— Ильяс, пойдем поговорим, — И накрыв солнечного ребенка, встал пошел к выходу. Выйдя, из кхиана встал вдыхая свежий воздух, откинулся полог, вышел Ильяс. — О чем вы хотели поговорить, Мухаммад?
Я повернулся к нему, неясный свет луны высвечивал его силуэт, — Шамси здоров, почти, ему надо полежать неделю, мази я тебе оставлю и травы для настоек, объясню, как их правильно запаривать, как принимать. — по тому что Ильяс начал шевелиться я понял что он хочет начать благодарить меня и прервал его, — Это не всё, Ильяс, брата избили и били его палкой, так что он не падал с камня, дети тебе солгали. Или. Это был ТЫ? — И сделал шаг назад, отступая, что бы быть подальше от него. Нет, господин Мухаммад, это не я но кажется знаю кто это может быть, а вы уверенны что это так?
— У него синяки не там где должны быть при падении с высоты. При падении с камня синяки будут в том месте, на какое он упал, а у него на руках, ногах и спине, СЗАДИ, такое впечатление, что малыш убегал, а некто гнался за ним и бил его, подгоняя к краю, просто заставил упасть. К счастью высота оказалось маленькая, и он не разбился.
В наступивший тишине слышался легкий шелест пересыпаемых ветром песчинок, вздыхали в загонах верблюды. В соседней палатке слышен негромкий говор людей. Светился маленький огонек светильника, как путеводная звезда, показывая, где мне отведен ночлег, я сам зажег его некоторое время назад. Повернулся к Ильясу, — Тебе всё понятно, что я сказал? Он смотрел на меня, не произнося ни звука, потом отступил на шаг назад, рукой делая знак, оберегающий от злых духов. — Господин, ты колдун!
«ого, со времен обучения в Кайруане меня так не называли, все чему человек не может найти объяснение, причисляется к мистическому и таинственному, вот и сейчас бедный парень стоит и смотрит на меня, со страхом думает, что я сейчас из него буду душу вынимать. Парень, к иблисам, мне твоя душа нужна, просто я очень прилежно изучал медицину»
— Ильяс, — позвал я его, ИЛЬЯС, — чуть громче, — посмотри на меня, давай отойдем туда, где есть свет, разговаривать в потемках с человеком который тебя боится….
Он прервал меня, — Я не боюсь.
— Вот и славно пойдем, поговорим. И ты увидишь, что я не колдун. Я просто лекарь, который хорошо учился своему делу. — Мы пошли в сторону моей палатки. Внутри, я достал из своих запасов травы для отваров, отдал их Ильясу, объяснил, как их запаривать.
— Господин Мухаммад, — в голосе Ильяса слышалось почтение, — А вы долго учились искусству врачевания?
Я усмехнулся, вспомнив свою учебу, — Долго, Ильяс, Очень долго, целый семь лет. Не давно ты сказал, что знаешь, кто это мог сделать с твоим братом, не расскажешь мне, кто и почему
сделал это. Он посмотрел на меня, потом окинул взглядом вокруг себя, усмехнулся и покачал головой, — Нет Господин, Аллаху надобно, что бы это осталось моим испытанием, пусть он будет мне в помощь и покарает нечестивца, поднявшего руку на ребенка.
Я кивнул, соглашаясь с ним. — Ну что же не надо так не надо, — Посмотрел на Ильяса стоящего напротив меня, — Как погиб твой отец? Его нашли в пустыне, вокруг были следы шакалов, тело было изгрызено ими, вы похоронили его там — же, предав земле, на месте, где он нашел свою смерть. Тело вы не осматривали, так как посчитали, что он упал со скалы, у подножия которой и был он найден.
Ильяс стоял передо мной открыв рот, и честно, я первый раз видел как бледнеют смуглые люди. Его кожа стала пепельно-серого цвета напоминающая угли погасшего костра.
Пробормотав, Шайтан, он стремглав выскочил, из палатки оставив меня одного. Я громко выругался, хотел помочь, а вот нА тебе.
«Всего надо было расспросить Салима, и наш проводник рассказал всё что знал, остальное пришло при размышлении, а когда увидел мальчика, убедился, что и самого Ильяса ждут неприятности, ну да ладно он сам выбрал свою судьбу. Пусть Аллах ему поможет. Так же как мне» Поразмышляв о прошедшем дне, я стал устраиваться на ночлег.
