- Прошу прощения, Махестре, за меркантильные вопросы, но с моей точки зрения подобная служба должна оплачиваться, не смотря на мои обязанности в силу договора ученика. Я не владею источником дохода в Ринале и не являюсь землевладельцем, и не могу себя обеспечивать в повседневной жизни. Те средства, которыми я владею, являются результатом службы моему народу и использовать их на службе Риналю по крайней мере не честно.
Сколько вы хотите?
Во сколько вы обычно оцениваете годичный доход командира отряда колесничих? - спросил Ярослав у присутствующих.
Те переглянулись. Ответил Ласос неуверенно:
- В среднем землевладение получает шестьдесят серебряных долей в год. Это двенадцать - пятнадцать золотых.
- Ну вот, платите мне два золотых в месяц.
После этих слов похоже у Ласоса отлегло от сердца, казначей уверенно взялся за жареную птицу. Ахав не удостоил ответом желание Ярослава, вероятно считая столь незначительный вопрос решенным и недостойным внимания. Все четверо с утра крепко проголодались и усиленно налегли на поглощение съестного. Дальнейший разговор свелся к частным вопросам вооружения и комплектования отряда. Из более серьезного стоит упомянуть вопрос Ярослава относительно поддержания дисциплины в отряде:
- Смею предположить, традиции в отношении дисциплинарных взысканий в армии Риналя и нашей должны разниться? Сомневаюсь, что землевладельцев - гамор можно пороть по прихоти начальников?
- Для подобных наказаний нужны веские основания, - подтвердил Махесте Ахав.
- Различия в способах поддержания дисциплины могут стать непреодолимой преградой для моей службы в армии Риналя. Если приказам не будут подчиняться в силу каких - либо причин, будь то традиции, личная неприязнь, усталость или прихоть, я не смогу выполнять обязанности, и это должно быть отражено в договоре.
- Что вы имеет в виду? - удивился Ахав.
- Следует создать согласованный документ, по которому должны быть расписаны воинские преступления и полагающиеся за них наказания, а также порядок привидения наказания в исполнение. У нас такие договоры зовутся уставом, и я готов за соответствующую невысокую плату подготовить и согласовать устав конницы Риналя. К примеру у нас за пьянство полагаются розги, а за бегство с поля боя - смертная казнь.
- Не думаю, что наши понятия о наказаниях сильно разнятся, - не согласился Тимоном, - за бегство с поля боя - наказание такое, что мало не покажется.
- Прекрасно, Махесте, но за сон на посту, за отступление без приказа, за нападение на командира, за паникерские высказывания, за неподчинение в бою - смертная казнь на месте без суда.
- Без суда? - удивился Ахав.
- Да. И еще следует добавить такое понятие, как "децимация", думаю: его точно нет.
- Странное название.
- Это казнь за трусость одного, всего подразделения или по выбору командира каждого третьего, пятого, десятого.
- Да это изуверство, - воскликнул не в силах сдерживать возмущения Ласос, - просто какое-то варварство и дикость.
- Согласен, но позволяет поддерживать строгую дисциплину и действовать отряду в бою как одно целое. Подобно тому, как выразился один из ваших приближенных, как ощетинившийся копьями змей.
- Похоже, вас люди слушаются безоговорочно, - печально заметил Анастагор.
- Скорее терпят, как некую неизбежность, хотя децимацию мы еще никогда не использовали, хватает и обычных наказаний, впрочем розги не просыхают.
Тимоном заметил несколько смущенно.
- Сомневаюсь, что я смогу обеспечить вас такой дисциплиной, гаморы - народ своенравный, вспыльчивый, но в любом случае стоит попробовать.
- Думаю, если будет создан соответствующий регламент наказаний и безукоснительное его исполнение, самые крайние меры не потребуются, но записи оных все же следует сделать.
