- Ребелий не сдается! - грозно кричит рыцарь-легионер, потрясая молотом. Трупы орков разлеглись кучей вокруг его убийственного удара. Велик ростом и плечами, почти как Дедушка. Да еще и цельная закаленная броня бережно обнимает воина.

Не привыкли орки добивать последнего всей толпой. Один на один стоит Дед против Императора.

Первый луч рассвета трогает красную кожу. Нет ни доспеха, ни даже шкуры животного. Только меч застыл. Сверкает. Железное оружие лишь у Деда. Другие вооружены деревянными дубинами.

Красным наполняются глаза Деда.

- Аррр! - наносит первый удар Император. Со звоном отлетает двуручный меч. Хрустит сломанная орочья кисть. Хриплый вздох боли вываливается из плотно стиснутых клыков.

Подбирается ближе Дед ко врагу. Осторожно ступает, предупрежденный невероятной для человека силой. Стелется к земле, как полярный волк. С подражания этому зверю и берет свое начало боевая наука орков. Никого не боится орда - только полярного волка. А это значит нужно стать страхом, нужно стать волком, пусть боятся враги, а не орда.

- Подойди поближе, не бойся, - зря старается Император. Орки научатся человеческой речи намного позже. У них и своего языка то нет, лишь интонации в рычании, передающие злобу, боль, любовь, ярость. Страха среди этих слов нет. Ни к чему говорить о позоре вслух.

- Гррху! - прыгает Дед, нанося удар снизу. Дикая мощь сносит императорский молот в сторону. Меч проносится в мгновенье сквозь плоть, кость и доспех. От паха до шлема. Брызжет горячая кровь. Человек, прямо как в древних орочьих легендах, разваливается на две половинки.

Полярному волку достаточно одного удара.

"Ху-ру-ге-ро!" - восторженно кричит орда, приветствуя великого вождя...

Юноша вскочил посреди ночи от рычания зверя. Обомлел от увиденной картины. Нелль освободилась.

Разорванный на части староста валялся на земле. Далеко ушел Фер от деревни, но девушка успела вернуться в деревню и обратно меньше чем за фазу. С кистей падала кровь, лицо бешеное, звериное, спина изогнулась по-кошачьи. С утробным урчанием она что-то поедала.

Ферро поднял меч. Медленно-медленно, шаг за шагом приближался, приноравливаясь к быстрому, фатальному удару.

Нелль заметила опасность на пол пути. Змеиное шипение раздалось из ее глотки вместо мелодичного голоса. Выросли вампирские клыки. Вздыбились волосы на голове, как шерсть пещерного льва. Она отпрыгнула на десяток шагов, сотрясаясь от внезапной дрожи.

- Я не хотела, - заплакала Нелль, размазывая слезы вперемежку с кровью по лицу, - помоги мне, Ферро.

***

- Гррх. А ты чего согласился на охоту, Сириус?

После долгого поиска следа путники наконец разлеглись на привал. Гномы развели костер, и он весело трещал, щедро даря тепло и свет. Терпко пахли сосновые шишки, где-то щебетали птицы, создавая ощущение полной идиллии, если бы не братья огры, поразвешавшие кругом свои мокрые портки.

Отчего Сириус согласился пойти следом по предложению рыжебородого гнома и эльфийки? Он и сам не знал. Хитроумные охотники каждому предложили свое: ученому огру - знания, орку - информацию о северных племенах, гномам - золото. А Оциус пошел бесплатно. Может оттого, что Хозяин перестал говорить с ним, а он слишком отвык быть сам по себе? И потом, конец света - веская причина для каждого.

Настороженно присматривается к ним рыжебородый, оценивая набранную команду. Охотник-эльфийка отправилась за едой. Нет эльфам равных в добыче живности на тропинках пустого леса. А лес пуст, как умерший в снегах Гибург, - только птицы. Ни оленя, ни волка, ни зайца. Даже жука не найдешь. Ведь здесь прошли гули.

- Ни каких имен, Орк, ты помнишь? - раздался голос рыжебородого гнома.

- Буду помнить. Прости, Охотник.

"Экак гном его в клещи зажал" - подивился Оциус, потирая стальную пластину на черепе. Перед сном под ней всегда ужасно чесалось.

Треснул еловый ствол костра и показался горящий снизу гуль, а под ним еще два. Этих охотник забил на поляне. Кинули туши в костер для надежности... Точно и легко ложило ружье рыжебородого гулей. Настолько легко, что возникал закономерный вопрос: зачем ему вообще команда? Видимо, страшен этот таинственный кукольник сверх всякой меры.

