– Итак, д'Арси?

Голос был низкий и раскатистый, как отдаленный гром, и принадлежал человеку, унизанному драгоценностями и облаченному в шелк и бархат.

– Соблаговолите выслушать новости насчет Лиса, интендант?

– Значит, маркиз де Бомон не желает уняться? Так-так… и что же это за новости?

– В Марсель прибыла одна молодая особа, некая мадемуазель де Лафайет. Маркиз поручил мне похитить ее и использовать как средство воздействия на Куинси Жерара. Он полагает, что это сделает его сговорчивее.

– А вы как полагаете?

– Согласен с маркизом. Эта девушка много значит для него.

– Занятно. Похищенную отвезете в один пустующий замок на побережье. Пусть Куинси Жерар поскорее узнает, что произошло. Если он попадется на приманку, дайте мне знать. Замок найдете с помощью моего доверенного человека. Все ясно?

– Да, интендант.

– Не забывайте держать меня в курсе. И вот еще что, д'Арси…

– Я слушаю, интендант.

– Успех может принести вам больше, чем просто деньги.

Жан-Клод понял, что аудиенция окончена, и поспешно удалился. В «Прибежище Авроры» он вернулся тем же путем, соблюдая все меры предосторожности. В другое время он дождался бы темноты, но в этот день де Бомон буквально завалил его поручениями.

Понукая лошадь, он размышлял над тем, к кому можно обратиться за помощью в деле похищения молодой женщины.

Накрахмаленные нижние юбки едва слышно шелестели, когда Жанетта де Лафайет в голубом бальном платье спускалась по лестнице в доме своей тетки. Ее декольте украшало чудесное бриллиантовое ожерелье, подарок Алена (за него пришлось заплатить поцелуем, о котором не хотелось вспоминать), с крупным аметистом, покоившимся в ложбинке между грудей. Такие же серьги покачивались в ушах, ловя отблеск свечей и сверкая, как звезды в ясном небе. На пальце красовался обручальный перстень.

Меньше всего Жанетте хотелось вешать на себя драгоценности, оплаченные из кошелька графа де Виньи, но это само собой разумелось после помолвки, и она не желала осложнять ситуацию спорами по этому поводу.

– Дорогая ты выгладишь потрясающе! – воскликнула Гретхен, взяв ее за руку и увлекая к малой гостиной, где их ждали мужчины. – Тебя единодушно изберут царицей бала – если только сумеют оценить по достоинству. Ты не поверишь, но среди аристократии немало людей весьма и весьма недалеких!

И Гретхен начала злословить о гостях, их портных и парикмахерах, даже об их чистильщиках обуви, но заметила, что Жанетта занята своими мыслями и не слышит ни слова.

– Ты нервничаешь, малышка? – спросила она, пристально посмотрев на девушку.

– Пожалуй, нет, тетя Гретхен, – ответила та с виноватой улыбкой. – Просто мне неловко за все эти хлопоты.

– Тебе совершенно ни к чему винить себя, дорогая. Благодаря тебе у меня есть возможность появиться в новом платье. Уже полмесяца как сшито и ни разу не опробовано!

Жанетта охотно засмеялась шутке и окинула взглядом тетку. Фасон зеленого бального платья Гретхен скрадывал ее полноту и в то же время подчеркивал богатство форм. Локоны парика ниспадали на роскошные обнаженные плечи, придавая ей поистине королевское величие. Гретхен воспользовалась случаем, чтобы надеть чуть ли не половину фамильных драгоценностей.

– Положение обязывает, – пожав плечами, сказала она, Заметив взгляд племянницы. – Здесь все иначе, чем в провинции, где хорошо расти на свободе, но скучно прожить всю жизнь. Ты уже не ребенок, дорогая, и должна следовать условностям, принятым среди аристократов.

Эти слова озадачили девушку. Тетка прикидывалась лояльной к правящему классу, но зачем? Все три дня до бала Жанетта пыталась вызвать ее на разговор о якобинцах, но Гретхен упорно сводила все к нарядам и прическам, так что, в конце концов, пришлось отступиться. Мало-помалу девушка затосковала по своему дому, ей даже приснилось, что она возвращается к мирной деревенской жизни. Однако путь назад лежал через брак с Аленом де Виньи. Так или иначе, тетка была права: она уже не ребенок, нужно что-то делать со своей жизнью.

