Маша принялась осторожно расчищать пространство возле найденной кости. Так и есть, это череп, и скорее всего он принадлежит кому-то из протоамфибий, которых изучала Маша. Нужно быть как можно осторожнее, чтобы не повредить косточки, пролежавшие здесь немыслимую уйму времени, чтобы дождаться ее, Машу. Шестьдесят миллионов лет… Такая цифра кажется не имеющей ничего общего с реальным исчислением времени. Сто лет, двести, пятьсот — это так давно. А шестьдесят миллионов — совершенно абстрактное понятие, представить его просто невозможно. Вот что интересно: если утверждать, что какое-то событие было шестьдесят лет назад, а другое — сто шестьдесят, то про второе скажут «давно». А вот шестьдесят миллионов или, к примеру, сорок — особенной разницы для неспециалиста практически нет.
— Маша! — позвал издали Дима.
Очнувшись, она поняла, что стоит, склонившись над своей находкой, уже довольно долго — спина затекла, и Маша едва разогнулась. Упершись рукой в поясницу, она позвала:
— Димка, иди сюда! Нож раскопочный захвати и лупу. Она в моей полевой сумке. Нет, всю сумку тащи!
Долго еще Маша с Димой возились около драгоценной находки, буквально по камешку, осторожно высвобождая пространство вокруг нее в толще слежавшегося гравия. Маша не ошиблась, это действительно был череп небольшого — не больше кошки — древнего животного, принадлежащего к протоамфибиям. И похоже, ей повезло еще больше, чем она думала. Перед ней был не один череп, а целый скелет или, во всяком случае, большой его фрагмент.
Сразу определить видовую принадлежность этой зверушки она не могла, для этого необходимо было внимательно изучать найденные костные останки. А извлекать их сейчас не было никакой возможности, идти на неоправданный риск Маша не собиралась. Такие вещи необходимо тщательно вырубать вместе с окружающей их породой, заливать гипсом и везти в город, в лабораторию.
Но уйти просто так, бросив свою драгоценность, Маша тоже была не в силах. Конечно, она вовсе не в первый раз находила костный материал древнейших обитателей планеты, но все же каждый раз ее охватывало волнение исследователя. А сейчас прекрасная сохранность черепа просто привела ее в восторг.
Однако необходимо было заканчивать маршрут. Никакого желания копаться на других точках, занимаясь довольно скучной рутинной работой, ни у Маши, ни у ее коллектора, конечно, уже не было, но отработать маршрут было необходимо, никто за них этого делать не станет. И кроме того, машина должна подобрать их в строго определенном месте, до которого еще идти и идти.
Конечно, в лагере известие о находке вызвало настоящий ажиотаж. Рузаев замучил Машу расспросами обо всех подробностях залегания того слоя, в котором были обнаружены эти кости, заставлял ее несколько раз подробно все описывать. Не отставали от него и остальные, хотя, конечно, самый большой интерес это событие представляло для самой Маши и Вадима, которые занимались изучением протоамфибий и в полной мере могли оценить все значение находки.
План маршрутов пришлось срочно менять, потому что необходимо было немедленно, пока не прошел сильный дождь, заняться работой в балке Мокрой (так назывался тот овраг, в котором были обнаружены кости). Решено было на следующий день съездить туда почти всей партией — студентам необходимо было посмотреть, как выглядят такие находки, и поучиться работам по их извлечению. А потом Маша, Дима и аспирант Леша планировали продолжать работу в Мокрой балке — не исключено было, что там можно обнаружить что-то еще, а остальные — заниматься обычными маршрутами.
Выезжали утром, как на пикник. Сборы были веселыми и шумными, студенты тормошили Дядю Ваню, стараясь захватить с собой побольше еды, а потом, весело толкаясь, полезли в кузов «ГАЗ-66».
— Ну-ка тихо! — прикрикнула Маша на расшумевшихся ребят. — Ехать не так уж долго, я вас еще раз проинструктировать хочу. А то знаю я вас, бандитов, — сейчас приедем, вы всей ордой на бедные косточки накинетесь, начнете стенку подкапывать, и прощай, несчастная зверушка. Сорок миллионов лет она еще кое-как выдержала, а вот нашествия студентов точно не переживет. В общем, так: если кто-то что-то там будет трогать или ковырять без моего разрешения, то там же рядышком и будет захоронен. На радость будущим поколениям, которые вас когда-нибудь откопают. Ясно?
