайте всё, да потяжелее, чтобы было видно, что шли гружёные кони. Разбросайте что-нибудь, как будто обронили впопыхах. Нет, не в доме. На улице.

Он одобрительно кивнул, когда Джурай выломал металлическую чешуйку из наборного пояса и забросил в траву.

— Именно так.

— Мыши! — вдруг спохватилась Луиса, вопросительно глянула на Алека. Тот дёрнул плечами:

— Пожалуй, стоит отпустить.

Луиса отправилась к мышатнику, через пару минут вернулась с небольшой переносной клеткой, в которой копошились и пищали кожаны. Поставила и принялась зализывать укус на руке. Алек поморщился:

— Как хочешь, но возиться будешь с ними сама.

По виду девушки не было похоже, что она готова с кем-то возиться, особенно — с летучими мышами. Тролль помог пристроить на коня, Джонатам нашёл отрез материи, которым накрыли клетку, отчего мыши попритихли.

— А почему в доме следы не оставлять? — поинтересовался Дэн, продолжая грабёж.

— Да потому что эти разбойники — ничего святого для них нет, — спалили чертог, — Алек оглянулся на коней, убедился, что они достаточно далеко.

— Как это — спалили? — удивилась Луиса.

— А вот так, — и Алек шагнул в дверь. Запрокинул голову, закрыв глаза и отпустил мысль. Он видел весь чертог разом — все помещения всех этажей, балки, стены, камень и дерево, металл на стенах, решётки на окнах, мёртвых, уложенных в один ряд.

Вой глубоко вдохнул. Нащупал поводок своей ярости.

Можно, — сказал.

Из окон на всех этажах рванулся невыносимо жаркий невидимый пламень.

Девушки подавили испуганные вскрики. Парни сглотнули ругательства, Тролль едва не уронил себе на ногу секиру. Чед упал на колени и попятился, скуля.

Это было что-то большее, чем просто огонь. Должно быть, такой пламень заключён в мече Ангры. Металлические цветы решёток "завяли", раскаляясь и плавясь. Всё происходило в удивительной тишине — только лопались стёкла и щёлкали камни, не выдержавшие жара.

Алек стоял в дверном проёме, обрамлённом огнём. Пламя испуганно шарахалось от тёмной фигуры. Юноша повернулся, поток раскалённого воздуха шевелил седые волосы, трепал уже тлеющий край плаща. Казалось, за спиной его раскрылись багровые крылья.

Едва вой отошёл подальше, как ярый огонь, от которого начал оплавляться камень, тут же превратился в обычный ревущий пламень. Скоро тяжело обрушились перекрытия.

Ещё несколько штрихов, и картина внезапного налёта "лесных братьев" была завершена.

Они стояли поодаль, на дороге, ведущей к деревне Проклятых. Симона тихо плакала, глотала слёзы, глядя на Алека с ужасом и почему-то с сочувствием.

— Вот теперь — всё, — сказал тот, избегая её взгляда. — Джонатам, девчонка твоя. В смысле — посматривай, чтобы она не докричалась до кого-нибудь. Придуши там, или оглуши… — он неопределённо повёл рукой.