В 1589 г. появился картофель у нидерландского ботаника Клузиуса, который развел его в Бургундии и Голландии, и здесь картофель сделался известным под именем prodromus. В Ирландии снова появился картофель, который был уже вывезен из Виргинии адмиралом Ралейгом (между 1616 и 1625 г.). В Париже подавали на королевском столе в 1616 г. как редкость. В Германии узнали в 1650 г. — Но из многих известий видно, что картофель проник в разные места Германии в Тридцатилетнюю войну. Его разводили в садах. — В Вюртемберг вывезен <в> 1710 г., в Саксонию <в> 1717 г. Сюда привез генерал-лейтенант Милькау как единственный трофей от пагубной Брабантской войны. — В Пруссию доставлен <в> 1720 г.

Картофель хвалили многие, но боялись употреблять его: думали, что он для здоровья очень вреден. Его причисляли к роду псинка (solanum), который почитали ядовитым, и полагали еще, что картофель причиняет одурь. Семилетняя война истребила этот предрассудок; тогда начали приготовлять его разными способами и к удивлению нашли, что он ко многому способен и заменяет хлеб. Во всех периодических сочинениях стали объявлять, как делать из картофеля суп, клёцки, оладьи и другие кушанья. В семидесятых годах прошлого столетия узнали важность картофеля, без коего погибла бы половина Германии от голода, и это было эпохой славы драгоценного плода. Предрассудки тогда уничтожились, и стали разводить картофель повсюду.

Туземное название картофеля — папас — потеряло свое имя. В Виргинии проименовали его опершие, англичане — potatoes, французы — pomme de terre, итальянцы — tartaffoli, голландцы — ardappeln, но более всего пострадал папас в Германии. Здесь его прозвали Griiblings от находящихся ямочек на картофеле, helianthus tuberosus, Erdapfel, земляными яблоками; Erdbirnen, земляными грушами, по австрийскому наречию Grundbirnen, по швабскому Grumbirnen. Иные называли Toffeln <простак>, Toffelchen <простачок>, Urtoffeln <пестик>, Erduflfeln <земляной простец>, Kartoffeln, Kartuffeln. В некоторых странах называют еще Knollen <клубень> и Rudeln <масса>, и оба эти слова соединили в Knollnudeln. Многие называли pataten и bataten <сладкий картофель>. Этим именем, собственно, называется в Индии растение колокольчик. — Изо всех названий сделалось общим картофель, коего пород считается 46, из них 23 летнего, а 23 озимого. По происхождению суть: перуанский, американский, суринамский, английский, ирландский, доннерсборгский и гейсбергский. По внутреннему свойству: сухой, водяной, мучистый, тестоватый, крепкий, мягкий, беломясистый, беломясной с пурпуровым кругом, беломясной с красными пятнами, беломясной с синими пятнами. — Самый лучший картофель это сахарный, который не бывает величиною более греческого ореха, иногда с вишню, и только в мокрое время бывает величиною с куриное яйцо. Вкус его приятный миндальный. Его употребляют вместо каштанов: с капустою, сорочинским пшеном и в разных супах. За ним боредорфский, который величиною с яблочко; бывает с голубиное яйцо, пулю и орех. Потом весьма замечателен голландский, имеющий отличие сахарного.

Кроме питательного свойства, картофель с пользою действует против цынги. Мореходцы берут его с собою в дальний путь. — Нигде не было столько предрассудков против картофеля, как в Германии, и теперь нет там ни одного места, ни одного дома, где бы он не составлял пищу. Есть там целые области, которые более употребляют картофель, нежели хлеб. — Между немцами варят с раннего утра картофель и им кормят детей и служителей; с нетерпением ожидают, когда подастся лакомая пища, и не могут дождаться, когда еще созреет картофель!

