Он стал серьезным, посмотрел мне в глаза и произнес довольно мрачным тоном, — Сара пока держится и даже что-то делает по хозяйству. Но я вижу, что ей это очень тяжело и один раз даже застал её плачущей. Представляешь. Сара и слезы. Я всё помню, но прошу тебя как друга, сможешь полечить её? Если не вылечить, хотя бы облегчить ей страдания.

Я стоял и смотрел на него в молчании, а в голове билась мысль.

«Опять город, опять женщина, и что в этот раз будет?»

— Мухаммад. Не молчи, ответь мне, ты посмотришь Сару?

— Его зовут Ибрагим, и он должен был уже купить верблюдов. К вечеру мы хотели уйти на север. — Я рассказал, где можно найти нашу стоянку. — И придется тебе, жадная морда в качестве оплаты моих трудов, кормить верблюдов.

На что он махнул рукой заявив: что больше чем есть, они не смогут съесть.

— Значит, ты согласен?

— Исаак, только одно условие и без него я откажусь, и пусть ты возненавидишь меня.

— Что за условие?

— Я живу в твоем доме, и никто не знает что я здесь!

— Ухты, перебежал дорогу Эмиру или самому Султану? Это где ты успел напроказничать?

— Исаак, давай соглашайся и мы потом поговорим.

— А кто твой друг? Судя по имени, я с ним одной крови.

— ИСААК!! — Я повысил голос. — Хочешь, предскажу, как ты умрешь?

Он замолчал, обиженно запыхтел, но в глазах блестела тысяча вопросов, он открыл рот …

— Исаак. ДА! Или. Нет!

В его взгляде была мольба: Ну еще один вопросик.

— Нет, Исаак, не надо. Ты согласен с моим условием?

— ДА! — Выкрикнул он мне в лицо, — Чтобы тебя мусульманские черти в ад утащили. Нельзя так измываться над своим старым другом.

Продолжая ворчать, он подошел к двери ведущей во внутренний дворик, приоткрыл её, что крикнул, переговорил с подошедшим юношей. Он выслушал, кивнул и ушел. Исаак повернулся ко мне. — Мухаммад, Уважаемый друг мой, прошу тебя почтить своим присутствием мой дом и отведать пищи.

— Я благодарю почтенного Исаака за его приглашение и с удовольствием его принимаю.

Мы оба рассмеялись, обнялись и пошли нему домой.

— Сара! Сара! Ты посмотри, кто к нам пришел? — Разнесся зычный голос Исаака.

Со стороны маленькой кухни, устроенной в дальнем углу, донеслось — Опять!

Опять, подобрал какого ни будь пьяницу и притащил его, пытаясь разжалобить моё больное сердце. Ни чего у меня нет, забирай своего друга и проваливай. Старый пьяница, О Яхве, всем достались мужья умные и трудолюбивые, а мой только в тенёчке, с кувшином вина, сидеть может. Ты ходил к соседу Али? Принес, что я тебя просила? Ты бездельник Исаак. Моя мама правильно говорила: — Доченька не выходи за него, он будет тебя обманывать ….

Рядом со мной раздался возмущенный крик — Сара!

— Что Сара! Я уже много лет Сара.

— Иди сюда!

— Сам иди сюда, у меня руки в муке. И не ори так, что за привычку взял, кричать, подойди и скажи.

Исаак, стоящий рядом со мной, сплюнул и прошипел тихим голосом, — Вот короста. Пошли, а то будет вопить как труба иерихонская, пока не увидит, кто пришел.

Мы прошли через двор и отодвинув занавеску вошли, — Сара! И ты будешь говорить, что я плохой муж, смотри, кого я привел.

Женщина сидела на низенькой лавочке, перед каменной плитой, на которой раскатывала тесто. Рядом дымила углем, небольшая печка, на которой стоял котелок и от него распространялся ароматный запах, апельсинов и мёда.

Повернувшись, она сначала молча смотрела, не узнавая, потом побледнела и ахнула.

— Мухаммад, — Прижала руки, к груди, перепачкав одежду. Потом проворно вскочила и, взвизгнув, как маленькая девочка, обняла меня.

— Мухаммад. Ты вернулся. На совсем? Ты женился? У тебя есть дети? Где так долго пропадал? Мог бы и весточку прислать. А у нас и Исааком четверо, и все мальчики. Старший скоро внуками порадует. Ну что ты молчишь?

