Валлоны, прикрывавшие наш правый фланг, имели соседями молодых новобранцев дивизии «Викинг», которые прибыли на фронт всего месяц назад в гражданской одежде. Они едва успели получить начальную военную подготовку среди январского безумия. Эти несчастные парни дошли до предела физической и моральной выносливости.

Противник атаковал их утром 8 февраля, выбил с позиций, захватывая посты один за другим, и полностью окружил уцелевших. Мы видели, как они плывут по течению за нашим плацдармом. Спасать было нечего и некого. Хотя кое-кто из этих несчастных еще кричал.

После этого советские войска хлынули в прорыв. Они захватили наши позиции на юго-востоке, расположенные в дубовой роще. Нашим солдатам пришлось ее оставить и даже маленькую деревню Скиты на плато. Они спустились в долину, преследуемые противником по пятам.

Вражеские силы, прорывавшиеся в двух пунктах, почти соединились. Только маленький командный пункт, где мы спешно собирали бегущих солдат, оставался крошечным островком между двумя советскими таранами.

Мы должны были оправиться как можно быстрее и снять давление на наши позиции. Всего один час колебаний — и любой прорыв станет невозможен.

Противник уже занял Скиты. Наши противотанковые орудия поднялись на холм. Сражаясь зубами и когтями, мы загнали русских обратно в рощу. Снова ситуацию удалось временно выправить.

В штаб нашей бригады пришел приказ на следующий день возобновить отступление.

Нам следовало продержаться всего лишь несколько часов, один вечер и одну ночь, и тогда мы спасем не только свою честь, но и многих братьев по оружию, которые должны были медленно отходить под нашим прикрытием.

К несчастью, коммунисты, которые могли догадаться о наших планах, решили предпринять решающую попытку уничтожить наши позиции.

Чтобы действовать более эффективно, русские решили уничтожать котел в Черкассах сектор за сектором. Именно поэтому противник нанес удар на Мошны, а потом юго-восточнее Староселья. Но все было напрасно, все атаки по периметру котла провалились.

В 17.0 °Cкиты были нашими. Командир вернулся на командный пункт. Мы уложили наших окровавленных мертвых, одного на другого, в простые могилы, вырытые в чистом песке.

Этим вечером, пока мы прорабатывали план отхода к Деренковцу, часовой увидел нескольких человек сквозь пелену дождя. Они бежали по склону на нашем восточном фланге следом за нашими парнями.

Противник прорвался второй раз и снова выбил наших товарищей из Скитов.

Направившись к тополевой роще в долине, связывавшей восток и запад, противник мог изолировать Староселье и задушить весь наш сектор.

Следовало сделать все возможное, чтобы немедленно отбить деревню, причем с теми солдатами, которые сегодня дважды уже отступали, которые были измучены и понесли большие потери.

Штаб дивизии приказал мне немедленно выбить противника. Мы должны снова занять холм, прикрывающий линию отхода, и продержаться там до 06.00 следующего дня, пока наши силы в Староселье не сумеют выбраться через игольное ушко.

Стемнело.

Холм был покрыт елями, росшими очень близко одна от другой. Часть красных уже начала незаметно спускаться с него. Мы медленно поползли к плато, так как наше оружие было слишком тяжелым, и нам следовало продвинуться как можно дальше, избегая боя.

Нас было всего 40 человек.

Мы проползли последнюю сотню метров, а потом вскочили.

Наш удар по занятой противником высотке вызвал немедленное замешательство. Мы смогли использовать свои пулеметы по максимуму и загнать противника обратно в Скиты. Два наших противотанковых орудия, которые удалось втащить на вершину, несмотря на песок и грязь, поддержали наш удар.

Столкнувшись с такой реакцией, красные предпочли бежать дальше на юг. Но это было еще хуже для нас.

Операция, которая провалилась против нас на фронте, могла сыграть у нас в тылу.

В 01.00 в 2 километрах позади командного пункта бригады русские и немцы завязали бой в нескольких сотнях метров от дороги, нашей единственной дороги.

