22 мая 1920 года части генерала Слащева начали погрузку в военные транспорты для отправки к месту высадки. Барон Врангель нашел, что «войска имели отличный вид. Сам генерал Слащев был настроен весьма бодро и уверенно»[209]. В обстановке полной секретности Азовский отряд судов с десантом на бортах вышли в море, прошли через Керченский пролив в Азовское море и только там капитаны кораблей, перевозившие десант, вскрыли пакеты от Главнокомандующего, где указывалась конечная цель их маршрута. «Чтобы держать противника возможно дольше в заблуждении, отряд судов Каркинитского залива утром того же 6 июня произвел демонстрацию у порта Хорлы, и три вооруженные баржи, став на якорь, обстреляли порт. Вскоре береговая батарея красных открыла ответный огонь, и суда, отойдя от порта, оставались в видимости целый день»[210]. Произошла высадка у Кирилловки. Большевики спешно перебросили туда полторы тысячи штыков, а также направили несколько аэропланов для поддержки с воздуха. Десант Слащева с ходу разбил красных и направился на Мелитополь. 7 июня 1920 года Кутепов ударил по Латышской и 3-й стрелковой дивизии, а Писарев по 46-й, состоявшей из «революционных эстонцев». На прорыв укрепленной полосы Русской Армией были брошены танки и броневики. Началось упорное беспощадное сражение. Красная артиллерия не жалела снарядов, расстреливая наступавших прямой наводкой. Потери с обеих сторон неимоверные. За день в Латышской дивизии красных выбыло убитыми и ранеными свыше тысячи человек. Дроздовцы теряют почти половину командного состава. И вот оборона большевиков сломлена. Кутепову удалось продвинуться вглубь линии фронта на 10–15 верст, но к концу дня, подкрепив себя новыми резервами, красные заставили отступить корпус Кутепова назад, до самого Перекопа. К 9 июня 1920 года в ходе борьбы двух сторон наметился некоторый перелом. Слащев подошел к Акимовке, разбил бывшие там красные части и ворвался в Мелитополь, перерезав железнодорожную ветку Симферополь — Синельниково. Эту транспортную магистраль использовала 13-я советская армия для переброски свежих подразделений к Перекопу, однако подход основных сил к Слащеву запаздывал, и его частям приходилось драться в некоторой изоляции. Ставка Врангеля перешла в Мелитополь. Обложенный с трех сторон корпус Слащева несколько дней отбивал атаки противника, не пуская его в город. Сам барон продолжал жить в поезде.

10 июня 1920 года красные навалились на белые тылы в районе села Новоалексеевка, где базировался штаб и Чеченская бригада вместе с командующим генералом Ревишиным. После короткого боя красная конница разгромила бригаду и пленила ее командира.

