– Да. Это, конечно, тоже на любителя, но думаю, что с худым и длинным членом был у тебя первым, потом не знаю как они решали, но последний был с пирсингом, он тебя и дорвал. И заметь, как я понял, у всех презервативы были. Ни на что не наводит?

– Они меня знали или кто-то из них.

– Логично. Кому-то дорогу перебежал, или

– Или. Я не знаю. Его начало клонить в сон.

– Знаешь, Мне кажется и голос знакомый был. Голос… голос врача наверное…

– Какого врача, Ли? – Тряс его Юджин

– Ну надо мной живет, к нему весь дом ходит.

– Он гей?

– Понятия не имею. Последний раз, когда я его видел, он был с другом. Ли спал, Юджин тряс его, как только мог, наконец влил в него кофе.

– Как его зовут, друга? В придачу, опознать можешь?

– Его Оуэн, друга Пол, у него еще двое друзей есть – они в бридж играют.

– Где друзья работают?

– Не знаю, но один, кажется, в гараже.

– Он байкер?

– Понятия не имею. Отпусти меня и дай поспать. Может, они просто посторонние люди. А ты наехал. Врач мне последний раз вывих вправлял.

– Ты у Пола на коленях сидел?

– Да. Вместе и с дивана чуть не слетели.

– Спи, действительно еще ребенок. Он накрыл Ли и пошел будить родителей.

Родители тоже наслаждались отдыхом после секса. Поэтому он зашел в отцовскую спальню и выложил все как есть – возле твоего сына, Итан, змеиное гнездо окопалось. Не знаю за что, может быть просто зачесалось.

– Я им почешу. Это точно.?

– Пока нет. Я своих поспрашиваю.

– Кто?

– Сосед-врач с друзьями.

– Блять. Нужно дожидаться потепления.

– Тогда пойдешь на разведку.

– А Ли чем занять?

– Пусть хай скул заканчивает. А то совсем без образования, как-то не очень. Его прямо из школы взяли, предложили такую зарплату. Какая уж там учеба. Но через пару лет все-таки понял, что диплом нужен. Стал правдами и неправдами сдавать экзамены, остались самые сложные. Ну вот и пускай поучится. Кстати, у нас полмашины еды – может поможешь разобрать? А потом мне надо будет кое-что вырастить.

– Ты как всегда, в своем репертуаре.

– Зато действенно.

Ли не стал заниматься школой, просто заплатил знакомому, который сделал за него все задания. И вдобавок кончил курсы дизайнеров, программистов и как делать клипы. За 4 штуки – он подумал, что дешево отделался. Все остальное время посвящал подчищению проблем за другими, размышлениями о том, что произошло, и о мести, которую он свершит. Просто и не напрягаясь.

Юджин принес новости. Дошел слух, что один мужик, с пирсингом вокруг головки, жаловался, что зацепился за трусы и 2 кольца слетели. Только оказались у меня в животе – подумал Ли. Мужика звали Чарльз. У него действительно был свой гараж и он был байкер. Заведение располагалось в Аннаполисе, рядом с кафе Шарлотта и называлось Чарльз Диккенс Починка Машин. Врач тоже нашелся быстро – оказалось, он был популярный завсегдатай гей-клубов, но предпочитал парней помоложе и девственников.

Ли работал удаленно и подчиненные даже не чувствовали его отсутствия. Разве, что только он не ездил с ними на лыжах, не отжигал по ночам в клубах, не обаял спонсоров и прочее, но его присутствие было везде.

Через 2 недели к нему подошел Оливер – пошли, я тебя осмотрю.

Ли замотал головой – не пойду.

– Тебя за шкирку тащить или сам пойдешь?

– Не пойду и все.

Отец решил не позориться, а просто дал пощечину и сказал – иди.

Пока трогали швы и делали УЗИ, задавая всякие вопросы, Ли вытерпел. Почки не болели и кровью он тоже давно не писал. Но когда Оливер сказал лечь набок, и он увидел, чем делают внутреннее УЗИ, он заорал так, что затряслись окна. Он бился в истерике и 2 мужика не могли его удержать.

– Я не могу его осмотреть, он должен лежать спокойно, Итан, сделай что-нибудь. Тогда Итан ударил его по лицу снова и снова, а потом сказал

– Если б ты пошел в армию, а не ходил, как девка с распущенными волосами и не вилял задом – с тобой бы такого не случилось. Теперь хоть будь мужиком и потерпи 5 минут.

