[209]

измерения, становится размытой. Мы чувствуем себя более четко определенными, когда воздействуем на других лю­дей, а они на нас.

Полностью развитый индивид

Несомненно, индивид наиболее полно реализуется в са­мом глубоком из отношений с другим человеком, с кото­рым находится в гармонии. Это идеал, но не все способны достичь идеала.

Те, кому удается создать удачный брак, вероятно, бли­же всего подходят к идеалу, но даже очень удачный брак никогда не бывает постоянно спокойным и гармоничным. И не снимает необходимости приспосабливаться к потреб­ностям партнера. Брак, в котором не бывает пробелов и конфликтов, нереалистичен. Мы не можем ожидать подоб­ного совершенства даже в самых близких отношениях. Чем больше сторон у нашей индивидуальности, чем больше в нее включены другие люди, тем лучше, хотя главная дея­тельность может быть сосредоточена на близких отноше­ниях с одним человеком.

Бывают люди, которым не удается установить такие тес­ные отношения с одним человеком, и тем не менее они жи­вут полной жизнью и вступают в отношения со многими людьми. Они создают вокруг себя целое созвездие привязан­ностей, отвечающих их многочисленным потребностям. Ко­нечно, иногда и им бывает одиноко, но так бывает со всеми.

Мы можем романтически мечтать об уникальных, всепог­лощающих, всеудовлетворяющих отношениях с од ним-един­ственным человеком, в которых можно найти рай, утрачен­ный Адамом и Евой. Но в реальности новобрачные очень скоро выглядывают из своего рая и приглашают в него друзей и родственников. Даже рай лучше, когда в нем присутствуют, помимо двоих, еще несколько человек, хотя бы потому, что будет кого винить, если возникнут неприятности.

Отдавать всего себя отношениям с одним человеком опас­но. Эти отношения могут не выдержать, или жизнь заберет

[210]

одного из партнеров и оставит второго в вечном одиноче­стве. Удачный длительный брак может потребовать такой цены с того партнера, который проживет дольше.

Полностью развитой индивид, скорее всего, имея цент­ральные отношения в своей жизни, протянул множество щупальцев в другие сферы жизни. И он не ограничивает свои связи только отношениями со сверстниками. У него друзья самые разные: моложе, старше, богаче, беднее, и все они вносят свой вклад в его жизнь, а он — в их жизни. Только такие разнообразные отношения могут защитить долгожителя от одиночества.

Внутреннее одиночество

Из вышеизложенного можно сделать вывод: тот, у кого мало друзей, развил мало сторон своей личности. То, что у него нет привязанности ко многим людям, вполне может означать, что он не сумел использовать много потенциаль­ных привязанностей, поскольку именно такие привязанно­сти создают общие интересы и на их основе возникают от­ношения с людьми. И если мы спросим, почему данный индивид не сумел полностью воспользоваться своим по­тенциалом, мы, вероятно, вернемся к недостаткам его са­мой первой в жизни привязанности — привязанности к са­мому себе. Слабое развитие этой основной любви, любви к себе, является обычно первой причиной бедности любви во всех других отношениях и, как следствие, одиночества.

Одинокая личность не обязательно лишена любви. У нее может быть сильная любовь к идеям, предметам, занятиям — ко всему тому, чем можно заниматься в одиночестве. Такой человек может развить привязанность к немногим людям, иногда к одному-единственному лицу противоположного пола, и эта привязанность будет достаточно сильной, что­бы послужить основой для брака.

Внешне такой брак может показаться очень благопо­лучным, но этот человек чувствует себя одиноким и в бра­ке. Он не предъявляет требований к тем, кого любит, и не

побуждает их требовать чего-то от него. Он считает, что полнее всего проявляет свою любовь, позволяя людям идти своим путем. Он ничего не просит и поэтому может ниче­го не давать.

