Фома из Кантимпрэ. О природе вещей. VIII , 12
17. Колубр — это вид жуткой и очень ядовитой змеи, которая всегда прячется в тени и внезапно нападает сзади, укус ее смертелен. Грамматик Октавиан считает, что это слово женского рода — колубра.
18. Гадюка названа так потому, что убивает своей силой. Как пишут физики, существует некий ее неизвестный вид, до пупка подобный человеку, принимающий семя в рот, рожающий через бок и от того погибающий.
О гадюке. Как пишут Яков и Исидор, эта змея названа так потому, что рожает через силу. Ее природа такова, что отец погибает при зачатии, а мать при рождении. В порыве страсти самка, словно безумная, сжимает голову самца в пасти и откусывает ее. Когда же приходит черед рожать, детеныши, находящиеся в утробе, не дожидаясь естественного созревания, вскрывают бока матери и силой выбираются наружу. Вместо ушей у нее впадины, и всего три зуба. <...> Василий Великий и Амвросий пишут, что если кто случайно наступит на шкуру мертвой гадюки, то его смерть будет куда тяжелее, чем от укуса, ибо тело покроется неизлечимыми язвами. Ее потроха помогают, по словам Плиния, от укуса любой змеи. Согласно Экспериментатору, оболочка, то есть кожа, гадюки, которую она сбрасывает во время линьки, будучи сваренной в вине, излечивает глаза и зубы. Ее жир помогает при близорукости. Физиолог пишет, что у гадюки до пупка человеческий облик, а от пупка до хвоста — тело крокодила. У нее выходящее отверстие размером с прокол, сделанный иголкой, поэтому она зачинает не как все остальные животные, а только через пасть. Однако рассказ Плиния куда достовернее и правдоподобнее и в большей степени согласуется с разумом. Так вот, он рассказывает: когда самка забеременеет и ей приходит время рожать, она каждый день производит на свет по одному детенышу, а поскольку приплод у нее изобильный, иногда до двадцати отпрысков, те, которые не могут выбраться, остаются внутри утробы дольше положенного срока, от нетерпения разрывают бока, убивая свою родительницу. Зимой гадюка прячется под землей. Гадюки, как сообщают Василий Великий и Амвросий, среди змей выделяются жестокостью, однако с самками своими обращаются нежно. Самец гадюки ищет самку, зовет ее и приманивает нежным свистом, а когда почует ее приближение, изрыгает яд, выказывая этим почтение своей супруге, радуясь и благоговея перед грядущим совокуплением. Ты же, о человек, наделенный разумом, презираешь свою супружницу и полагаешь, что у ней переменчивый нрав, а порой подозреваешь ее в прелюбодеянии и, превратив недоказанное в доказанное, начинаешь поступать с нею несправедливо, так вот, ты оставь грубость, коли попалась тебе усердная жена, и помни о том, что ты не хозяин, а муж, тогда как ее удел быть супругой, а не наложницей.
Фома из Кантимпрэ. О природе вещей. VIII , 45
19. В Индии заодно с прочими чудищами обитают одиты, свирепые змеи, переливающиеся всеми цветами радуги.
20. Как слагают поэты, Геркулес задавил руками пару змей ранее неизвестного и неведомого вида.
Подвиги бога они прославляют: как задушил он Змей, что ему в колыбель были посланы мачехой злобной.
Вергилий. Энеида. VIII , 288-289
21. Гидры — это водяные змеи, которые обитают в реках и озерах. И как рассказывают о неких индийских червях, которые краснее кошенили и водятся на реке Окдуба поблизости от Океана, пищей им служит то, что толще человека.
О морских змеях. В море водится множество змей, ни одна из них не имеет лап, но, подобно змеям сухопутным, они ползают по морскому дну или плавают, когда это нужно, ибо для того у них есть плавники. Во всем, за исключением голов, они подобны змеям на суше, и только головы у них прочнее и покрыты шипами. Они намного опаснее, чем змеи сухопутные, и надо сказать, что встречаются не в открытом море, но на глубине у берегов или морских скал.
Фома из Кантимпрэ. О природе вещей. VIII , 24
22. Аспид вынашивает в утробе не детенышей, а яйца, мертвый он еще опаснее, чем живой. У него голова как у горлицы, и если он ужалит змею, то сам погибает от прикосновения к ней.