Ли заткнулся. Он не шевелился даже когда процедура кончилась. Потом, прямо не одеваясь, пошел в дом. Сначала его несколько раз вырвало. Потом вернулись боли в животе и поднялась температура. Оливеру пришлось выламывать дверь в собственный туалет. Ли молчал. Разбитые губы стали синеть. Он сидел на полу, в одной майке и даже не смотрел на них. Оливер поднял его и уложил в постель, сам ушел за капельницей и шмотками. Потом спрашивал Ли, где болит, или хочет ли он воды, Ли молчал. Оливер принес его штаны, кинул на кровать – надевай. Ли оделся.

Часы на руке завыли, он снял их. Последнее японское изобретение – меряют и температуру, и дыхание, и давление. Отец подарил на 18 лет. Он смотрел на Оливера и ему стало неловко, Оливер поставил капельницу, принес разных лекарств, заставил проглотить. Отец сидел где-то неподалеку. Когда Оливер ушел, он подошел к сыну и сказал

– Прости меня, Ли, так получилось.

– Кто меня назвал таким идиотским именем, думаю, что не ты.

– Мог бы и я – у нас командир был Леонард, а твоя мама любила Леонардо ди Каприо, а у бабушки был возлюбленный Леонард. Мог бы поменять если не нравится.

– Поздно. Я известный разработчик игр, так что… Зато я теперь знаю, чем занимается командос.

– Ничего ты не знаешь, мальчишка. Когда месяц сидишь на одном месте, ожидая задания и нет тебе ни телевизора, ни радио, да – не плохой выход. Это не афишируется, но и трагедии из этого никто не делает. Где живот болит?

– Здесь – он указал пальцем на шрамы.

– Может картошки сделать? Тебе поесть надо.

– Не хочу. Все равно вывернет.

– Ли, я был не прав, прости меня. Он посмотрел на избитое лицо сына, и ему было так плохо, как будто он один подвел всех.

– Я принесу чего-нибудь поесть – чего Оливер разрешит, еще полчаса подождешь?

– Подожду, мне некуда идти.

Оливер и Юджин пытались придумать, что приготовить на ужин. Итан оттащил в сторону Оливера

– Я никогда его не бил, а теперь, в самый трудный момент. Я не знаю, что делать. Может посмотришь его живот и что можно съесть.

– Посмотрю, а покушать – суп из банки, картошку сделай в печке. Ты все правильно сделал, я уже терпеть не мог. Он орал как баба, которую шваброй насилуют и тут он осекся… Бля… я даже не подумал.

– Если б мы с тобой столько лет не были знакомы, я б тебя урыл тут же на месте – при твоем же ребенке.

– Итан, я действительно облажался. Мог бы эндоскоп взять – он гнется, а так получилось, что…

– А тараканов в голове у него много. Иди, объясняйся и извиняйся. Потом решим, что будем делать.

Итан ушел готовить, а Оливер пошел к Ли. Ему было стыдно за свое нетерпение. На пациентов он бы вряд ли так орал и как отнесся к Ли, зная, что ему пришлось пережить.

– Ли, мне действительно жаль, что так получилось. Я не сразу понял, чего ты боишься, обычно для людей это нормально, если б я подумал, взял гибкий эндоскоп, прости меня. Тебе опять пришлось пройти через это.

– Ничего. Я уже привык… что я теперь гей.

– Ты не гей, ты нормальный. Вот когда тебя будет к мальчикам тянуть – тогда к моему сыну пойдешь. Отец сейчас поесть приготовит, хоть пару ложек съешь. Он вытер платком мокрое лицо. Где болит? Ли опять показал.

– Я могу взять анализ на скрытую кровь, делается дома, но думаю, это из-за УЗИ, через пару дней пройдет. Потом он заметил, что вся постель была мокрая от пота. – Я другое белье принесу. Ты как вообще? Может ополоснешься?

– Может. Будете белье стирать и мои шмотки в стирку киньте, а то мне скоро надевать нечего будет. Он попытался встать. Сначала согнулся от боли, но потом распрямился. Вытащил капельницу и пошел в душ. Оливер менял белье, когда с подносом ввалился Итан

– Где он?

– В душе. Температура высокая, мокрый весь.

Итан постучал

– Ты как там, сын?

– Нормально. Еще 5 минут.

– Оли, поторопись, наши шмотки заодно постираешь. Я хочу, чтобы он уже в чистой постели лежал.