«Спокойной тебе ночи, Мухаммад» с такими словами я закрыл глаза и скользнул в сновидения. Громкий крик, раздавшийся за тряпичной стеной моей палатки, разбудил меня, кричала женщина громко и надрывно, так причитают по покойнику. Я вскочил зажег от светильника факел, выбежал наружу. Люди толпилось недалеко от той кхиана, в которой я осматривал маленького Шамси. По мере приближения народ расступался, давая мне, возможность подойти ближе, недалеко от входа на земле лежал Ильяс. Я присел рядом с телом на корточки, стал осматривать. «Кровь еще не успела свернуться, она только начала густеть, горло перерезано, очень интересным способом, нож сначала воткнули сбоку в шею и только потом потянули разрезая её. При таком ударе человеку сразу перебивают гортань, он не может кричать, следующим движением перерезаются жилы и кровь выходит очень быстро»
Потрогал тело, оно было еще теплое, взял за руку и когда отпустил, она безвольно упала на песок.
«Эти истинные дети пустынь начали убивать друг друга за глоток воды, за лишнего верблюда и за…. О, а ведь это и будет истинной причиной!!»
— Господин Мухаммад, — позвал меня подошедший Юсуф, — Эти люди говорят что вы….
— Ну хоть Вы не пересказывайте всякую чушь которую здесь слышите, его убили, — Я выпрямился и подошел к нему, — И убили не здесь, у него располосовано горло, так убивают только из личной мести, кто то очень зол на его род или род его матери. Он стоял и разговаривал со своим убийцей, он мне говорил, что знает кто, избил его младшего брата, после разговора со мной, получив от меня травы, он ушел. Я заметил мать Ильяса, Абию сидящую на коленях невдалеке от входа, я шагнул к ней, — Женщина, Ильяс приносил травы, за которыми он пошел со мной, — она посмотрела мне в лицо, кивнула и опять уставилась на тело своего сына лежавшее в двух шагах от неё. — Где они? — она вяло махнула рукой, один из мужчин стоявших рядом, вошел вовнутрь пробыл там немного, вышел, держа в руках узелок. Он высоко поднял его, показывая всем собравшимся как подтверждение моих слов.
Я повернулся к Юсуфу, — Ну так что Я вам и говорил. Смотрите, — Я встал перед ним, — удар нанесен сбоку с права, он, — Я указал на Ильяса, — стоял перед своим убийцей, когда его убили. Смотрите за моей рукой, я сейчас повторю движения, вы увидите. И провел рукой по воздуху, — Видели, как рукав хлопнул? Юсуф кивнул головой, соглашаясь со мной.
— Так вот рукав должен быть испачкан в крови, внутри и снаружи, — Я показал как. Ищите человека с таким испачканным рукавом или того, кого сейчас нет, но он был и исчез.
Юсуф, отвернувшись от меня, заговорил со старейшиной, стоявшим не вдалеке, тот вы выкрикнул несколько гортанных фраз, люди немного успокоились и занялись делом, унесли тело, засыпали лужу крови песком. Я посмотрел на них, потом развернулся и пошел в сторону своей палатки. Все что произойдет дальше, меня не касалось, это дела клана, как они буду карать преступника …. Придя к себе, лег на ложе, попытался, но не мог уснуть в голове так и крутились воспоминания, — свет факелов, кровь на песке, тела мертвых людей.
«Дай, Аллах, вспомнить в каком году это было, а какая разница, всё равно кроме боли людей и страдания я не помню ни чего. Совсем. Только лица молодые и старые, с бородой и без, встречались и женщины. Я помню, как остолбенел, когда предо мной на стол, покрытой сгустками крови положили молодую девушку. Я стоял и смотрел на неё. И ни как не мог заставить себя коснуться тела, беспомощного, распростертого тела. Именно тогда меня впервые посетила мысль о бессердечности и жестокости войн, в которой мы мужчины ищем славы и добычи, а что нашла она? Только смерть! Она умерла на столе, я не смог ей помочь»
Я сел на лежанке, обхватил руками голову и застонал от боли. Так я просидел, пока серый рассвет не опустился на нашу стоянку. В этот раз мы вышли очень поздно, виной тому было ночное происшествие. Когда я вышел из палатки, лучи солнца уже освещали верхушки скал, первым кого я увидел, был наш проводник, Селим. Поздоровавшись, спросил у него, что известно о поисках убийцы. Он покрутил головой и буркнув что ничего не знает, продолжил заниматься подготовкой верблюдов. Я дошел до палатки в которой были наши женщины, позвал Джабиру, когда она вышла стал расспрашивать как прошла ночь, как состояние Латифы, не воспалилась ли рана. На все свои вопросы получил обнадеживающие ответы, что все хорошо. За моей спиной раздались шаги и голоса множества людей. Отпустив служанку, повернулся, это возвращались с поисков члены клана. Посередине толпы возбужденных мужчин, был бадауин средних лет одет в белую галабею, сверху аба, из прорезей которой торчат рукава туники, на голове красный платок перетянутый куфией.
