- Да, - поближе уселся Эссюр, пальцами разделывая всклокоченную бороду. - Земли людей почти самые большие, но им все мало. Жадные до невозможности.
Рия неловко улыбнулась.
- Ты прав, - тихо согласилась она, подгибая левую ногу. - А поля здесь есть?
- Конечно, - вмешался в разговор подошедший Греттир, - половина людских земель - это поля. И там сложно спрятаться, в отличие от леса. Нам придется немного пройти по полю, а потом ты с эльфом останешься там, а мы уйдем.
- Или вы можете остановиться на окраине леса, - ворчливо добавил Рюн, выкидывая очередную колючку. - Наверное, пойдете дальше тоже под защитой деревьев.
- Да от этих деревьев самих надо защищаться, - с сомнением заметила девушка и посмотрела на Глау. - Греттир, а можно нам тоже спуститься под землю?
- Что? - опешил ведущий. - Человек и эльф под землей? Не смеши меня.
- Я туда тоже не полезу, - скривился Глау. - Под землю ни шагу не сделаю.
- Но так безопасней, - возразила Рия и пальцами принялась расчесывать вроде бы распутанные волосы. - Ведь наверняка у вас есть выход неподалеку от северных гор, где живут тролли, не так ли?
Гномы как-то угрюмо молчали. Даже Рюн поджал губы и покачал головой. Нет. Они взяли с собой человека и позволили идти эльфу, но спуститься в тоннели - это недопустимо. Рия закусила губу. Не то чтобы она не верила, что Глау не сумеет ее защитить, просто одно дело - эльф в единственном числе, а другое - десять гномов. И под защитой последних было спокойнее.
Хотя и Глау бросать не хотелось.
И еще что-то делать с его почти признанием...
Глау. В первую встречу он едва ее не задушил, если бы не старший эльф. Потом игнорировал, потом подставил Хадду, а в итоге начал заботиться. И влюбился? Как в нее, в калеку, можно влюбиться? Нет, проблема даже не в этом. Рия привыкла к своей неполноценности, за столько-то времени привыкла, даже если не хотела. Смирилась или нет - вопрос другой, но девушка научилась обходиться одной рукой, видеть одним глазом. А слух, стремясь компенсировать слабое зрение, словно обострился.
Так почему Глау?..
Жалость? Да, возможно. Хадда жалел ее, но ей много раз повторили, что тролли готовы помогать кому угодно. А еще тролли сталкивались с гостями из других миров. Интересно, почему эти гости не решались вмешиваться в жизнь здешних рас? Неужели все-таки воспитанные и благопристойные оказались? Ведь можно было попытаться захватить гномов с их драгоценностями, эльфов, разорить людей - там много богатых. Почему все гости из других миров уходили обратно?
Рия озадаченно почесала щеку, не совсем понимая, откуда пришли такие мысли. Но ведь и правда странная несостыковка, и вряд ли гномы или Глау могли бы ответить ей. Значит, нужно спрашивать у троллей?
Но она сначала думала о другом.
Почему ей помогают. Из-за жалости к калеке, да. Гномы ее не боялись именно поэтому, и Глау тоже принимает жалость за влюбленность? Или влюбленность есть, но в основе все то же желание позаботиться из-за пресловутой жалости? Всем вокруг жаль калеку, только людям наплевать, если рабыня выполняет свою работу - неважно, калека она или нет.
Но как же принцип "своя шкура важнее всего"? Глау из-за жалости догнал их? Не ушел со своими родичами в лес, не вернулся к привычной жизни, а пришел сюда, к ней. Влюбленный. Или считающий, что это так. Рюн называл его молодым, почти ребенком, но сколько это на человеческий возраст? Шестнадцать - тоже детство и начинающаяся молодость, но и двадцать три - тоже еще молодость. И даже двадцать пять. Хотя, если честно, двадцать лет все-таки казались Рие чем-то... далеким. Ей не так давно исполнилось восемнадцать, а она совершенно об этом забыла.
Точно. День рождения ведь недавно прошел... Девушка растерянно улыбнулась и покачала головой, удивляясь своей забывчивости. Хотя корить себя смысла не было, в таких условиях что угодно забудешь.
Рюн взял ее с собой из жалости, все оберегали ее из жалости, но хватит об этом рассуждать, она повторяется. Что ответить Глау на это косвенное признание? Она хотела его увидеть, она посчитала, что влюбилась, но сейчас как-то почти равнодушно отнеслась к этому известию. Когда Глау отошел, сгорбился, его сталь жаль, он выглядел обиженным всем светом ребенком, и Рия, не вспомни о колючках, обязательно обняла бы и утешила.