И ведь не выдал охотник ни каких деталей, ни плана. "Скорее всего, умрете" - сообщил он по-простецки - "Умрете, да. Но зачем вам мокрые штаны раньше времени?". А после еще и поинтересовался у Сириуса: "Как поживает хозяин?", чем привел его в полное изумление. На последующие вопросы не ответил, лишь хитро по-гномьему улыбаясь...

- Вот она пуля эта, - поцеловал гном-охотник кряжистыми губами кусок железа, завязывая беседу, - сам сработал. Эх, красивее всякой бабы!

- Что за пуля, Охотник? - подал голос младший огр.

- Это, Охотник, пуля особенная, - ответил рыжебородый. - Ртуть. Серебро. Ядовитый палладус. Если уж она не шлепнет демона, то тогда уж не знаю, чем его останавливать. Разве что доброй песней и танцами...

- Арр! - болезненно вскрикнул гном. Пуля разъедала кожу. Гном сунул ее обратно в стеклянный коробок.

- Колдовская?

- Похож я на волшебника? Seflaxus сработать помог, - пояснил охотник. - А ты что мастеришь, Огре?

Младший брат битый час натягивал кошачью шкурку на железный обруч, крепил перья к ободу и таинственно шептал над конструкцией. А теперь гордо воткнул ее в землю, широко улыбаясь.

- Гулей по ночам отгоняет, Охотник.

- Шаман чо ли?

- Основой владею.

Потянуло запахом ядовитого дыма. Вдали послышался грохот.

- Цеппелин рухнул, - кивнул гном. - Еще один... Молнию то пустить сможешь, Огре? Или шарик пламенный?

- Не работает волшебство на срединной земле, Охотник. Тотемы разве что духа отгоняют. Даже орки своих шаманов повывели. Большой силой машут - трехцветным шакальим хвостом, так и капли с неба не падало... какие уж там молнии.

- А ты попробуй, Огре, попробуй, - принялся шлифовать винтовку подгорный карлик. - Шел с нами человек один. Потеряли в снегах его... Эх, великой мощи был чародей. Часто говаривал: чем сильнее рука, тем слабее разум; чем острее меч, тем дряхлее щит... А коли падают цеппелины, и встают из могил сами собой мертвецы, может и молния сработать... Умное слово чародей говаривал. Баланс. Во как!

Усмехнулся Сириус, чувствуя подвох в словах рыжебородого. Первое - не бывает среди людей магов, а второе:

- Коли пришла магия, твое то ружье сработает?

- Мое то сработает, - потряс древним амулетом гном, - будь уверен.

Бесшумно у костра очутилась эльфийка, неся в руке трех знатных фазанов. Встрепенулся задремавший Ро-Гхрак, облизнулся старший брат огров. Привстали в позицию готовности к трапезе Гелиом с Ферритом. Взгляд охотницы был встревожен.

- Nie ra-da, - указала она вглубь сгустившийся сосновых стволов.

- Свинья идет, - перевел гном. - Тьфу ты! Человек приближается.

- Ka ile ra-da, - вынула эльфийка боевую стрелу.

- Свинья с большим ружьем, говоришь? - охотник поднял вверх ладонь, давая понять, что он размышляет.

- Стрелок бы нам пригодился... - задумчиво продолжил он. Неповоротливая гномья мысль металась по кряжистому лицу. Приподняла брови, полуоткрыла темную штольню рта, встрепенула рукой бороду. - Поговорю с ним наедине. Отойдите в лес. Испужаете еще человечка...

Костер был не простой. Из языков пламени виднелись обгоревшие руки и другие конечности. Кто-то жег мертвых повторно гулей.

- Эй, ты! - нацелил на него ствол ружья удивительного вида гном. Рыжебородый. Отродясь таких не видывали на землях Тулурка. И ружье у него странное, тонкое, как ручка метлы. Го подобное не встречал. И пуля то там, наверное, с мизинец толщиной... Обычно гномы стреляли пудовыми шарами размером со свой гномий кулак, а это считай, что голова благородной леди. На груди чудака: тонко скованная кираса и ремень, закрепляющий серебряный рожок, вероятно для пороха. А под поясом жалко повисли мелкого калибра пистоли, сделанные, судя по всему, для женщин и детей.