Маленькие группы эсэсовцев из дивизии «Викинг» вцепились в землю, словно сорняки, и отбивали многочисленные попытки русских занять эту территорию. Мы слышали частую дробь выстрелов и видели мигающие вспышки на протяжении нескольких километров по дуге с востока на юг.

Противник находился перед нами, справа от нас, слева от нас и даже позади нас. Маршрут, по которому мы должны были проследовать утром, был освещен линией пылающих изб. Повсюду кричали люди.

Наши жизни, жизни тысяч солдат зависели от этих криков.

К счастью, в 05.00 в нашем секторе все еще кричали.

Мы сожгли все автомобили, так как они не сумели бы проделать еще 30 километров по морю жидкой грязи. Большая часть наших солдат двинулась вдоль реки Ольшанки к деревянному мосту, который они перешли как раз в том месте, где эсэсовцы «Викинга» все еще отражали врага.

Несколько наших пулеметчиков решили сопротивляться до полной эвакуации своих товарищей.

В течение трех часов они творили чудеса.

Затем с изворотливостью змей они проползли через еловый лесок на юг среди русских, которые бегали из стороны в сторону.

Никто из наших солдат не попал в плен. Ни один пулемет не был оставлен. Под дьявольским шквалом пуль, прижимаясь брюхом к земле, они наконец переползли деревянный мостик через Ольшанку. После этого он взлетел на воздух в фонтане воды.

В фантастической грязи наши люди, наши лошади и наши грузовики скользили по противоположному берегу, словно намазанному маслом. От противника нас отделяла только разлившаяся речка, по которой неслись тысячи каких-то обломков, сброшенных в воду взрывами.

Общий маневр отхода 9 февраля был задуман с размахом. Окруженные дивизии оставили южный, юго-восточный, восточный, три четверти северо-восточного и северный сектора Черкасского котла.

В конце января котел по очертаниям напоминал Африку. К 9 февраля «Африка» съежилась до «Гвинеи», как бы доходя изгибом до озера Чад. Именно в этой петле находилась деревня Деренковец.

Столицей нашей Русской Гвинеи стала Корсунь, пункт общего сбора войск, окруженных 28 января.

Прямо на юго-восток от Корсуни подходили из- за периметра котла несколько сотен «тигров» и «пантер» — самых мощных немецких танков, находившихся в составе немецких танковых дивизий на юге России. Они яростно рвались вперед, несмотря на ожесточенное сопротивление русских.

50 или 60 тысяч человек в котле методично отходили к Корсуни, стараясь спасти как можно больше оружия и техники.

10 ООО человек были готовы к решающему удару. Его следовало направить навстречу танкам, подходившим с юга. Арьергарды должны сдерживать давление советских масс с севера и востока.

Самой дальней точкой сопротивления к северу от Корсуни был назначен Деренковец, бывший левый фланг нашей линии обороны.

Наши силы, растянувшиеся на 30 километров от Деренковца до Староселья, получили приказ отойти к Деренковцу в течение дня 9 февраля. Ближе к этому месту должна была присоединиться наша 2-я рота, подходившая с севера. Это произошло потому, что после эвакуации Лозовка рота двигалась по широкой дуге.

Без чьей-либо поддержки наша бригада должна была занять ключевые позиции в Деренковце.

Подразделения вермахта располагались западнее линии Деренковец — Корсунь. Их задачей было сопротивляться до предела. Восточный фланг защищал полк «Нордланд» из дивизии СС «Викинг».

Между этими линиями фронта проходила вдоль реки проселочная дорога из Деренковца на Корсунь. Безопасная зона вокруг дороги имела ширину всего 20 километров с востока на запад.

Несомненно, что самой опасной позицией была наша в самом северном конце коридора. Мы должны были прикрывать дорогу. Иначе противник, двигаясь с севера и северо-востока, наверняка попытается выйти к Корсуни с намерением покончить с окруженными войсками раз и навсегда.