Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В следующие два дня рождения Дафны мы повторили цветочный ритуал. Эффект оказался не таким сильным, как в первый раз, но я укрепил его дополнительными подарками, книгами по генетике, – и Дафна пришла в восторг. Она сказала, что для нее день рождения – самый любимый день в году. Всегда полагая, что такая логика скорее присуща детям – из-за подарков, конечно, – я удивился тому, что и взрослым она не чужда.

Через девяносто три дня после третьего ужина по случаю дня рождения мы отправились привычным маршрутом в клинику – обсуждая по дороге статью о генетике, которую Дафна читала накануне. Вдруг оказалось, что она не может вспомнить некоторые очень важные моменты. За последние недели ее не раз подводила память. Я сразу же организовал обследование. Диагноз – болезнь Альцгеймера.

Интеллектуальные способности Дафны истощались с пугающей скоростью. Вскоре мы уже не могли вести привычные разговоры о генетике, но совместные ужины и прогулки в приют продолжались. Теперь Дафна говорила в основном о прошлом, о муже и семье, так что я мог составить общее представление о том, какой бывает супружеская жизнь. Она по-прежнему настаивала на том, чтобы я нашел себе достойную женщину и познал семейное счастье – то, которое было у нее. Дополнительные исследования подкрепляли доводы Дафны доказательствами: женатые мужчины счастливее холостяков и живут дольше.

Однажды Дафна спросила: «Когда у меня снова будет день рождения?» Я понял, что она перестала ориентироваться во времени. Решив, что в данном случае ложь – во спасение, я озаботился организацией праздника. Правда, я не знал, как достать цветущую дафну не в сезон, но мне неожиданно повезло. Я обратился к одному коллеге-генетику, который работал над коммерческим проектом по изменению сроков цветения. Коллега снабдил мою цветочницу несколькими ветками дафны, так что мы изобразили праздничный ужин. Я проворачивал эту операцию каждый раз, когда Дафна спрашивала о своем дне рождения.

И все-таки час, когда Дафна была вынуждена присоединиться к своему мужу в клинике, настал. По мере того как ее память угасала, мы праздновали дни рождения все чаще. Закончилось это тем, что я стал навещать ее ежедневно. В цветочной лавке мне вручили карту постоянного покупателя. Я подсчитал – по количеству отмеченных дней рождения, – что Дафне стукнуло двести семь лет к тому моменту, как она перестала узнавать меня, и триста девятнадцать, когда она уже не реагировала на цветы; после чего я и прекратил свои визиты.

* * *

Я не рассчитывал на продолжение знакомства с Джулией. И ошибся в своих прогнозах – как всегда, когда речь идет о людях и их поступках. Через два дня после моей лекции в пятнадцать часов тридцать семь минут высветился незнакомый номер; эсэмэс от Джулии с просьбой перезвонить. Я предположил, что, должно быть, оставил в классе что-то из своих вещей. И снова ошибся.

Джулия захотела продолжить наши дискуссии по синдрому Аспергера. Мне было приятно, что мой доклад так повлиял на нее. Она предложила встретиться за ужином в ресторане. По мне – не совсем подходящее место для дискуссии, но, поскольку я всегда ужинаю в одиночестве, спланировать время встречи было легко. С остальным оказалось сложнее.

– Какие именно аспекты вас интересуют?

– Ну-у-у-у, – ответила она, – я думала, мы могли бы просто поговорить… познакомиться поближе.

Расплывчато.

– Мне надо знать хотя бы в общих чертах, о чем пойдет речь. Что в моей лекции вас так заинтересовало?

– Ну… наверное, то, что в Дании «аспи» привлекают для проверки компьютеров.

– Для проверки компьютерных программ. – Мне определенно нужно было подготовиться к разговору по этой теме. – Что именно вы хотели узнать?

– Мне интересно, как их находят. Ведь большинство взрослых с синдромом Аспергера даже не подозревают о своей болезни.

Кстати, тут есть, о чем подумать. Опрос случайных претендентов на вакансии – крайне неэффективный способ выявить синдром Аспергера, который обнаруживается лишь у трех десятых процента населения. Я рискнул предположить:

– Думаю, они используют вопросник в качестве предварительного фильтра.

