Так, куда всё-таки свинтил этот мелкий пакостник?
А мощные у него когти. Штык посмотрел на свои ногти. Поскрёб один. Не, просто ноготь. Вряд ли он у него может тоже так выскакивать и превращаться в длиннющий коготь. Удобная фигня — в каждом пальце по ножу-выкидухе. Чего ему такой темы не досталось? Эх, судьба-злодейка! А что если у всех вампиров есть что-то эдакое, уникальное? Там, когти в пальцах, уши как локаторы или это, как в мультике, глянул так бровь одна вверх, другая боком и налево — бумс! Лазерный луч. И все в шашлык поджарились. Круто было бы. Ну-ка.
Штык вперил взгляд в стену. Напрягся, покряхтел, бровями пошевелил, нахмурился, потому выпучил глаза, даже сказал «у сезам сука откройся!», но всё без толку. Лазеры не появились.
— А и похер. — Махнул он рукой на стену. Закурил вторую сигарету. Поспать может? Да так вроде выспался…, хотя вроде как нет. Штык упал обратно. Снова сел — докурить надо. Самому себе ведьмин костёр устроить как-то не очень хочется. А оно в лёгкую — уснул с сигаретой, бычок упал на одеяло и всё, вызывай пожарных, пусть собирают тебя в маленький бумажный кулёчек. А на больше там не останется. С шлаком и головёшками всё перемешается, что из ботинок потом высыпят и всё, остальное на пожарище останется. Так что тут осторожно надо. Или спать на полу или не курить на сон грядущий. Покурил, бычок аккуратно затушил об палас — он всё равно воняет, хрен с ним, и спать лёг обратно. Спал хорошо, сладко. Даже сон приснился. Опять себя увидел. И ту странную девушку в фиолетовом костюме из кожи. Они занимались таким интересным приятным делом — ей богу, просыпаться не хотелось совсем. Классный сон. Увы, ничто не длится вечно.
Штык открыл глаза сел. Снова этот звук — стеклянный звон. Но не такой как от посуды, а сочный, приятный уху, с контрольными бульками, после каждого дзинька — бутылки с какой-то жидкостью внутри. Причём, скорее всего с вполне определённой жидкостью. У неё бульк особенный.
— Шкет, ты? — На всякий случай позвал Штык. Ну, по привычке. Тут же принюхался, и ответ получил раньше, чем из коридора отозвался мрачный голос.
— А кому ещё сдалась эта хата задроченная?
— А чего у тебя в сеточке звенит? — Поднимаясь на ноги, спросил вампир.
— Сметаны килограмм блять.
— Сметана не звенит. — Штык вышел в коридор. На пороге стоял и разувался Шкет. — Чего разуваешься? — Парень глянул на гостя, обутого и довольно улыбающегося. Потом на пол взгляд перевёл — пыли слой выше подошвы. Чертыхнувшись, обратно обулся. Мимо прошёл, к столу.
— Бухать будешь? — Спросил Шкет на ходу. Добравшись до стола, брякнул сумку на столешницу и полез в ящик, за рюмками, тарелками.
— Раз ширева нет, то не прочь и тяпнуть рюмашки три четыре, перед тем как литру в желудок уронить, гы. — Ощерился вампир, пристраивая стул к столу. — А закусон? — Залез в пакет и достал колбасу. — Во, тема. Давай нож и… — Шкет поставил на стол рюмки, забрал колбасу и наставил на неё указательный палец. С тихим шелестом коготь вышел наружу. Одно движения и палка разрублена пополам. Штык уважительно кивнул. — Нормально, не подумал. Ну, наливай что ли?
Шкет сел на стул, налил по первой. Выпили, закусили. Причём Шкет закусил так, что пол куска своей половины палки съел. Словно спирт палёный закусывает.
— Сивуха? — Жуя колбаску, поинтересовался Штык.
— Не. — Помотал головой Шкет, наливая по новой. — Проверить хочу, может ты мне пиздишь.
— Ты про хавчик человеческий? Ну, это ты зря. Я же сказал, можно и так хавать. Просто без крови всё равно скоро жрать будешь хотеть постоянно. Кропаль крови всё равно надо.
— Вон как…
— А ты думал? С этим вампирским кидняком одни ебучие сюрпризы брат. — Штык даже слезу смахнул. Её правда не было, но он всё равно смахнул, тут ведь главное не наличие слёз всяких, а конкретно реальный такой жест, ну, театрально показательный. Типа чувства иллюстрирует. Сильно глубокие. А это тема серьёзная, чувства там, эмоции, настраивает на дружеский лад, всяких оболтусов типа Шкета. Да и самому надо бы настроиться, собрат всё-таки.
