Со стороны дома донесся едва слышный мужской крик, — Может забрать его. А то как бы они его не забили до смерти.

Я оглянулся на звук, прислушался и довольно улыбнулся, — Не хочу лишать женщин, заслуженного удовольствия, пусть этот шакал на своей шкуре почувствует всю «любовь» не всё же нам страдать. Но ты прав, я обещал его отдать живым, сходи, посмотри, нет ли там Казима, мне говорили что он должен быть у нас рано.

Уже взявшись за ручку двери, услышал скрип петель открываемой калитки. Сейчас они звучали весело, а вот ночью….

Темно, мягкий обволакивающий мрак, растекся вокруг, только в дальнем углу комнаты у самого пола стоит небольшой светильник. Едва мерцающий желтый огонек освещает только скрученный фитиль, да глиняный носик. В потолочной балке, сделанной из кедрового ствола, слышен треск, это личинка жука древоточца ведет свою непримиримую борьбу со старым деревом. Пробежала пара мышей, затаилась, а потом, осмелев, устроили возню, попискивая в азарте. Одна из них вбежала в маленький кружок света, присела на задние лапы, вскинула острую мордочку, принюхиваясь. Тоненькие усики смешно зашевелились, а бусинки глаз влажно поблескивали черными агатами. Вдруг она прижалась к полу, замерла на миг и метнувшись в сторону исчезла в темноте.

Я подобрался, поправил пояс, проверил, как выходит из ножен кинжал, перехватил удобней палку….

Ещё вечером, разбираясь в мастерской в поисках нужного (здесь нашлись гвозди)

Под потолком, на балках лежало что-то завернутое в тряпку, потянувшись, снял. Когда размотал передо мной на столике, лежал посох странника, богато украшенный тонкой резьбой. Слегка изогнутый, толщиной в четыре пальца сверху, постепенно сужался к самому низу, навершие было сделано в виде луковицы неведомого цветка. Примерился к своему росту, самую малость коротковат, взвесил на руке и крутанул вокруг ладони. Довольно увесистая штука.

— Это к нему приходили два дервиша. Они тогда полдня просидели здесь, никуда не выходя.

Асхат не успел доделать. — Фадва стояла в дверях, прижимая платок к губам, от чего голос прозвучал глухо.

— Можно взять? — Она только махнула рукой и ушла. Когда я Ибрагиму показал свою находку, он неодобрительно покачал головой, пробурчал непонятно и отвернувшись продолжил переделывать стрелы. Я постоял, посмотрел на него, перекинул через плечо свою дубину, отправился обживать дом….

Ночную тишину разорвал пронзительный скрип петель. Послышались негромкие голоса нескольких человек идущих по дорожке. Наступило краткое затишье, заскрежетало лезвие ножа просовываемого в щель, стук упавшей задвижки и в распахнувшуюся дверь шагнул первый разбойник. Он споткнулся о протянутую веревку, взмахнул руками и рухнул на пол, с влажным хрустом гвозди вошли в тело. В воздухе запахло свежей кровью, шедший за ним следом чуть задержался, я с размаху воткнул ему в живот посох и когда он согнулся ударил по подставленному затылку. Со двора послышались щелчки тетивы о кожаный наруч, короткий вскрик, приглушенная возня. А я в это время отступив в глубь комнаты отбивался от двоих, чьи призрачные тени метнулись ко мне. Одному разбил лицо и с трудом смог отскочить назад от пролетевшего на уровне живота, лезвия ножа. Перехватил посох как копьё, метнул в грудь первому, попал в голову, он опрокинулся на спину. Достал кинжал…. Меня сбили с ног, придавили к полу, чудом не порезавшись, перехватил руку. Мы покатились в обнимку, я оказался чуточку ловчей, сумел вогнать в бок лезвие почти на всю длину. Враг захрипел и выплюнув мне в лицо комок крови затих, дернувшись пару раз. Скинув труп, бросился наружу, на помощь Ибрагиму. На крыльце едва не споткнулся о тело со стрелой в спине, громко крикнул: «Ибрагим» Услышал невнятный крик с улицы, пробежал через двор перескакивая через лежавших покойников, распахнул калитку, крикнул опять. И побежал дальше. Через два десятка шагов остановился, разглядев какую-то темную массу, копошившуюся у соседского забора.

— Ибрагим?

— Хрен ли встал, давай помогай! — Он выпрямился, приподымая за ворот лежавшего без движения человека.

