Тренер советской сборной очень напряжен. Это прославленный тренер, заслуживший свое звание огромным талантом. Его имя знакомо каждому спортивному болельщику в СССР. Игорь Евдокимович Турчин — лучший тренер мира, за свои выдающиеся достижения занесенный в Книгу рекордов Гиннеса. Напряженный как нерв, он неотрывно следит за происходящим на площадке. Он знает возможности каждого игрока, знает когда надо сделать замену и как привести команду к победе. Главный в команде именно тренер, именно он решает кому выступать. Благодаря тренеру, каждый игрок знает свой маневр, и знает когда надо приступать его выполнять.

До конца матча остается несколько десятков секунд, и немецкая сборная атакует наши ворота. Невозможно уже выиграть у Советского Союза, все это прекрасно понимают, и советские гандболистки позволяют себе немного расслабиться. Немцы перебрасывают друг другу мяч и длинный бросок, совершенно не встречающий никакого сопротивления, завершает этот матч. Счет 13:18 в пользу команды СССР. Пять из пяти побед олимпийского турнира за нами.

Трансляция завершилась и на экране появилась сводная таблица результатов.

В комнату вошла Алена, держа на руках своего кота. Она села на софу возле Макса и глубоко зевнула.

— Ну все, я пошла спать, а ты можешь пока смотреть телевизор.

— Рано еще спать, время еще девять часов, на улице светло ка днем, — ответил ей Макс.

— Ну тебе рано, а мне как раз, — бросила через плечо девушка, удаляясь из комнаты.

Макс перебрался на софу, удобно развалившись, и, скрестив руки за головой, лениво уставился в экран телевизора.

Шла передача про олимпийский Минск. Камера оператора показывала огромные гостиницы, где селили судей и туристов. Спортсмены жили в гостинице при спортивном комплексе «Стайки». Просторные улицы Минска, от яркого солнца казались еще шире, изредка проезжающие машины и сверкающие белизной дома, кажется город преобразился к олимпийскому празднику. Он сверкал своей ослепительной белорусской улыбкой, принимая гостей, вместе с ними радуясь победам и утешаясь поражениям. Город жил Олимпиадой.

Гостиница «Беларусь», с уютным живописным сквериком; стадион «Динамо» — главный стадион олимпийского Минска; кафе «На ростанях», с отделкой в старинном белорусском стиле. Город широко распахнул объятия олимпийскому празднику.

Диктор долго рассказывал про Минск, его историю и достопримечательности. На экране мелькали проспекты, скверы, площади, фонтаны и спуски. Незаметно для себя Макс заснул…

День двенадцатый: Искусство побеждать. Мастерство командной игры

Утром Макс проснулся от назойливого шипения телевизора. На экране шли помехи, указывающие на отсутствие сигнала. Макс пытался уснуть, стараясь не обращать внимания на занудный шум, но у него ничего не получалось. Шум становился все невыносимее. Тогда Макс нехотя поднялся, присел на софе и глубоко вздохнул. Помехи на экране сменились цветной настоечной таблицей, а шипение сменилось на тихий гул низкой тональности, режущий уши.

— Вот зачем вот так мучить людей, — проворчал Макс, выключая телевизор.

Он лег обратно на софу и закрыл глаза, пытаясь заснуть. С кухни слышалось звяканье посуды — это Алена готовила утреннее угощение. Макс долго лежал, но сон так и не приходил. Внезапно дверь распахнулась и в комнату пулей влетела Алена.

— Вставай уже, соня, так весь день проспишь, — звонко прокричала она, пихая Макса в плечо.

Тот изо всех сил сдерживал улыбку, всем видом пытаясь показать что спит.

— Ах так! — воскликнула девушка, видя что ее стараниям не рады. — Сам напросился.

Алена на минутку выбежала на кухню и тут же вернулась обратно, неся в руках чашку, наполовину заполненную водой. Она осторожно на цыпочках подошла к Максу и вылила воду ему на лицо.

— Вставай! — громко закричала она, но эти слова уже были лишними — после такого водного пробуждения Макс моментально вскочил с софы.

— Ты… ты что делаешь? — начал было он, но девушка его совсем не слушала.

— Полотенце в ванной, — деловито бросила она, удаляясь на кухню.

