У поляков еще в XV в. [79] повторялось в пятидесятницу языческое празднество стадо, сходное с сибирским, московским и тульским или с семиком.

В германских и славянских землях, как-то: в Саксонии, Лузации, Богемии, Силезии и Польше сохранились следы праздников в честь умерших. Первого марта рано поутру выходили на кладбище с факелами и приносили жертвы над могилами родных. На буях и буйвицах (так называются кладбища Псковской и Тверской губер.) доныне делают гадания, как в святки.

Отправление семика приходилось в тот самый день, в который погребали и поминали убогих на могилах. Это есть остаток благочестивых учреждений. Первые проповедники св. веры, чтобы уничтожить суеверные празднества, ввели в обычай погребение и поминовение. Когда проповедники в римских областях не могли уничтожить идолопоклоннические обряды, тогда они должны были сообразоваться с их обычаями, с коими суеверный народ еще в царствование Константина В. (в IV в.) не мог расстаться, и установили крестные хождения в семик [80]

В Исландии при начале весны празднуют зеленый четверг, как наш семик. В Дании он также называется зеленым четвергом, и там, во времена язычества, праздновали его в честь бога Тора или Тура. У англичан и шведов он называется святым четвергом, у немцев зеленым четвергом. Простолюдины в Германии употребляли обыкновенно в зеленый четверг кушанье из зелени. У всех этих народов праздновалось первое мая точно так же, как у нас семик: поселяне увенчивали себя цветами, носили в руках зеленые древесные ветви и танцевали вокруг березки, называемой майским деревом. Адонисов праздник, когда греки бросали в море и реку плетеные венки, цветы и древесные листья, сходен во многом с нашим семиком.

Семик есть девичий праздник ныне, и он так назван потому, что приходится на седьмой неделе по Пасхе, именно в четверг. В этот день ходят девушки в лес. Там они играют в горелки, пляшут, поют и угощают преимущественно яичницею В иных местах вся седьмая неделя по Пасхе называется семицкою; в Малороссии она называется клечальною, святою неделею и зелеными святками. Клечальною названа потому, что в это время обставляют храмы, дворы, дома и покои молодыми кленовыми деревьями, иногда липовыми и березовыми. Внутренность комнат посыпают травою и цветами. В Великороссии такой же обычай, но только там, вместо кленового дерева, употребляют преимущественно березу. Сие обыкновение было известно еще во время идолопоклонства, когда в празднество бога Тора украшали его капище и дома деревьями, травою и цветами.

В белой и чермной России семик называется сёмуха.

В Богемии и по введении христианской веры долго существовали священные дубравы, куда в день семика ходил народ совершать разные жертвоприношения. Герцог Брячислав уничтожил эти обряды в 1093 г. От суеверного обычая осталось семицкое празднество, в которое девушки ходят собирать по рощам и полям цветочки, из коих плетут венки. То же самое сохранилось в Малороссии и Великороссии. В наше время там носят при пении зеленые ветви деревьев, вьют венки, гадают на лужайках, в рощах и при водах.

Ношение деревьев сопровождалось у древних эллинов особыми празднествами. В Сицилии и других городах Греции праздновали цветоносие, древо-ношение в честь богини Прозерпины; носили зеленые деревья и масличные ветви и вили венки из колосьев в честь солнца. У римлян было торжество в честь месяца мая, матери Меркурия. Их майское дерево (arbor majalis) соответствует нашей семицкой березе.

Рощи и дубравы у всех восточных народов, равно у греков и римлян, служили заветными местами для совершения обрядов. Германцы и славяне под покровом дремучих лесов отправляли свои таинственные обряды. Не довольствуясь заветными рощами, они имели священные деревья на полях, дорогах, между селениями и рубежами. Кому не известны мрачные, таинственные дубравы суровых друидов. У них дуб более всего почитался, потом липа: отрезать от них ветку или отломить сучок считалось святотатством. У германцев производились еще суды и жертвоприношения под липою [81]. У поруссов или древних пруссов зажигались огни под липою в честь Лиго, бога веселия и весны. У литовцев липа посвящалась богине Лайлю. Западные славяне посвящали ясень верховному своему богу.