Первым, кто поднял главу из того ядовитого праха, Был насылающий сон своей шеей раздутою аспид, Много попало в него и крови, и яда густого И ни в единой змее плотнее, чем в нем, не сгустилось. В зное нуждается он, в прохладный край переходит Он против воли своей, лишь до нильских песков доползая. Есть ли в наживе нам стыд? Ливийских способов смерти Ищем мы в этих краях и аспидом ныне торгуем.
Лукан. Фарсалия. IX , 700-707
23. Согласно мифам, изложенным поэтами, во время сражения, которое Клеопатра заодно с Антонием вела против Цезаря, она, напуганная змеями-близнецами, а также чудищами и облаками, гудевшими в воздухе, бежала к Нилу. То, что за спиной у царицы оказались воздушные змеи и чудовища, не иначе как выдумка: в лживых мифах поэты по собственной воле сочиняют много такого, чего не происходило на самом деле.
Войску знак подает царица египетским систром И за спиной у себя не видит змей ядовитых. Чудища-боги идут и псоглавый Анубис с оружьем Против Нептуна на бой и Венеры...
Вергилий. Энеида. VIII , 696-699
24. Рассказывают, что вход в Преисподнюю охраняла Тисифона, опоясанная кроваво-красной наллой и преграждавшая душам путь плетью из живых гадюк. В мифах говорится, что Тартар был окружен тройной стеной и огненной рекой Флегетонтом, чьи неугомонные языки пламени заставляли даже камни выть от боли. И еще в мифах сказано, что вход во внутренние покои этого города Тартара охраняла гидра с пятьюдесятью головами.
Город раскинулся вширь, обведенный тройною стеною. Огненный бурный поток вкруг твердыни Тартара
мчится,
Мощной струей Флегетон увлекает могучие камни. ...На железной башне высокой Днем и ночью сидит Тизифона в одежде кровавой, Глаз не смыкая... Слышится стон из-за стен и свист плетей беспощадных,
Лязг влекомых цепей и пронзительный скрежет железа.
Вергилий. Энеида. VI , 549-558
25. В том, что мы поведали выше о змеях, одно является правдой, а другое вовсе не заслуживает доверия и на поверку оказывается чуждым истине. И по сей день существуют многие виды змей, например дипсады, царевичи, геммороеды, спелаги, водяные змейки, о которых я не нашел ничего особенного и достойного удивления.
Грозный на вид геморрой, огромный, в чешуйчатых кольцах; В Сиртах рожден, в их равнинах живет и херсидр земноводный, Также хелидр, что ползет, дымящийся след оставляя;
Кенхрис, ползущий всегда в одном направлении, прямо; Знаками чрево его разрисовано пестро, их больше, Чем на офите из Фив, раскрашенном пятнами мелко; И гаммодит, обожженным пескам п одобный по цвету, Неотличимый от них; и с гребнем подвижным керасты; Также скитал, что еще на земле, где иней не стаял, Кожу снимает свою; иссушенные жаждой дипсады; Страшная, с поднятой вверх двойной головой,
амфисбена; Натрикс — отрава воды, и крылатые гадкны — «копья».
Также парий, бороздящий песок хвостом заостренн ым ; И разевающий пасть — всю в пене — прожорливый престер;
И разлагающий сепс, разрушающий с телом и кости.
Лукан. Фарсалия. IX , 709-723
Чудовища начинают размножаться .
Физиолог рассказывает о некоем ките, что обитает в море, и зовется он именем «аспндоколеон», величины невероятной, наподобие острова, тяжелее песка, облик имеет дьявольский. Несведующие моряки привязывают к нему суда, словно к острову, встают у него на якорь и пристают как к пристани и разводят на нем огонь, чтобы приготовить себе что-нибудь, но если кит обожжется, он, мочась и опускаясь в глубины, топит все корабли... Есть у кита еще одно свойство: когда проголодается, он широко раскрывает свою пасть, а из пасти его исходит приятный запах, почуяв который рыбешки устремляются на этот запах и оказываются в пасти этого огромного кита. Когда же наполняется его пасть, он закрывает ее и проглатывает всех этих маленьких рыбешек.