Я еще не договорил, когда у меня в голове что-то щелкнуло – не в буквальном смысле, конечно.

Вопросник! Какое очевидное решение. Специализированный, научно обоснованный, действенный инструмент. Тот самый, который позволит отсеять всех непунктуальных и безалаберных, привередливых в выборе мороженого, чувствительных к харассменту, любительниц гаданий на «магическом кристалле» и гороскопов, жертв моды, религиозных фанатичек, вегетарианок, спортивных болельщиц, креационисток[4], курящих, научно безграмотных – ну, и еще верующих в гомеопатию. И в итоге оставить одну (в идеале) правильную кандидатуру. Или – что более реалистично – хотя бы шорт-лист претенденток.

– Дон? – Джулия терпеливо ожидала моего ответа. – Когда вам будет удобно встретиться со мной?

Всё изменилось. Прежде всего – приоритеты.

– Это невозможно, – сказал я. – У меня все дни расписаны.

Все мое свободное время отныне отдано новому проекту. Проекту «Жена».

3

После разговора с Джулией я тотчас отправился к Джину на факультет психологии, но не застал его. К счастью, не было и его личной ассистентки, Елены Прекрасной, которая больше смахивала на Елену Ужасную, – и ничто не мешало мне заглянуть в ежедневник Джина. Я обнаружил, что сейчас он читает лекцию, которая должна закончиться в семнадцать ноль-ноль, и до следующей встречи в семнадцать тридцать у него есть перерыв. Отлично; надо только чуть сократить мою тренировку в спортзале. Я забронировал для себя получасовое «окно» в расписании Джина.

Пришлось отказаться от душа и скорректировать нагрузки, так что после спортзала я поспешил к преподавательскому входу в учебный корпус. Я вспотел от жары и физических нагрузок, но чувствовал небывалый прилив сил – как физических, так и душевных. Ровно в семнадцать ноль-ноль по моим часам я зашел внутрь. Джин стоял за кафедрой в полутемном зале и отвечал на чей-то вопрос о финансировании, явно позабыв о времени. Я шагнул в аудиторию, впустив вместе с собой луч света. Слушатели, как по команде, повернули головы в мою сторону, словно в ожидании того, что я скажу.

– Время, – сказал я. – У меня встреча с Джином.

Все тут же вскочили со своих мест. Я заметил в первом ряду декана, а рядом с ней – троицу официальных лиц в строгих костюмах. Я догадался, что они присутствовали на лекции как потенциальные спонсоры, а вовсе не потому, что интересовались вопросами сексуального влечения у приматов. Джин всегда пытается привлечь средства для своих исследований, а декан постоянно грозится сократить кафедры генетики и психологии из-за недостаточного финансирования. Лично я предпочитаю не впутываться в эти игры.

Джин произнес, стараясь перекричать гул в зале:

– Думаю, мой коллега профессор Тиллман намекнул нам на то, что инвестиции – столь необходимое условие для продолжения нашей работы – стоит обсудить подробнее и в другое время. – Он выразительно посмотрел на декана и ее сопровождающих. – Позвольте еще раз поблагодарить вас за интерес к моей работе – и, разумеется, к работе моих коллег с кафедры психологии.

Раздались аплодисменты. Похоже, мое вторжение оказалось как нельзя более кстати.

Декан и ее строгие друзья прошествовали мимо меня.

– Прошу прощения, что мы задержали вашу встречу, профессор Тиллман, – сказала она мне. – Я уверена, мы сможем найти деньги в другом месте.

Приятно было слышать. Но тут я заметил, к своей досаде, что вокруг Джина образовалась толпа. Какая-то рыжеволосая дама с набором металлических предметов в ушах что-то втолковывала ему – и достаточно громко:

– Не могу поверить, что вы использовали публичную лекцию в своих меркантильных интересах.

– Значит, вы не зря пришли. Одно из своих убеждений вы уже изменили. Будем считать, что оно было первым.

вернуться

4

Креационизм – теологическая и мировоззренческая концепция, согласно которой основные формы органического мира (жизнь), человечество, Земля, а также Вселенная в целом рассматриваются как непосредственное создание Творца или Бога.

4
{"b":"185022","o":1}