"Уважаемый игрок капитан "Бегущий по Ножу", вы получаете первое устное предупреждение" — проговорила металлическим голосом программа.

— Да это мой брат! Он не обиделся! — попытался оправдаться второй Рыжий.

"В случае повторного употребления…"

— Да пошла ты! — отвернулся Рыжий и уже через минуту вылетел из программы, дисквалифицированный на полчаса.

— В общем, договорились!? — повернулся ко мне генерал.

— Да, — кивнул я.

— Тогда пошли бить врагов, пока еще кого не дисквалифицировали за мат! — рассмеялся генерал.

Флекс

На этот раз я пришел даже пораньше, удобно устроившись в углу бара я сделал заказ и стал дожидаться генерала. Рыжий появился в баре через минут десять, сначала я его даже не узнал — во первых он не был в своем игровом костюме. Во вторых на его голове была надета бейсболка, прикрывающая его огненно-рыжие волосы (под куполом головные уборы обычно не носят, так что он только привлекал внимание), в целом его вид можно описать кратко — подозрительный тип. К чему такая секретность я не совсем понимал, когда тот подошел к моему столику, я поднял брови:

— Бегущ…

— Тихо! — цыкнул тот и положил передо мной листок, после чего вышел из бара.

Я недоуменно посмотрел вслед безумному Бегущему по Лезвию и развернул белый листок. На простой клетчатой бумажке я прочитал: "В баре разговаривать нельзя. Слишком опасно — могут прослушать. Если агрессмометр читает ругательства, то может и записывать речь. Выходи на улицу. Я все объясню."

Я перевел взгляд на одинокую фигуру, маячившую возле входа в бар, и пошел за ним, предварительно захватив листочек с собой. Когда я встретил нервного генерала, то сразу спросил:

— Тебя что, ищут!?

— Может быть, — уклончиво ответил Бегущий по Лезвию и нервно выпалил: — Сегодня был в сети. Да. Я был. Я все читал и читал. Каждый день. Хотел посоветоваться с тобой в баре, но потом узнал, что уже не одного так повязали. Сидят в кафе. Беседуют, а потом раз! И их уводят в неизвестном направлении охранники. О да! — нервно закивал генерал. — Но я то не попадусь! Никогда не попадусь!

— Слышь, Вова, ты не в себе походу, — проговорил я, схватив того за плечо.

— Камеры везде, везде жучки, — хихикнул Вова. — А тут нет. Тут можно говорить, хотя…

— Вова, давай я тебя домой отведу, — проговорил я. — Ты не в себе.

— Да все со мной в порядке! — зло прошипел Бегущий по Лезвию. — Я то в норме!? А вот вы игру проиграете! Я не могу говорить в открытую! Тут везде камеры! Они все пишут… пишут…

— Пойдем, есть место, где камеры запрещены, — ответил я.

В парке Бегущий по Лезвию более-менее успокоился, какое то время он еще долго зыркал налившимися кровью глазами вокруг, затем надолго замолчал. Я терпеливо дожидался когда тот успокоится, вдыхая необычайно вкусный воздух парка и думал о чем то своем, пока Рыжий приходил в себя. Минут через тридцать, тот глубоко вздохнул и спокойно проговорил:

— Мне никогда не было так страшно. Я думал — все.

— Может, расскажешь, что с тобой случилось за эти несколько часов!? — иронично спросил я. — Мне было тоже страшно, теперь ты вроде адекватнее.

— Здесь точно нет камер? — спросил Вова. — Я теперь никому не верю.

— Согласно какому то там приказу, все парки, картинные галереи, музеи, театры построенные движением Возрождение освобождены от служб безопасности. Это непременное условие, я видел эту Добринскую один разок, уверен, что эта сумасшедшая баба облазила тут каждый куст, выискивая шпионов "Империи Войн" или Совета.

— А агрессмометры?

— Тоже нет, — покачал головой я. — Говори свободно.

— Егор, что ты знаешь про флекс? — спросил меня генерал.

— Еще один… вздохнул я.

— Что значит еще один? К тебе уже подходили!? Из нашей команды, да!? Это Семик спрашивал!? Точно Семик! — снова начал нервничать Рыжий.

— Да успокойся ты так! — замахал руками я. — При чем тут вообще Семик? Это меня девушка моя расспрашивала, ей интересно.