В такой жизни мало общения и обмена. Привязанность такого человека к людям, даже к собственной жене и детям, никогда не становится главной в его жизни. Он не спосо­бен соотнести себя с другим человеком, даже самым близ­ким. Он может быть так неуверен в себе, так сомневаться в приемлемости своей любви, что не позволит себе испы­тывать сильные чувства и будет искать убежище в холод­ных, отчужденных формальностях. Или у него могут быть сильные чувства, но он не в состоянии их выразить, боит­ся, что они будут отвергнуты, что над ними посмеются или каким-то образом сделают источником неловкости или боли. И основа всех этих неуверенностей, конечно, неуве­ренность в своей главной привязанности — привязаннос­ти к самому себе.

Это очень глубокое внутреннее одиночество, от которо­го чрезвычайно трудно избавиться. Одиночество посреди толпы гораздо болезненней, чем в пустыне или на вершине горы, а особенно болезненно оно дома, рядом с женой и детьми. Это поистине трудное одиночество, потому что проявляется в чувстве неадекватности, в неумении обра­титься к другим за сочувствием и пониманием и привлечь их к себе.

Привычка к людям

У тех, кто чувствует себя одиноким в браке, — серьезные личные проблемы; у тех, кто одинок, потому что не состо­ит в браке, проблемы другого типа. Одиноки ли они, пото­му что одни? Или они одни, потому что привыкли к одино­честву? Если они захотят, то смогут себе помочь, выработав привычку к людям.

Это такой простой и очевидный выход, что непонят­но, почему одинокие люди не пользуются им. Сами они

[212]

указывают на множество причин: слишком заняты рабо­той; нет времени на общение, или они считают людей не­интересными, а большинство отношений — поверхностны­ми и банальными, они требуют большей глубины и интен­сивности, чем способны дать большинство; или они гово­рят, что много раз разочаровывались в людях; люди неиск­ренни, лицемерны, их интересуют только они сами.

Казалось бы, что это убедительные причины, но мы ви­дим, что это вовсе не причины, а попытки оправдаться. Истинная причина гораздо глубже и далеко не так лестна для человека.

Иногда мы слышим и такую причину: нет денег, чтобы принимать друзей, как хотелось бы. В обществе, в котором стиль приема тесно связан со статусом, подобная причина возможна. Но если мы на самом деле хотим встречаться с друзьями, недостаток денег нас не остановит. Мы как-ни­будь справимся. Самое важное условие приема — сами люди. Нам не нужен главный зал «Уолдорф Астории» ¹, чтобы орга­низовать прием с коктейлями. Обычно мы лучше проводим время в небольших квартирах, набитых людьми, где необя­зательно соблюдать формальности.

Лучшие приемы как раз неформальные, где у каждого есть какое-нибудь занятие. Один из величайших вкладов американцев в искусство развлечения и организацию при­емов — приготовление пищи во время пикников. Не требу­ется большого мастерства, чтобы дать обед, когда еду до­ставляют из ресторана, а подают ее безупречные официан­ты. Менее совершенный, но гораздо более веселый прием, на котором гости сами накладывают себе и друг другу еду и общаются со всеми.

Молодые люди в школе, в лагере, в колледже обнаружи­вают, что людей лучше узнаешь и они тебе больше нравят­ся, если вы вместе над чем-то работаете. Большая дружба

¹«Уолдорф-Астория» — один из самых престижных и дорогих отелей Нью-Йорка, в котором постоянно содержатся президент­ские апартаменты. — Прим. перев.

[213]

рождается во времена войн и катастроф, и не только пото­му, что перед лицом опасности люди испытывают более напряженные чувства, но и потому, что они сведены вместе в общих усилиях.

Если бы нам пришлось писать руководство по антиоди­ночеству для лиц, не состоящих в браке, некоторые прави­ла были бы такими.

1. Будьте мобильны. Пусть не проходит недели, чтобы вы не пригласили кого-нибудь или не получили приглашения. Если никто к вам не приходит, отправляйтесь куда-нибудь сами. Никакие причины не должны вам мешать. Л юбая воз­можность встречи с людьми стоит вашего времени.