– Понятно, – Фриман даже и не думал возражать – война есть война, – Но ты-то побыстрее нас догоняй… И… как бы… Ну, береги себя, что ли…

Барни улыбнулся и пожал руку старому другу, подмигнув, как бы говоря "Да ладно тебе, где наша не пропадала?". Эдди тоже пожал руку Барни. Замешкавшись на секунду, он достал из своего бездонного ранца очередную полную бутылку и протянул ее Калхуну. Похоже, такой особый подарок у молчаливого, угрюмого техника был высшим проявлением уважения. Барни с благодарной улыбкой принял подарок, заметив, что он давненько не веселился "как в старые времена". Эдди, заметив, что Гордон словно хочет еще что-то сказать, но не решается, вышел из комнаты, оставив друзей наедине.

– Не вздумай рисковать понапрасну, – быстро сказал Фриман, – Мы с тобой еще двадцать лет назад получили свою порцию приключений с лихвой.

– Все будет в порядке, – кивнул Барни, – Если бы ты знал, что было в Семичасовую, то ты бы так не волновался. А сейчас… наверное, Альянс еще просто не расшевелился.

– Звучит обнадеживающе, – усмехнулся Гордон, – И, кстати… Зря ты послал со мной Эдди. Пусть лучше он тут остается, ты же знаешь, мы с ним не переносим друг друга.

– Эдди техник, – веско сказал Калхун, – А тут нужен компьютерщик. Только я подхожу, я знаком с такими железками, да и Аликс с Моссман меня поднатаскали в свое время… А про Эдди ты это зря…

– Ты не понимаешь! Я с ним прошел достаточно, чтобы судить. Он странный! Он абсолютно непредсказуем, я не могу на него положиться. Он пьет…

– Я тоже пью, – усмехнулся Калхун.

– Он пьет постоянно. Мало того, он… я не могу объяснить, но он странный. Я не могу судить категорично, но я видел кое-что. Его не атаковал штурмовик, когда он стоял рядом со мной. А меня атаковал. Он часто отказывался стрелять по ГО-шникам. Он как-то слишком легко обезвредил турели, уж не знаю, как именно. Заметь, он очень хорошо знает это место, словно бывал тут очень часто. И знаешь… я думаю… Что наверное, он предатель.

– Гордон, ты что? – Барни пораженно посмотрел на друга, – Какой он, к чертям собачьим, предатель? Эдди – бывший ГО-шник!

– Что? – замер Гордон.

– А я думал, ты знаешь, – удивленно сказал Барни, – Да и любой бы догадался. В нем до сих пор микрочипы ГО, и штурмовики его не распознают, как врага. Как и эти турели, впрочем. Эдди – бывший ГО-шник, но только не такой, как я, а настоящий, идейный. Добровольно пошел в Гражданскую Оборону. Многих искалечил и избил на допросах. Участвовал в карательных акциях.

– Не может быть, – пробормотал Гордон, – Так ты что, знал?! Все это время, ты знал его?

– Я знаю его даже меньше, чем ты, лишь с тех пор как он меня нашел и рассказал о себе всё, – развел руками Барни, – Когда началось восстание, он перешел на сторону повстанцев. Сдался добровольно. Он действительно раскаялся, не сомневайся. Он не все рассказал, я не знаю что там было, но ему повезло, и его почему-то пощадили. А потом уже и приняли в свои ряды.

– Но как же так? – начал закипать Гордон, – Он же убийца! Он служил Альянсу, сам. Добровольно! Он и сейчас не очень-то хорошо сражается… Почему? Почему ты принял его? Его надо…

– А ты бы не принял? – в свою очередь спросил Калхун, – Ты спрашивал меня, не скучаю ли я по Черной Мезе. Так вот, в Черной Мезе все было проще, слева – свои, справа – чужие. А здесь, брат, все сложнее. Сейчас не просто войнушка, а война. И если человек, а ведь ГО-шники это люди, если человек раскаялся, надо понять его.

– Я понимаю, но он…

– В тебе сейчас говорит лишь личная неприязнь, – отрезал Барни, – Вы с Эдди не поладили, но это еще ничего не значит. Он хотел найти меня, потому что знал, что я действительно пойму его. Потому что знал, что я тоже служил в ГО и знаю обе стороны жизни в Сити 17. И я думаю, ему нужно дать второй шанс.

Они с минуту стояли молча.

– А знаешь, – неуверенно сказал Гордон, – А я ведь встречал раньше ГО-шника, которые раскаялся. Он должен был расстрелять меня… Но не смог.