11 июня красные снова пошли в контрнаступление и завязались тяжелые встречные бои. Им навстречу был выведен Донской корпус генерала Абрамова. 12 июня был взят город Алешки, выйдя на левый берег Днепра от его устья до Каховки. Десантный отряд капитана 1-го ранга В. Машукова, высаженный канонерскими лодками «Урал» и «Грозный», на несколько дней занял Бердянск и соединился с войсками Слащева. На северном направлении фронт остановился у поселка Васильевка, не дойдя полсотни верст до Александровска. Операция по выходу из Крыма завершилась. Русская Армия захватила около 10 тыс. военнопленных и почти полсотни орудий противника. В ходе операции по выходу белых корпусов к Днепру 13-я советская армия оказалась разбитой на две части: одна часть оставалась на левом берегу Днепра, а другая — на правом. Русская Армия освободила территорию в 300 верст и обеспечила себе выход в богатые продовольствием места Северной Таврии. В 20-х числах красные не оставляли попыток переломить ситуацию, ворвавшись в г. Большой Токмак. При поддержке танков противник был выбит из города и отброшен на север. Одновременно большевики повели наступление против 34-й пехотной дивизии, вдоль линии железной дороги Александровск — Мелитополь и к ночи 22 июня заняли Михайловку. На следующий день красные части были атакованы частями Сводного корпуса генерала Писарева во фланг и отступили к северу. Части 1-го и 2-го армейских корпусов очищали от красных район Большого Токмака, Щербаковки и Янчокрака. 23 июня противник начал отход по всему фронту. Победа досталась Русской Армии нелегкой ценой: «Тяжелые беспрерывные бои в течение пяти недель вывели из строя массу людей. Ряды армии таяли. Новые пополнения не могли возместить всех потерь. Нужно было искать новые источники пополнения…»[211]. Особенно быстро исчезали с трудом собранные пополнения гвардейских подразделений, порой теряя за один бой более трети своего состава. Командиры и старшие офицеры гвардейских частей Русской Армии отличались, как правило, необыкновенной личной смелостью и готовностью к самопожертвованию во имя высоких идеалов. Среди десятков Оболенских и Трубецких, воевавших в рядах Русской Армии в Крыму были и отдельные, почти легендарные персоналии, такие, как князь Александр Николаевич Искандер, сын высланного в Ташкент за «внутрисемейную провинность» императором Николаем Вторым Великого князя Николая Константиновича. Бывший лицеист, князь Искандер вышел в гвардейский кавалерийский полк из вольноопределяющихся, участвовал в борьбе с большевизмом в Фергане в 1919 году в рядах ташкентского офицерского отряда, и с марта 1920 года в чине ротмистра командовал эскадроном своего полка вплоть до самой эвакуации. Но таких людей были по-прежнему единицы, и Врангелем были приняты решительные меры по сокращению штабов и расформировано более трехсот учреждений, а также рядом приказов было предложено военным и гражданским ведомствам немедленно отчислить в строй всех здоровых воинских чинов за исключением специалистов и лиц, занимавших должности не ниже начальников отделений. Главному интенданту было поручено принять меры к выяснению точной численности всех войсковых частей и снять с довольствия всех лишних людей. Кроме того, источником пополнения рядов Русской Армии могли стать чины разгромленных Северной и Северо-Западной армии, а также части генерала Бредова, интернированные в Польше. Врангель предписал всем русским военным представителям принять все зависящие от них меры для направления в Крым всех боеспособных офицеров и солдат. Возникшие трудности с техническим обеспечением боевой техники и аэропланов решались исключительно благодаря находчивости и самоотверженности офицеров, в чьих руках они находились. Бензин, масло и резина закупалась за границей, но и в них ощущался большой недостаток. Все необходимое закупалось в Румынии или Болгарии, порой в Грузии. Попытки вывезти русское имущество из Трапезунда натыкались на тихое противодействие британских властей, которые задерживали доставку груза под любыми предлогами. Эти препятствия обходили всевозможными усилиями, пользуясь доброжелательным отношением чинов британской военной миссии в Константинополе, однако, по признанию Врангеля, «терялось огромное количество времени и напрасных усилий»[212].

Однако большевистское оперативное командование фронтом занималось подготовкой массированного контрудара, отступая в Северной Таврии. Из Северного Кавказа был переброшен 1-й отдельный корпус Дм. Жлобы, созданный на основе кавалерийского корпуса Думенко, силой в 12 тысяч сабель, при наличии броневиков и артиллерии. С польского фронта в Таврию направлялась 52-я, а к ней добавлялись 42-я и 40-я стрелковые дивизии, 2-я кавалерийская дивизия Дыбенко и 9 аэропланов для бомбометания и разведывательных полетов. Идея удара красных сводилась к тому, чтобы сходящимися ударами отсечь Русскую Армию от крымских перешейков, раздробить и уничтожить ее силы в Северной Таврии, не дав возможности отхода в Крым. Основной удар должен быть нанесен на Мелитополь, где располагался штабной поезд Врангеля, и после захвата города, обходами, красные планировали направиться в тылы белых корпусов для их окружения. Красные начали свою операцию 28 июня 1920 года. В районе станции Большой Токмак Кавалерийский корпус Жлобы накинулся на 2-ю Донскую дивизию Абрамова. С ходу было уничтожено два полка казачьей конницы, отсекая их от спешащих на выручку других полков Донской дивизии. Конница Жлобы повернула в глубину позиций Русской Армии. 40-я советская стрелковая дивизия отбросила 3-ю Донскую и вышла в районе Ногайска к Азовскому морю.