- Пускай только этот сброд попробует спорить с оборотнем! Мы правильно бежим?
- Давай возьмем левее. Ух... Сколько энергии...
Я глянул вверх и увидел, как из-за облачка вышла луна. Сердце екнуло.
Ктори тоже машинально посмотрела на небо и тоже вздрогнула.
- Сейчас мы будем превращаться. Постарайся тише.
Первое мое превращение прошло на ходу, весьма болезненно. Впрочем, этот процесс неприятен у всех слабых оборотней. Позже, как обещала Ктори, превращение станет даже приятным (Вроде бы ей самой до этого момента надо было ждать еще очень долго). Единственное приятное ощущение, которое я испытал при изменении - это избыток энергии, которой становилось все больше и больше. Она прямо бурлила, доставляя мне огромное удовольствие, но это прекрасное чувство длилось недолго. Потом я начал превращаться. Интересно, как будет выглядеть новое тело?
Сперва все страшно зачесалось, я старался терпеть. Первые полминуты это получалось, а потом чесотка чуть не повалила меня на землю. К счастью, этого не случилось, хоть и чесалось везде. Иначе бы я стал как якорь, и маги, которые пока что были ошарашены, все-таки догнали бы нас.
Потом одежда стала тесной и начала трещать по швам. Жогу куртку я уже не верну никогда... Зуд обострялся вплоть до боли, а потом усиливалась и сама боль, так что вскоре болело все. Чесотка была снаружи и двигалась внутрь, и тут уже изнутри, встретившись с этим неприятным побочным эффектом, начала идти боль. Она была такой жгучей, что у меня потемнело в глазах. Это заняло все мысли. Даже крик, вырвавшийся изо рта, не помог унять ее. Когда меня ранили, так не болело! Страшно разболелась, разумеется, не только кожа, но еще и кости. Они наверняка росли, вызывая изнуряющую боль. Что еще может вызывать такую?! Потом болели ступни, руки, пальцы, голова, даже язык - абсолютно все. Не беспокоили из всего этого только четыре клыка, которые уже были более-менее нужной длины. Правда, ныли остальные зубы, заостряясь, и эта боль была самой нетерпимой. Ктори же восприняла все это не так болезненно, или, может, просто снаружи настоящих мук у оборотней не видно. Или она не показывала их, проявляя поистине нечеловеческое терпение.
Теперь мы бежали на всех четырех лапах по лесу. Лишь бы подальше, лишь бы нас от непонимающих магов отдаляло расстояние побольше! Они точно устроили погоню: такие отважные люди в Веоре, такие самоуверенные и преданные работе у нас маги. Они вряд ли побоятся этого леса, даже ночного.
Шерсть Ктори была немного рыжеватой и зубы пока что более крупными, но я был сам крупнее, чем она. Действие фрукта, содержащего серебро, уже совсем прошло, и неудобств почти не ощущалось, хотя привыкнуть к новому телу было очень сложно, на это могли уйти долгие месяцы... хотя, может, и несколько дней. Первую сотню шагов мне пришлось делать кое-как, но я быстро научился неловко бегать и подсознательно привык к новым размерам. Люди могут ко многому привыкнуть за минуты, если захотят. С такими ногами вообще бегать намного удобнее, и я это понимал уже сейчас, когда не мог толком наступить лапой на землю. Оборотни ходят, оказывается, на пальцах ног, и ими очень удобно отталкиваться, при чуть большей толике опыта когти не будут цепляться за все что попало, а как раз будут плотно держать тело на земле, хоть вертикально беги. Как вроде бы я уже упоминал, бушующие шторма энергии, старающиеся вырваться на волю, в сочетании с удобными для бега длинными лапами придавали мне головокружительную скорость, а глаза, видящие теперь даже во тьме, великолепно позволяли разобрать все вокруг, и довольно-таки далеко. Мне словно стало даже лучше видно окружающий мир. Я взглянул на него новыми глазами.
Луна наполнилась силой, она освещала деревья в лесу, как и дневное светило. Да, правда, это были глаза оборотня, а не мои, и зрение меня не подводило, да и слух тоже. Любой замшелый ствол, любой острый камень, любого ночного, а значит, темного жучка я мог заметить с весьма солидного расстояния. Луна же исполняла роль солнца, и ни в чем не уступала любимому фонарю человечества.