Хорошо в тот день посидели. Колбасу всю съели, о жизни поговорили, о людях, Артёма помянули, тех людей, что Шкет убил. Потом случился конфуз — эмоции захватили парня так, что он забыл про контроль и в одно мгновение протрезвел. В ноль пьяному Штыку пришлось тоже трезветь, что бы объяснить, как удерживать этот контроль на постоянном уровне. Ну, а как иначе? Трезвый пьяному не товарищ. К тому же Штык уже с трудом ворочал языком и сам себя смутно понимал.
Минут за тридцать удалось объяснить Шкету, как держать контроль, что называется на автомате. После чего откупорили третью бутылку и продолжили поминки — Штык считал, что они празднуют, но Шкет упёрся рогом. Поминки и всё тут. Пришлось соглашаться и каждые десять минут изображать горечь утраты, скорбь на лице, да пить не чокаясь. В процессе Штык поделился интересной мыслью — водка начала действовать так же как раньше. Ещё неделю назад, он не опьянел бы с бутылки, а то и с двух. А с тех пор как стал вампиром и наловчился контролировать восстановительные возможности тела, водка действует, как после армии. Бутылка и в дрова. Шкет тоже поделился — он, оказывается, по литроболу слыл местным чемпионом и опьянеть с бутылки физически не мог. Так, слегка раскраснеется да словами запинаться начнёт, но что бы в дрова — уже года два такого не было. А тут, опять как в юности пьянеет. Тут Штык рассмеялся и обозвал собутыльника сопляком зелёным. Шкет ответил тем, что воткнул ему нож в плечо. Тоже вот, не доставал ведь, а как обозвали, покраснел, руку вниз, под столешницу, и оттуда нож достал — по привычки видать. Штык почему-то не разозлился. Честно говоря, он даже не сразу понял что произошло. Ну ударило в плечо что-то, а боли не почувствовал. Глянул — нож торчит, и вот пробило его на смех. Вроде не курил даже, а так это смешно ему показалось…, в общем, конфликт на почве пьянки умер не родившись. Нож вытащили, со смехом обнялись, руки пожали и ещё выпили.
Весело, в общем, время провели.
А на утром, проснувшись совершенно свежие без тени похмелья, вампиры отправились похмеляться. Тут выяснилось, что спиртного уже нет. Ну что тут сделаешь? Пришлось в магазин опять идти. Шкет снова полез в свой ящик с трофеями и Штык сие увидел.
— Серьёзно втарился. — Похвалил он парня. — Можно месяц хер пинать.
Идти решили вдвоём. По пути Штык обратил внимание, что, несмотря на дневное время, улица пустынна. Шкет пожал плечами и демонстративно указал на всё вокруг широким жестом. Собственно Штык и так знал, почему тут пустынно. Просто, что б разговор поддержать спросил. Да что бы к одному важному моменту, так сказать, мосты навести. После жеста Шкета, Штык задумался чего бы ещё спросить, что б, значит, мосты крепче были. Не придумал и решил, что так сойдёт.
— Слушай, — перешёл он сразу к сути дела, — я вот чего думаю. Домик твой палёный, трупаками пропах. — Помолчал, давая товарищу возможность самому догадаться, о чём речь. Шкет меланхолично сплюнул — толи не догадался, толи лень ему догадываться было. — Так вот, такая тема, тут ведь по любэ много брошенных домиков. Или таких где алконавты никому не нужные обитают, да? — Шкет кивнул, сигарету стал прикуривать. — Во. Так нахера нам на палеве обитать? Давай вытряхнем какого-нибудь алконавта или займём пустой дом. И не далеко, на районе останемся, и если что, не спалимся на мертвечине.
— А с алкашом что делать? — Шкет явно задумался. Разум у него прочистился, и доводы товарища сейчас воспринимались с позиции логики.
— Схаваем.
— А как же убивать только тех, кто заслужил этого? — Вполне оправданно удивился Шкет.
— У каждого исключения, должны быть правила. — Задрав указательный палец в небо, глубокомысленно проговорил Штык. Понял, что сказал что-то не то. Пожевал губами, затылок почесал, снова мысленно всё повторил. Правильно вроде сказал…, а чувство такое, что не правильно.
— У каждого правила исключения должны быть, ты это хотел сказать? — Проворчал Шкет, немножко раздражённо покосившись на Штыка.