Макс насухо вытерся и вышел на кухню вслед за девушкой, готовясь отчитать ее за выходку.

— Заодно и помылся, — бросила Алена мимолетный взгляд на пришедшего Макса, — благодарен должен быть за водные процедуры. Так что с тебя еще причитается.

Она отвернула к плите, тихонько напевая себе под нос какую-то песню. Сегодня Алена была в хорошем настроении. Точнее, такой позитивный настрой был для нее характерен всегда, за исключение крайне редких случаев. Впрочем, эти времена подавленного настроя для нее были практически мимолетны, там где иной бы грустил целую вечность, Алена отделывалась всего несколькими минутами. Жизнь для нее была слишком коротка и слишком прекрасна, чтобы тратить ее на уныние.

Видя радостное настроение Алены, возмущение Макса тут же исчезло, испарилось, улетучилось, как грязная и безобразная лужа возникшая после проливного дождя рассеивается под лучами жаркого солнца.

Макс сел за стол. Свечка, стоящая перед траурным портретом Высоцкого уже догорела, оставив после себя короткий огарок. На сервант запрыгнул кот и стал внимательно обнюхивать эту новую часть интерьера.

— Кыш отсюда, — шикнул на него Макс и кот, нехотя плюхнувшись на пол и недовольно мявкнув, ретировался из кухни.

— А вы я смотрю уже поладили, — сказала Алена, поворачиваясь к Максу и ставя на стол сковороду с каким-то склизкими белыми комочками.

Макс с подозрением посмотрел на блюдо. Взяв вилку, он осторожно ткнул в один из комочков.

— А это вообще едят? — с недоверием спросил он.

Алена ловко насадила один комочек на вилку и быстро отправила себе в рот, закрыв глаза от удовольствия.

— Ммм… вкуснятина, — проговорила она, — пробуй.

Девушка взяла еще один кусочек и поднесла ко рту Макса.

— Ешь давай, — требовательно сказала она, — потом скажу. Если выживешь, конечно.

Макс осторожно взял кусок губами и осторожно прожевал. Во рту раздался сладко-нежный привкус.

— Действительно, вкусная вещь, — сказал он, начав уплетать кусок за куском.

Наконец, с едой было покончено.

Макс помог Алене убрать со стола и, нежно обняв, девушку за талию поцеловал ее в щечку.

— Прям настоящая хозяйка, — ласково сказал он, глядя девушке в глаза.

Та счастливо улыбнулась.

— Ну все, пойдем на улицу, дома сегодня сидеть вовсе не самое приятное дело, — ответила девушка, увернувшись из объятий Макса и убегая от него в коридор.

Макс вышел вслед за ней, они обулись и вышли на улицу.

Утреннее солнце жарко светило, озаряя своим светом олимпийскую Москву. Макс с Аленой медленно брели по улице. Девушка не переставая о чем-то рассказывала, активно жестикулируя и снабжая свои истории множеством ничего не значащих подробностей. Становилось все жарче.

Пытаясь спастись от палящих лучей солнца, наши герои зашли в ближайший скверик, густо засаженный пышными деревьями и плотными кустами. Они шли, а Алена все о чем-то рассказывала, даже не удосуживаясь поинтересоваться слушает ли ее Макс. Впрочем, тот ее и не слушал, пропуская практически все слова мимо ушей. Он шел, по инерции кивая головой в знак согласия, и лишь некоторые слова, на которые девушка делала особое ударение достигали его сознания.

— Вообще неплохо бы мороженого, — подумал вслух Макс, оглядывая местность в поисках мороженного киоска.

— А? Что? — оторвалась от своего рассказа Алена, не сразу поняв о чем он говорит. — Да, мороженое бы не помешало, ты добытчик, ты и добывай. Я вот скажу тебе: один раз покупала мороженое, так…

И девушка начала рассказывать историю о том как растаявшее мороженое запачкало ее платье. Максу это было совсем не интересно.

Невдалеке, на перекрестке тропинок, Макс заметил белый коробок киоска. Он пальцем указал Алене, слишком увлеченной разговором, чтобы следить за местностью, на свою находку. Они направились прямо к киоску.

— Пс-с-с, паренек, стой, — внезапно появившаяся из кустов рука дернула Макса за штанину.