Я впервые слышал в лесу столько звуков! Шорох пролетающей летучей мыши, скрип жука, ползущего по дереву, писк мышки, вылезающей из своей норки посмотреть, кто это нарушил ее покой, треск веточек под ногами у барсука, где-то сзади торопливая, но еще все-таки далекая возня преследователей - все было слышно так, словно я стоял неподалеку и слушал, не опасаясь, что меня заметят. Я улыбнулся, насколько это позволяла волчья морда (кстати, вполне позволяла). Похоже, даже в обличье волка у меня это получилось сделать получше, чем у некоторых людей.
- Ред, почему ты отстаешь? - Спросила Ктори сквозь зажатые в зубах неизменные перчатки.
Даже в волчьем виде способность говорить и понимать речь не исчезла, но я словно говорил на иностранном языке, которым владел в совершенстве: слышал разнообразные звуки нечеловеческой природы, однако ясно понимал, что они означают. Кажется, язык простоват, но обладает неплохими практическими возможностями.
- Вууф? Я не знаю, - я действительно начал уставать, немного, но для зоркого глаза оборотня весьма заметно. Ктори имела настолько острое зрение, что замечала даже гусеницу на дереве за двести шагов, различая ее цвет и размер.
- Ты ел хоть какое-нибудь мясо в последнее время? Все понятно! Ты голоден! Да и я хороша! Удивительно, как мы вообще превратились. Не думаю, что сытнее тебя в последнее время ела, но, наверное, тебя твоя рана истощила. Зажила, но последствия чувствуются? Правильно?
Вот в чем дело! Я же не ел ничего, кроме серебряного фрукта, вот уже сколько дней! Как вообще двигаться получается? Но есть живое мясо не хочу. Человек во мне говорит, или совесть, но я морщусь от мысли, что теперь придется есть только свежее мясо только что убитых жертв.
- Не морщись, Ред. Ты - оборотень, и важно есть мясо, а то окочуришься. Я, конечно, сама привыкла не сразу, но потом все было славно. Вот увидишь, тебе станет лучше! - В голосе моей сестры по несчастью не слышалась усталость, а вот я начал тяжело дышать. При осознании того, что я голоден, сразу начал хуже работать организм и ощущаться нехватка сил, с каждым прыжком и шагом все сильнее. Так и упасть без сил недолго.
- А откуда ты знаешь про рану так точно?
- Ты думаешь, только тебя сильно ранили, когда превращали в себе подобного? У меня была такая царапина, что вообще бежать нельзя было! - Ктори скрипнула вдруг зубами и быстро сменила тему. - Ты теперь изгнанник, должен жить один, вдали от людей.
- Ага, спасибо за хорошие новости, - съязвил я.
- Сейчас двигаться легче? - Понимающе спросила оборотень.
- Ты и это знаешь? Почему так?
- Ничего не берется из ниоткуда. Твои мышцы дюже сжаты, когда ты в человеческой форме, и они принимают свой нормальный вид после превращения.
Ее уши дернулись, уловив что-то.
Послышался шорох и тихий, мягкий цокот копыт по камушкам; из-за вершины холма выпрыгнул олень. Он, казалось, был чем-то сильно напуган. Одним махом перепрыгнул через нас и приземлился точно сзади. Я было увлекся этим грациозным, красивым существом, и тут Ктори сказала:
- Сейчас поужинаем...
Я молниеносно схватил ее за лапу и даже задохнулся от удивления. Как так можно? Он ведь такой красивый и безобидный!
Вдруг олень засветился сначала синим, потом оранжевым пламенем. Чуть больше мгновения он просто стоял, потом упал на колени и рассыпался в пепел, издав печальный предсмертный звук. Донесся голос человека, и по интонации было понятно, что он ругается. Но что с оленем?
- Я не знаю, что с ним, - как-то медленно произнесла Ктори, словно обдумывая каждую букву. Похоже, я снова говорил вслух, вот она и услышала. - Я поняла! Вот она какая, магическая... травля! - В последнем ее слове слышалось не только рычание, но и ужас, - травля ведь не на оленей, но на нас.
Какое ужасное слово! Ведь теперь, похоже, многие знают, что мы не люди.
