Все с уважением посмотрели на взволновавшуюся стихию и без лести согласились — действительно, хорошо.
— А я это… — подал голос Ыц-Тойбол. — Ну, вот улетела она за Край Света, провалилась… а обратно-то почему вылезла?
Тут Патриарх смутился. Оказалось, любопытство присуще не только сикараськам, поэтому он заглянул следом за упавшей блямбой, мол, что это?
— Она же голодная! А у меня солнышко над головой болтается — чем-то же надо было до сих пор Среду освещать. Вот вашамакитра и погналась за солнышком: едва голову убрать успел, она из воды как сиганет — и вверх. Так и играю с ней, по утрам и вечерам…
Что потом спрашивали Дын с Бздыном, путешественники уже не слушали. Поход оказался напрасным — Патриархи все решили наилучшим образом, ничего исправлять не пришлось.
— Может, обратно пойдем? — предложил Гуй-Помойс.
— Ходоки назад не возвращаются, — хмуро ответил Ыц-Тойбол.
Старый ходок лишний раз убедился, какого правильного спутника выбрал.
Дол-Бярды отрабатывал удары. Мудрец вообще растерянно кусал края шапки, и флюгер на ней вертелся, как заведенный.
Ыц-Тойбол неожиданно остановился:
— Зато Тып-Ойжон стал Патриархом.
Все уставились на ходока:
— Что?
— Ну, Патриархи ведь творят мир. Тып-Ойжон мир изменил, и стал Патриархом.
Мудрец подумал, потом посмотрел на спутников и заявил:
— В таком случае мы никуда не возвращаемся. Что нам делать там, где мы уже есть? Вперед!
Подумал немного и добавил:
— А кляч я новых вылеплю.
— Что еще? — Держатель с опаской отодвинулся от надвигающегося Лой-Быканаха.
— А ну, — философ был настроен весьма решительно, — говори: что вы напоследок сикараськам сказали?
Эпилог
По дороге обратно Раздолбаи вдрызг разругались с клячами.
— Вам жалко, если мы немного откусим? — психовал Желторот. — Жрать охота!
— От себя откуси, бич, — надменно отвечал Тым-Тыгдым. — Вот вернемся — все Великой Матери расскажу.
— Я та-арр-чуу! — возмутился Торчок.
Тут оказалось, что куда-то исчезли Старое Копыто с Ботвой.
— Пан-рухх бича завалил, — обрадовался Желторот. — Побежали, может, и нам кусочек достанется?
Идти предстояло долго, а жрать хотелось уже давно. Решили экспроприировать у Ботвы хоть половину Старого Копыта.
Но из этой затеи ровным счетом ничего не получилось. Еще по звуку все догадались, что едой здесь и не пахнет. Заглянув за ближайшую скалу, беглецы увидели, что никто никого не ест.
Ботва и Старое Копыто самозабвенно занимались любовью.