Короткая поездка до особняка де Бомонов оставила очень неприятное впечатление, так как Ален всю дорогу тискал руку Жанетты. День ото дня он становился все более напористым и бесцеремонным. Эдуард и Гретхен, сидя напротив, делали вид, что ничего не замечают. Наконец впереди замаячило «Прибежище Авроры».

– Жанетта, – сказал Ален серьезно, – бал дается в твою честь, но не забывай, что я твой жених. Пусть это будет ясно всем и каждому. Ты ведь постараешься, не правда ли?

– Хорошо, я буду носить вывеску, – ответила девушка с едким сарказмом.

– Я бы не возражал, – усмехнулся Ален. – Запомни, что я ревнив, и не советую давать мне повода к недовольству.

Жанетта повела плечами и отвернулась к окошку. Супруг и господин, скажите на милость! Скорее небеса рухнут на землю, чем он ее получит!

Особняк де Бомонов находился в черте города и при этом как бы на отшибе, поскольку располагался на небольшом лесистом холме. Это было трехэтажное здание из светлого камня, в лунном свете обретавшее собственный, живой и дышащий отблеск.

Маркиз лично вышел поприветствовать почетных гостей. Он был в военной форме, которая ему очень шла. По праву хозяина дома и к досаде Алена, он взял Жанетту за руку и повел в зал.

– Жена и дочь ждут не дождутся быть вам представленными, – сказал он ей на ухо.

За распахнутыми двойными дверями открылся бальный зал, увидев который Жанетта ахнула. Все пространство его, за исключением рядов стульев у стен, представляло собой навощенный мозаичный паркет несказанной красоты, роскошные хрустальные люстры заливали зал светом, а под ними двигались в контрдансе разодетые дамы и кавалеры.

Маркиз представил почетных гостей своей жене и дочери. Маркиза Диаманта де Бомон оказалась приветливой миниатюрной женщиной. Она ловко вовлекла Гретхен и Алена в общий разговор, состоявший преимущественно из любезностей и светских сплетен. Пользуясь тем, что внимание ее спутников занято, Жанетта отошла в сторону все еще не в силах опомниться от первого впечатления. Ей и не снилось подобное великолепие. Ощутив за спиной чье-то присутствие, она повернулась.

– Жан-Клод!

Тот ответил ей ласковой улыбкой. Это казалось сказкой, сном! Жанетта робко протянула руку, словно желая убедиться в реальности этого дивного видения. Жан-Клод взял ее руку и сделал шаг к ней. Его голубые глаза словно вобрали ее всю целиком.

– Жан-Клод… – повторила девушка шепотом, ей казалось, что он сейчас исчезнет.

Его улыбка стала шире, блеснули ровные белые зубы. Голубые глаза потеплели.

– Жанетта, я хотел…

– Ба! Не бывший ли это барон де Сангуин? – громко произнес насмешливый голос у них за спиной.

То был, разумеется, Ален. Подойдя, он жестом собственника привлек Жанетту к себе.

– Ален де Виньи! – сказал Жан-Клод, чопорно поклонившись. – Мои поздравления.

– Благодарю, – ответил Ален все тем же насмешливым тоном и сильнее прижал к себе невесту. – Не правда ли, Жанетта осчастливит того, кому достанется?

Девушка испытала сильнейшее искушение снова вонзить ему в ногу каблук и вырваться из его объятий, но это означало бы публичную сцену, скандал, поэтому она лишь устремила на Жан-Клода умоляющий взгляд, надеясь, что он останется с ней. Однако он отвернулся к Лоретте.

– Сколько раз повторять, что ты моя? – прошипел Ален. – Или ты хочешь выяснить, как долго можно испытывать мое терпение?

– Но ведь это друг детства! – сказала Жанетта, не в силах отвести глаз от Жан-Клода, увлекавшего юную дочь маркиза в круг танцующих.

– Это все равно! – отрезал Ален и рывком повернул ее к себе, больно сдавив руку железными пальцами. – Запомни…

Он не договорил – подошла Гретхен с какими-то незначительными новостями и под этим предлогом увлекла девушку в сторону.

– Вы объяснились? – спросила она вполголоса, подразумевая Жан-Клода.

– Не было времени.