Картофель весьма много поправляет землю, и нет ни одного плода, который делал бы ее столь рыхлою, так умножал бы глубину чернозема и хорошо приготовлял бы к последующему урожаю. — Картофелем откармливают не только домашних животных и птицу, но даже рыбу. — Из картофеля приготовляют: масло, сыр, крахмал, муку, крупу, саго, уксус, пиво, водку, патоку и сахар. — Немецкие прачки употребляют картофельный состав вместо мыла; медники удачно лудят жесть. Из картофельной кожи можно делать бумагу, столь же прозрачную, как японцы делают для своих искусственных цветов. — Семенные картофельные яблочки с великой выгодою употребляются у ткачей вместо клея [215].

Наши предки долго не знали картофель, и он перенесен в Россию в конце XVIII в. Это перуанское произведение удобно усвоилось с нашим климатом. Но простой народ не везде охотно употребляет в пищу, считая чертовым яблоком. Есть уезды в восточной части России, где крестьяне даже боятся садить его, думая навлечь на свои поля неблагословение Божие. Они уверены еще, что картофель предназначен для потребления одной нечистой силы; что картофель родится с головою и глазами, наподобие человека, а потому кто ест картофель, тот ест души человеческие. — Старообрядцы утверждают, что картофель есть тот запрещенный плод, который вкусили первые два человека, поэтому кто ест его, тот не слушается Бога, нарушает Его святые заповеди и никогда не наследует Царствия Небесного. Были примеры, что правительственные меры не могли убедить земледельцев к разведению картофеля, и этому причиной раскольники и суеверы, поселившие в них отвращение и страх. — Время лучший учитель, и поэтому нет сомнения, что предубеждение к полезнейшему произведению, заменяющему хлеб, истребится само собою.

Славяне прибалтийские, по свидетельству Тацита, не отличались одеждою от германских народов — они едва закрывали наготу свою. Славяне дунайские сражались еще в VI в. почти полунагие, прикрывая только нижнюю часть тела сподним платьем; шкуры зверей лесных и домашних согревали их в холодное время. Женщины носили длинные одежды, украшались бисером и металлами, отнятыми на войне или выменянными у иностранных купцов[216].

Аравийский посол Ахмет, будучи у волгских болгар в нач. X в., видел многих славян и описывает их наряд довольно грубым. — Мужчины, — пишет он, — не носят ни кафтанов, ни камзолов, но набрасывают на себя сбоку толстую одежду, оставляя другую руку всегда свободною. Они никогда не ходят без оружия; у каждого большой нож, меч и топор, и всякая женщина носит нож, а на шее цепи золотые и серебряные; главное же их украшение зеленый бисер[217]. При описании погребения одного из старшин он говорит, что покойник был одет в два сподних платья, сапоги, куртку, кафтан из золотой парчи с золотыми пуговицами и парчовую шапку, опушенную соболем[218].

Счастливые войны и торговые сношения русских с Константинополем и болгарами в продолжение двух столетий изменили образ жизни: поселили изобилие и роскошь. Великие князья, сановники и воины, ознакомившись с пышностью царьградскою, стали носить длинные, широкие по восточному вкусу платья; от них перенимало все прочее сословие, потому все одежды наши были подражательные греческим. Нередко послы наши требовали от греческих императоров именем своих князей и царской одежды, и венца. Императоры отговаривались от них тем, что порфира и короны деланы руками ангелов и должны быть хранимы в Софийской церкви.

Женщины, одеваясь в длинные платья, убирали грудь монистами, ожерельями и золотыми цепями, пальцы кольцами и перстнями; волосы заплетали в косу, а головной наряд блистал жемчугом и золотом[219].

Богатые люди носили шелковое платье, драгоценные пояса и сафьянные сапоги[220]. В XI и даже в XVI в. мы встречаем сапоги с загнутыми кверху носами; подошвы подбивались гвоздями; голенища были до икр круглые. В XIV в. голенища шились под самые колена и здесь стягивали их ремнем и тесьмою. Знатные люди и великие князья носили по большей части голенища короткие, унизывали их золотыми и серебряными прошвами, галунами, жемчугом и каменьями. Впрочем, таковая роскошь появилась, как кажется, не раньше XVI в., что увидим в своем месте.