— А с чего ей интересно!? — закусил губу тот.

— Так, Вова, мы с тобой не договоримся, — покачал головой я. — Ты скажи, что произошло!?

— С самого начала?

— Ну… что бы я понял, — пожал плечами я.

— Началось все около года назад, когда появились первые слухи про флекс, — начал тот, глядя перед собой. — Ты может тоже слышал об этом. Байки, легенды, мол, ребята из химического корпуса, на окраине купола, те самые, которые занимаются разработкой синтетического питания, вдруг решили поэкспериментировать. И в результате экспериментов у них получилась пробная версия препарата "Рефлекс". От использования флекса начинала кружиться голова, появлялись галлюцинации и так далее. Это так, предыстория. Химики решили толкнуть это в барах-кафе, но особенного спроса товар не имел — уж слишком потом плохо клиентам становилось. Так наверное, этот наркотик и не прижился бы под Куполом, если в один прекрасный день один из клиентов не залез под действием "флекса" в капсулу. Тут то и началось… выяснилось, что в игровой капсуле способности игрока возрастают в разы. Ты сам не раз видел, как играют под флексом, вернее подозревал, что играет под флексом. Доказать без экспертизы очень и очень трудно. Только флекс очень опасен для организма — он не только разрушает его изнутри, но еще и может убить.

— Так вот что произошло с вашим Берсерком? — спросил я.

— Да, — кивнул тот. — Когда он погиб, в блогах начали мести всякую чушь, строили всевозможные версии, но ни одна из не была близка к правде. Настоящие топы авартов знали, что парень просто перенюхал этого дерьма. Тройная доза.

— Зачем ты мне рассказываешь это!? — спросил я.

— Ты не знаешь всей истории, — проговорил Бегущий по Лезвию. — В тот момент вся наша команда была под ним.

— Что!?

— Да, — понуро опустил голову тот. — В тот день мы так хотели победить, что попробовали это. Да и не в первый раз, сначала в одной шестнадцатой, потом в одной восьмой… А потом погиб Берсерк. Нас отправили на экспертизу… но неожиданно ни у одного не нашли признаков употребления допинга. Я не знаю, как так произошло. Нас просто забыли, вот и все. А теперь началось снова.

— Ты хочешь сказать, что я единственный, кто это не употреблял? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Бегущий по Лезвию. — Мы… с того случая мы решили все забыть. Перестать его использовать…. и отказаться. Мы правда от него отказались.

— И сразу же скатились из тройки лидеров в тридцатку, — подсказал я.

— Да, — понуро опустил голову тот.

— А почему ты мне раньше не сказал, про сомнительное прошлое вашей команды!? — спросил я. — Я подозревал, что кто то может баловался этим дерьмом, но что бы вся команды подсела…

— Да что там говорить, когда мы входили в тройку лучших, все знали, что его используют игроки, — махнул рукой тот. — Теперь… теперь мы будем драться с "Тенями".

— И что?

— У них флекс, как манная каша по утрам, — хмуро повел головой тот. — Они на нем сидят…. Не могут без него играть. Никак.

— И что?

— Что-что! — огрызнулся Бегущий по Лезвию. — Ты не понимаешь, Егор. Нам нужна эта победа. Мы должны выиграть! Мы должны стать лучшими! Я не хочу всю жизнь в тридцатку входить! Это спорт! Это жизнь! И ее надо прожить хорошо!

— Ты купил его? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Бегущий по Лезвию.

— Почему!? — спросил я.

— Я….я не смог, — ответил генерал. — Тогда все настояли, все. Барин, Семик, Ворон… мы решили просто одну игру попробовать. Ну еще разок, пройдем теней и все. На третьем этапе будем играть честно. Я был против… но они настояли. Сказали, что всем так нужна эта победа, что мы должны выиграть…

— А ты?

— Я согласился, — мертвыми губами проговорил тот. — Я пошел… пошел к тому, кто может продать. А когда я зашел в квартиру… он был уже мертв. Его кто то убил. Я подумал, что это засада и убежал. Я не знаю, не знаю, как это произошло. Везде же камеры… а я там был. Я оставил какие то следы… Оставил, как только я понял, что вляпался, то сразу побежал к тебе. Мне теперь везде камеры мерещатся. Везде.