– Я знал, что ты понимаешь меня. А где он сейчас?

– Его убили свои… то есть, комбины.

– Вот и не допусти, чтобы Эдди постигла та же участь. Иначе, для него все зря – и душевные муки, и… А он ведь мучается. Ты не думай, для него не все так просто, как для нас с тобой. Поэтому он и запил. Просто трудно справиться с таким переворотом в душе. Он поэтому и такой резкий с тобой. Не потому что ненавидит тебя, совсем нет. Разве ты не видишь? Это просто защитная реакция. На самом деле он очень уважает тебя. Уважает и боится. Ему стыдно, очень стыдно перед тобой за свое прошлое. Вот и надел на себя маску грубияна.

– А ты стал хорошим психологом, – усмехнулся Гордон, хотя его мысли были сейчас совсем о другом.

– Так что давай, догоняй его, – Барни похлопал друга по плечу, – Смотри, не говори ему о нашем разговоре.

Фриман кивнул и, еще раз пожав руку Барни, наконец, вышел, в полном замешательстве и задумчивости. Эдди ждал его этажом выше, на лестнице.

– Не прошло и года, – проворчал он, увидев Гордона и, дождавшись его, направился дальше, на крышу.

– Послушай, Эдди, – Фриман подыскивал нужные слова, – Ты на меня зла не держи, я…

– Что это с нашим крутым героем случилось? – усмехнулся Эдди, – Соберись, на крыше несладко придется.

Гордон, не найдя что ответить, лишь пожал плечами, и они наконец вышли под открытое небо…

…Капсулу тряхнуло, и запирающие системы автоматически сработали. Офицер СЕ121007 вскочил, привычным движением приказывая всем встать, и первым выскочил на крышу Нексуса.

– Построиться! – скомандовал он.

Солдатам объяснять долго ничего не надо – они были в рейде уже не первый раз и прекрасно понимали своих Элитных командиров с полуслова. Это вам не люди с их бумажками, проволочками, нудными и ничего не значащими командами да приветствиями.

Солдаты быстро выстроились перед десантным кораблем. Офицер подал знак кораблю, и тот послушно отлетел прочь. Неподалеку на крышу садился такой же корабль-синтет. Над головами у солдат пролетел транспортник со страйдером на борту, а значит – скоро кому-то не поздоровится. Офицер мельком глянул вниз, на улицу – оттуда слышались звуки стрельбы, крики и топот страйдеров.

– Расстредотачиваемся по крыше, – скомандовал СЕ121007, и солдаты послушно разбежались между вентиляционными трубами и надстройками…

…Гордон и Эдди сразу же услышали звуки боя снизу. У Гордона даже похолодела спина, когда он увидел то, что творилось перед Нексусом. Да, они открыли путь к наступлению для повстанцев, но и заодно предоставили свободу передвижения слугам Альянса. Разбросанные по всей площади перед Нексусом, повстанцы беспорядочно палили по проворно и грозно шагающему страйдеру. Изредка страйдер крушил близлежащие заборы. Все потонуло в звуке пулемета синтета.

– Дело дрянь, – Гордон пригнулся, покосившись на пролетевший над ним корабль со страйдеров на борту, – Не будем привлекать внимание, надо сразу бежать к…

Его прервали выстрелы – и он увидел первых солдат, засевших за вентиляционными надстройками. Ответным огнем удалось кое-как заставить их утихомириться, двоих из них – уже навсегда.

– Быстрее, к мосту! – крикнул Гордон, пригнувшись, – Где он?

– Туда.

И они кинулись бежать, петляя между трубами и неизвестно что тут делавшими портовыми контейнерами. В спину им летели выстрелы, сверху пролетел очередной десантный корабль…

…Два ГО-шника в нетерпении старались привстать повыше, чтобы видеть из-за ворот то, что происходит на крыше.

– К черту устройство подавления! – резко сказал Немец, подбегая к панели управления замком ворот, – Там наши!

– Стой! – едва успел остановить его Еврей, – Ты что творишь?! Или тебе твоя жизнь не дорога? Там сейчас горячее, чем в аду!

– Брось, Элитные быстро покрошат Гордона Фримана в мелкий винегрет!

– Я смотрю, ты хочешь в общей суматохе схватить пару пуль? Ну уж нет! Будем сидеть тут, пока все не кончится. А когда они всех прикончат, мы и выйдем, оказать необходимую помощь и поздравить с победой…