Веселые хороводы на семик, составляемые из молодых людей обоего пола, увеличивали общее веселие прелестью зелени, цветущими душистыми деревьями и свежестью бальзамического воздуха. Остатки забав сохранились в играх и шутках не только северных народов, но в Германии и Великобритании. Немецкий праздник венков перед Троицыным днем похож на семик. На нем действующим лицом бывал царь садов или зеленый человек. В одну из рощ собиралась веселая толпа, веселилась и пировала: за пиром употребляли преимущественно яйца, потом обвивали одного из охотников зеленью, листьями и деревьями и выводили его из рощи. Пляски и песни сопровождали зеленого человека.

Семицкие песни, в коих воспеваются липа и береза, напоминают остатки языческих обрядов. Украшение же венками есть также остаток обычаев древнего мира. Греческие и римские жрецы надевали на голову венки при жертвоприношениях, деланные из тех деревьев, которые посвящались божествам. Отсюда вошло в обычай увенчивать дубовыми венками знаменитых людей, украшать их на олимпийских играх за победы, гражданские добродетели и успехи в художествах и после смерти осыпать памятники, гробы и могилы цветами и плетеными венками. За великие дела равняли людей с божествами, почему и не удивительно, что увенчанные таким образом заслуги пережили отдаленное потомство и украсили страницы бытописания незабвенными именами. Сон и смерть представлялись у греков в венках, потому что они означали награду неувядаемой славы. Увенчанный лаврами муж почитался сверхъестественным существом.

Семик при всех местных разнообразиях у нас во всеобщем употреблении. Он только в Сибири называется Тюлъпою, вероятно оттого, что на празднество собирались толпами. В Польше он называется стадо [82], которое производят от глагола стадиться, собираться в толпу.

Празднование семика производится с незапамятных времен, и для удовольствия на этот раз избирают преимущественно рощи, леса, речные и озерные места. В рощах и лесах завивают девушки венки и потом пускают их на воду с загадываниями, наблюдая, как они плывут и как двигаются по воде. Эти приметы ведут впоследствии к бесконечным толкованиям. Тут старухи или особые разгадчицы — ворожеи, пользующие особою доверенностью, объясняют девушкам значение венков.

Прежде в семик совершался обычай погребения и поминовения умерших в убогих домах. В Малороссии повторяется еще этот обычай на Фоминой неделе, в субботу, которая называется еще родительскою, или поминальною, субботою. Народ собирается на могилы своих родных в нарядном одеянии, с разными съестными припасами: пирогами, жарким, пасхою (кулич), крашеными яйцами и с водкою. Священники справляют службу за упокой, и по окончании панихид каждый идет к могиле своего родственника. Тут начинают охать и плакать, вспоминая об усопших; поплакав немножко, расстилают на могиле белое полотно и раскладывают съестное. Старший в семействе наливает рюмку водки и потчует всех званых; затем предлагает им чего-нибудь покушать; спустя несколько времени он опять потчует и советует кушать, чтобы ничего не оставалось, иначе покойники останутся недовольными. По прошествии нескольких минут он снова подает по чарке водки и потом опять. Это делается для того, чтобы залить горе. Когда довольно подгуляют, начинают вой и плач. Тогда опять подносится вино, чтобы забыть горе. Когда же позабудется горе, начинается между поминающими суждение о любви или неприязненности некоторых из покойников, и в последнем случае часто доходит до ссоры. Тогда и покойники не рады сердобольным этим воспоминаниям о них. Однако этот обычай существует везде в России — на Фоминой неделе и в поминальную субботу все на кладбищах. Кто не видел разнообразных представлений в это время! В больших городах они выказываются более, а в столицах в обширнейшем размере. На Волковском и Смоленском кладбищах в Петербурге какие не происходят действия! Если бы поминания оканчивались одним плачем, а то доходит до того, что сами поминающие делаются полумертвыми от чрезмерного заливания горя по усопшим.