Девушка украдкой бросила взгляд на эльфа и улыбнулась, когда он заметил это. Если она скажет, что не любит Глау, он уйдет обратно в лес? Наверняка разозлится... или снова станет ребенком, которого обманули? Честность - это хорошо, но Рия малодушно подумала, что Глау-то точно будет рядом, даже когда уйдут гномы. Если Рюн и Греттир не согласятся взять их с собой, то она будет вообще одна, если откажет эльфу в его влюбленности. Остаться одной до жути не хотелось. Совсем. При одной мысли поднимал голову спрятавшийся страх, и девушка закусила губу.
Нет. Это нечестно, правда, но она не хочет оставаться одна и не останется. Если Глау ее любит... просто хотя бы влюблен, то не стоит его прогонять. Пусть будет рядом, ей все же хорошо и спокойно с эльфом. К тому же тролли могут рассказать, как ей вернуться домой, а там Глау придется... уйти? Рия тихо вздохнула. Она не останется в этом мире даже ради того, чтобы парень не грустил. Или не плакал. Он не ребенок! Наверное...
Девушка только сейчас, пожалуй, осознала, что началось настоящее путешествие домой. Ну, не совсем домой, но к троллям, которые встречаются с путешественниками из других миров. Значит что? Значит, могут знать, как открыть портал, дорогу или что-то еще в ее мир. Тролли - мудрейшие существа в этом мире, так считают все, кроме людей. Но люди... Рия усмехнулась. Люди всегда остаются людьми, в каком бы мире ни были.
То есть...
Она закусила губу и вздрогнула, когда поняла, что окружающие за ней пристально наблюдают.
- Что?
- Ты так забавно хмуришься и улыбаешься, - заметил Рюноульвюр, укладываясь на бок. - О чем задумалась?
- О троллях, - уклончиво ответила девушка и покосилась на Глау.
Эльф чуть прищурился, заметив ее взгляд, поднялся и улегся у коленей Рии.
- Ложись тоже, - ровным голосом посоветовал он и чуть отодвинулся, - вот сюда. Утром мы продолжаем путь.
Она кивнула, но не спешила ложиться. Ее сбили с мысли, и Рия с досадой попыталась воссоздать цепочку размышлений, но уже не получалось. Наверное, и правда стоило лечь спать, хотя сна не было ни в одном... в глазу. Но все-таки девушка последовала совету Глау, прижавшись спиной к нему. Эльф тут же обнял ее, закрывая от возможного ветра, и тихо задышал куда-то в шею.
Глау...
Рия усмехнулась, подавив родившееся чувство вины. Нет, она не откажет ему и не признается, что на самом деле ничего не чувствует. Потому что не хочет остаться одна. Это неправильно, верно, но страх сильнее. И если для этого придется использовать эльфа... Кажется, она тоже в первую очередь заботится о себе, но слишком хочется вернуться домой.
Глава тринадцатая. Выход
Рие начало казаться, что чем ближе они к входу в гномьи подземелья, тем больше охотников на рабов им попадается. Греттир пытался уводить свой маленький отряд от людей, но получалось плохо. Охотники словно чуяли беглецов, попадались им каждый день не по разу, и Рия уже перестала пытаться убрать из-под ногтей засохшую кровь. Нет, сама она не убивала, силенок не хватило бы, но оттаскивать трупы к прожорливым деревьям или просто помогать душить людей приходилось. Не то чтобы девушка желала этого, но стоять в стороне, когда гномы буквально вгрызались в горла солдат, а Глау ломал им шеи, не получалось.
Рия подхватывала с земли палку и ей оглушала охотника, пока его отвлекали гномы. Или толкала молодых парней к деревьям, и те просто не успевали вырваться из веток-лап, почти мгновенно душивших свою добычу. Или наваливалась на захлебывавшегося кровью солдата, пока Глау одним движением ломал ему грудную клетку. Этих "или" за последние несколько дней скопилось так много, что Рия понимала - ей не избавиться от запаха крови. Не отмыться и не стереть из памяти лица убитых. Она не убивала сама, но содействовала в этом. Она стала почти убийцей, и слабая отговорка, что последний удар наносили все же гномы или эльф, казалась нелепой.