— Он живой? Если сдох, нам лучше сейчас бежать отсюда….

— Да жив, жив, хватай, и потащили, пока никто не повыскакивал на шум.

Мы подхватили его под руки и трусцой припустили в обратную сторону, очень скоро мы были на месте. Двор встретил нас «мертвой» тишиной, мы затащили Якуба в дом, связали и оставили там.

Уже выходили, когда за спиной раздался стон, это очнулся один из недобитых мной. Ибрагим выругался, шагнул к ожившему, в темноте хрустнули кости, проскрипели кожаные подошвы сандалий и наступила тишина.

— Чтоб тебя перевернуло. Пошли, урожай собирать. — Проворчал он, проходя мимо меня

— Я лечить умею, а не убивать, — Ответил ему в спину

— Я и не спорю что ты лекарь, от жизни лечишь…. Заразная штука, — Донесся до меня глухой голос, со двора. — Ты долго там прохлаждаться будешь?

Ибрагим ходил и собирал стрелы, вытаскивал из тел, проверяя каждое. Обнаружился ещё один, раненый, который благополучно был переправлен на тот свет.

Всего их оказалось восемь вместе с Якубом, троих Ибрагим застрелил из лука, четверо ворвались в дом. Одного из своих он успел свалить на самом пороге, иначе мне пришлось бы совсем нехорошо. Пока я кувыркался, он выбежал из ворот и успел заметить удирающего со всех ног человека, чья белая галабея, светилась ярким пятном в темноте, навскидку всадил ему в спину тупую стрелу, сбил с ног и оглушил древком лука.

Мы стащили их в кучу, бросив у стены дома. — Знаешь, честно говоря, не верилось что справимся, особенно ты, — Ибрагим подтолкнул меня в сторону дверей, — Пошли есть вопросы, которые надо задать.

— Где Асхат? — Ибрагим присел перед пленником на корточки, — скажешь мне и будешь жить. Ты нам не нужен. Только мальчишка.

Темные тени заметались на каменной стене от зажженной мной свечи. Якуб на мгновение зажмурил глаза, потом открыл и с ненавистью посмотрел на Ибрагима и отвернулся.

Жилистые пальцы смяли лицо и заставили глядеть перед собой. — Ты наверно меня не понял. — Тихим и спокойным голосом проговорил Ибрагим, — Это он, — кивок в мою сторону, — Обещал сохранить тебе жизнь. А я нет. Могу заплатить за тебя, медный дирхем своим богам и твоя душа будет разговаривать с Аллахом. Только маленький пустяк, тебе придется постараться дружок, — Он достал кинжал потянулся вперед, поймал отползающего Якуба за штанину, взмах, и пояс перерезан, немного возни и голый по пояс пленник распят на полу.

— Ибрагим! Оставь его, зачем нам мараться с этим дерьмом. — Я склонился к уху и зашептал чего хочу сделать.

— Собака христианская! Зря я тебя не убил сегодня днем, надо было тебе кишки выпустить…. И сучку эту тоже…. Щенка хочешь? Сакалиб, проклятый развяжи меня и я покажу тебе кто из нас воин, — Я не разглядел движения, только и заметил как голова Якуба мотнулась.

— Ты не воин, ты гавно. — Всё также спокойно и миролюбиво проговорил Ибрагим и обращаясь ко мне чуть повернулся, — А так и правда, даже лучше будет. Зови. И пойдем займемся его дружками. — Вставая закончил, — не хочется мне мараться.

Мы быстро вытащили покойников, он ушел к яме, а я пошел на женскую половину.

— Фадва! Ламис! Откройте, всё кончилось. У меня для вас подношение есть.

Заскрежетал засов, дверь приоткрылась, и я увидел одну из них. На бледном лице были огромные глаза на губах играла слабая улыбка, дрожащим голосом она спросила, — А что за подарок?

— Там, — я кивком указал в сторону, — лежит связанный Якуб, — Приподнял выше светильник, пытаясь разглядеть, с кем разговариваю, — Ламис! Не узнал, богатой будешь. Так вот он молчит и не хочет говорить, где Асхат. Вы можете помочь?

— Где Асхат? — Дверь распахнулась и простоволосая Фадва, мимо меня бросилась в комнату, только и успел ухватить за локоть, — У меня только одна просьба. Не убивайте его, оставьте в живых. Договорились?