Глава 98
По окончании приема Ярослав покинул прохладную залу и вышел под сень галереи внутреннего двора. Солнце пекло нещадно, жара стояла удушающая. Здесь в укрытии благодатной тени ожидали своей очереди полтора десятка знатных молодых людей, некоторые по окончании приема поспешили внутрь дворца оказать необходимые услуги Тимоному, но большая часть оставалась ждать, проводя время в тихих разговорах или кучкуясь вокруг интересных собеседников. Некоторые предпочитали переждать жару в праздном одиночестве. Лошади и колесницы большей частью стояли также в тени галерей. Ярослав сразу заметил Нелея, Дрегона и возниц, с которыми приехал во дворец. Рядом стояли лошади и колесницы. Все стремились спастись от полуденной жары. Анастагор просил не уезжать сразу, а дождаться для окончательного обсуждения договора, и ехать из города вместе. В свою очередь Ярослав был готов покончить с договором как можно быстрее, его ждали и другие дела. Помня предложение Тимонома в отношении Нелея как помощника, решил выяснить его мнение к подобному повороту судьбы.
Только сделал несколько шагов в сторону колесниц и ожидающих его людей, как дорогу преградил знатный человек, виденный Ярославом ранее в зале дворца и сделавший предложение о поединке всадника и хуммы. Не имея возможности пройти или обойти наглеца, Ярослав обратился с вопросом, желая понять в чем дело:
- Чем могу служить Наваторо... к сожалению, не имею чести знать вашего благородного имени? - несколько смутился Ярослав.
Придворный отвечал крайне надменно и вызывающе.
- Мое имя Леон из рода Промнес. Меня знает весь Риналь, я богатейший землевладелец города. Впрочем меня не удивляет невежество маррана... - Его друзья коротко хохотнули, потешаясь открытому оскорблению. - Мною сделан вызов на поединок, чем делаю честь такому человеку, как ты. Отказ может рассматриваться как оскорбление. Я не считаю славу воина достоверной без постоянного подтверждения, а отказ - трусостью или неуважением.
- Чем же я могу вам помочь?
- Принять вызов и сразиться со мной: в противном случае, я обвиню в трусости и всем об этом расскажу.
- Я не считаю склонность к пустому бретерству добродетелью, тем более по такому ничтожному поводу как доставить удовольствие неизвестному лично мне человеку. Я уже дал ответ в присутствии вашего хозяина и обосновал экономическими причинами. Если есть желание сразиться в пешем поединке, могу рассмотреть предложение, но при условии предоставления веских оснований. А сейчас позвольте пройти, меня утомляют бессмысленные разговоры, - Ярослав сделал попытку покинуть неприятного собеседника, но ему не дали.
Леон схватил за плащ на плече, не позволяя удалиться.
- То есть ты хочешь сказать, что я могу вести только бессмысленные разговоры? - угрожающе спросил он.
- Нет, - с готовностью согласился Ярослав, - но не испытываю желания в обретении данным разговором какого-либо смысла и милостиво прошу благородного Гамора Наватаро отпустить мой плащ, и позволить пройти с миром.
- В таком случае я позволю тебе идти только, когда сам этого пожелаю и для принуждения к поединку готов оскорбить наглеца действием и показать его трусость всем окружающим, что он не достоин права носить меч и звание Дхоу.
Это уже было серьезным вызовом не только Ярославу как воину, но и как вождю, способному в любых обстоятельствах постоять за себя. Снеся оскорбление, как он сможет защищать других, но Ярослав был готов не в ввязываться в конфликт до конца:
- Да мне по пояс ваши, Наватаро, угрозы действием, после не пожалейте о них.
Подобный ответ крайне удивил Леона и разозлил, он в порыве гнева поднял руку и сделал попытку ударить Ярослава кулаком в лицо с размаха, но тот ожидал нечто подобное и с легкостью увернулся, уйдя в сторону и вниз. Ответить резким ударом апперкота он посчитал в тот момент равносильным нанести оскорбление достоинству знатного человека, и не придумал ничего лучшего, чем коротко пнуть противника по голени. Результат оказался ошеломительным. От казалось бы, незаметного, но исключительно болезненного удара, Леона согнуло в три погибели, он сразу выпустил плащ Ярослава и упал на каменные плиты галереи, держась за голень с протяжным глухим стоном.