Дружный, но нестройный хор молодых голосов подтвердил, что все ясно, а Вадим, улыбаясь, тихонько сказал Маше:
— Совсем молодежь запугала! Я смотрю, слушаются они тебя.
— А как же! Попробовали бы только не послушаться. А ты что, со студентами не работаешь разве?
— Нет, почти не работаю. Я ведь, честно говоря, и в поле-то практически не езжу. Совсем в городе зачах, вот и решил сюда выбраться.
Все произошло почти так, как и предсказывала Маша. Машина остановилась, народ посыпался из нее и тут же ринулся вслед за Димой в сторону обнажения с пресловутой линзой гравия. Правда, помня о страшных предостережениях, студенты столпились вокруг торчащего из стены небольшого черепа и с благоговением разглядывали его, обмениваясь мнениями, но не прикасаясь к нему.
После того как находка была внимательно рассмотрена, пора было приступать к расчистке породы вокруг нее, чтобы аккуратно можно было залить кости гипсом, а потом довезти их до лагеря. Расчистка — дело тонкое, долгое и нелегкое. Незаметно пролетело полдня, и Рузаев позвал всех обедать. «Стол» был накрыт немного поодаль, за поворотом балки, где тень была погуще, трава — позеленее, а ручеек — пошире.
После обеда Евгений Иванович скомандовал:
— Час отдыха, а потом — за работу. Нам нужно сегодня закончить.
Ребята разбрелись кто куда, стараясь найти удобное место и развалиться на травке. Маша, полежав минут десять, не выдержала и направилась к месту раскопок. Она хотела проверить свое предположение о том, что в толще породы скрывается целый скелет, что было бы неслыханной удачей для любого палеонтолога. Кроме того, ее изрядно беспокоил тот козырек, который нависал над раскопками. Стена была хоть и крутой, но все же не отвесной, и то место возле ее подножия, в котором и находились кости, вполне могло быть накрыто обвалом. Если такое произойдет, можно, конечно, вновь все расчистить, однако кости могут превратиться при этом в кучку мелких обломков. Поэтому Маша хотела внимательно осмотреть нависающую глыбу песчаника и выяснить, насколько прочно она держится на своем месте.
Приближаясь к обрыву, Маша увидела, как наверху внезапно появилась тонкая фигурка, чернеющая на фоне неба, почти белого в этот жаркий день. Против солнца невозможно было рассмотреть, кто это был, но Маша ускорила шаг, боясь, что тот дурак, который забрался наверх, сделает еще несколько шагов к краю. Фигура темнела как раз рядом с нависающим козырьком. Теперь Маша уже бежала по дну балки, спотыкаясь о камни, скатившиеся сюда с осыпи. Вот человек, стоящий наверху, подошел к краю…
— Эй ты, уйди оттуда! — что было сил завопила Маша, не замедляя бега.
Человек явно ее услышал, дернулся, но остановить движения ноги уже не успел и с размаху ударил по глыбе песчаника. Она не рухнула вниз и даже не пошатнулась, плотно сидя в своем гнезде, но удар вызвал целый обвал более мелких камней, лавиной посыпавшихся вниз, прямо на место раскопки.
Маша уже не видела этого. Ей некогда было смотреть вверх. Непроизвольно она кинулась к своей драгоценной находке и, упав на колени, закрыла ее своим телом, плотно прижавшись к стене обрыва и прикрыв голову руками. По ее спине забарабанили камни, несколько ударов были довольно сильными, но ничего страшного не произошло. Почувствовав, что обвал прекратился, Маша медленно поднялась на ноги.
Сверху послышался шорох. Подняв голову, Маша увидела того, кто стал причиной обвала. Леночка, не удержавшись на осыпи, съезжала на пятой точке вниз в паре метров от Маши.
Теперь они стояли друг против друга.
— Я нечаянно, Мария Сергеевна. Хотела сверху посмотреть и чуть не упала, — быстро проговорила Леночка.