— Сара, — Прохрипел я полузадушено, — То, что не удалось врагам моим, удастся тебе. Отпусти меня, и я тебе поведаю о своих странствиях.

Она отстранилась от меня и стала суматошно вытирать руки и отряхивать одежду.

— Ты так неожиданно исчез, я не знала, что и думать. Доходили разные слухи. Говорили, что ты попал в плен и тебе отрубили голову. Что сгинул с караваном, вас в пустыне застиг самум. Правда, потом выяснилось, что это про другого Мухаммада. Тебя не было столько лет, а ты ничего не хочешь рассказывать.

— Сара! Исаак сказал мне, что у тебя сегодня очень хорошо получилась баранина с чесноком.

— Жаль что этого барана, нельзя приготовить, а то бы давно к столу подала. Идите в комнату. Я сейчас на стол соберу, ты с дороги проголодался, наверно. Исаак веди его в дом, что ж ты на кухню гостя привел.

Исаак молча потянул меня за рукав. Потом не выдержал и проворчал, — Не приведи я его сюда, житья не дала бы потом.

Мы выходили под слова Сары, высказывающей вслух все, что она думает о своем муже.

«Интересно, а моя Ганийя, такая же была бы?»

В комнате, мы расселись по низким лавочкам, на которых лежал мягкие подушки. Откинувшись на стену, я осматривался вокруг.

— Смотришь, как мы бедно живем?

— Что ты, у тебя хорошо. Чисто и просто. Бывал в домах, так в них повернутся негде, мебель ковры, комоды, столы. И зная твою пройдошную натуру, могу сказать, что спрятал ты половину, а кувшин с динарами прикопал у стены, за плитой на кухне.

Лицо Исаака слегка вытянулось и малость побледнело, но бодрым голосом спросил, И с чего ты решил, что у меня там что-то закопано?

— А пока я Сарой разговаривал, ты весь извертелся, всё шею тянул. Вот я и подумал, а что там может быть? Тебя спросил.

— Да мне показалось, что там мышь бегает…

— И стало страшно, что она откопает. Ты решил, что надо перепрятать

— Мухаммад. А ты стал …. Стал ещё ….

— Не ломай голову Исаак, от этого все мои беды проистекают. Слышал про Химс?

— Да, с одного каравана сказали, что в городе чума, и они с трудом успели выехать, а другие на следующий день, говорили что ни какой чумы нет. Что всё нормально. Просто кто-то пустил ложные слухи, и в городе была паника, эмир даже казнил несколько человек за это.

— А давно был первый караван?

— Позавчера они ушли. Их даже в город не пустили. А что в Химсе произошло? Ты же вроде как видел и можешь правду рассказать.

— Могу. Только давай, подождем Ибрагима. С сначала поедим. И где там Сара, сказала нам быть здесь….

— И сейчас говорю, будете лезть под руку, получите от меня, как в старые добрые времена.

Сара вошла, открыв дверь спиной, держа в руках поднос, на котором стоял заварной чайник, накрытый тряпицей. Маленькие стеклянные стаканы, и тарелочка с горячей выпечкой. Поставив все на столик, ушла со словами. — Много не ешьте, а то потом места для барашка не будет.

Исаак потянулся, было, оказать гостеприимство, налить мне напитка, но я взял в руки чайник, приоткрыл крышку и вдохнул волшебный запах чая, настоянного с лимонной корочкой. — Сара до сих пор помнит? Что я люблю именно так заваренный?

— Да. Знаешь, мы тогда очень расстроились, когда вдруг в один из дней, ты вдруг пропал. С вечера был, а утром не стало.

— Да что ты меня пытаешь, я обещал? Сделаю. Расскажи как твой старший? Сара сказала, что скоро дедом станешь.

— Да я уже один раз дед. Вот второго внука ждем. Повитуха говорила, мальчик будет.

— Как внука зовут?

— Внучка. Далила. Два года егозе, а уже норовит деду бороду вырвать с корнем. Я иногда думаю, что женщин этому с детства учат. Мелкая, а хватка такая, что и не отдерешь.

Недавно сказала первое слово, мы три дня гуляли.

— А работать когда?

— А что работа? Не шакал, в пустыню не убежит. А для тех, кто потерял счет дням, скажу, что сегодня суббота. Может Вы добропорядочные мусульмане, и работаете, а мы чтим этот день.

Я отпил из стакана, поставил его на стол. Потом взял кугол. Объеденье