— В чём его странность? — нерешительно спросил Вэл. Он не знал, можно ли спрашивать, не прервёт ли его вопрос одностороннюю, по всей вероятности, связь между доком и Литтой.

— Неровный. А вокруг Алана, кажется, начинает темнеть. Или у меня глаза устали?

— А что с парнем? Как он себя чувствует? — спросил Вэл, бросив взгляд на окаменевшее тело под простынёй.

— Он стоит на крыше, опирается на Литту и смеётся… Я не понимаю… Алан стоит рядом с девочкой, но такое впечатление, что он уходит куда-то вниз, в темноту… Что-то с пространством. Оно идёт… волнами?.. И темно — так, будто тучи небо обложили…

Тихо и тоскливо проныл кардиограф, который до недавнего времени ненавязчивым писком уверял, что Алан ещё жив. Синкопирующая линия на экране вытянулась в прямую. На сигнальный вой прибежал врач, дежурный по отделению. Ошеломлённый Вэл увидел первым: пальчики Литты, сжимавшие ладонь дока, обмякли — и охотник впервые потерял самообладание.

— Корд, вытаскивай Литту!

— Я не вижу её!

— К чертям собачьим — зови!

— Литта, возвращайся! Ты обещала выйти по моему голосу! Литта!.. Вэл, кажется, я ухожу вместе с нею. Вэл, что делать… Литта! Литта… Где ты…

Внезапно губы Корда посерели. Дежурный врач вовремя подхватил повалившееся набок тело, не давая упасть, и только, как заведённый, повторял одно:

— Что у вас тут творится?! Что тут…

Саймон, второй охотник, стремительно встал со стула, вцепился в рукав Вэла и жёстко и быстро сказал:

— Отсоединяйте Корда от девчонки! Один мёртв. Судя по всему, вторая уходит за ним. Мы теряем Корда! Быстрее, Вэл!

— Но девочка…

— Девчонка мертва! Не нужны даже приборы, чтобы…

— Вэл, что это?! — истерически закричал врач.

Он всё ещё пытался поднять Корда, а теперь со страхом глядел в его лицо. Лоб Корда рассекала свежая царапина от виска до виска. Ещё две бороздки прорезали кожу сверху вниз — на глазах у всех…

Саймон яростно метнулся к рукам Корда и Литты и напоролся на взметнувшийся навстречу кулак Вэла. Охотник отлетел на перегородки и рухнул, свалив несколько ширм. Вэл оглядел его и понял, что минуты две Саймон потратит, чтобы встать. Его внимание снова привлёк дежурный врач: он издал едва слышный стон, не смея даже шевельнуться. Его лоб тоже заливала кровь, которая равномерно капала на лицо Корда. Что-то в позе врача насторожило Вэла — какая-то неестественная напряжённость: его голову словно силой пригибали книзу, не давая выпрямиться. Странная мысль мелькнула у Вэла, нечто знакомое и подходящее к ситуации — нечто о крови-носителе информации и связи… Мелькнула и пропала, оставив смутное сожаление о невозможности понять.

— Слишком далеко, — вдруг ясно сказал Корд. — Тебе лучше вернуться… Нет, сейчас уже легче. Думаю, я понял, как это делается. Хотя был момент, когда я испугался.

Вытирая стерильной салфеткой окровавленный рот, Саймон недоверчиво и всё-таки с неудержимой улыбкой смотрел на Корда.

— Нет, сестёр у меня нет. Два брата… Да, повезло… Не получается? Попробуй по-другому. Не оглядывайся. В последний раз, когда ты оглянулась, тьма подошла ближе… Выйдем потихоньку… Полагаешь, сможешь его всё-таки вытащить?.. Раньше я видел твоими глазами, сейчас — почему-то со стороны. Ага, теперь совсем светло… Что? Не хочет? Почему?! Может, он не понял!

Безвольные пальцы девочки стиснули ладонь орда.

— Корд, что у вас? — несмело спросил Вэл.

Он дезинфицировал порезы на лбу товарища. Саймон уже залеплял пластырем царапины дежурного врача. Тот негромко ворчал и охал и продолжал слушать пульс на кисти коллеги.

— У нас проблема. Алан не хочет возвращаться.

47.

Едва открыв глаза и выдернув ладошку из руки Корда, Литта бросилась к соседней кушетке.

— Не уходи! Не смей этого делать! Не уходи! — кричала она, захлёбываясь от слёз, и, вцепившись в плечи Алана, трясла и трясла его. — Ты не смеешь уходить, Алан! Мы так старались вернуть тебя!

Со стороны казалось, наверное, что она сошла с ума. Но дежурный врач лихорадочно подключал систему жизнеобеспечения и только суеверно ахал: приборы ожили и выдавали настолько невероятный результат, что и непосвящённый мог догадаться: тело на кушетке ожило. Вбежали люди, на ходу натягивая синие халаты, усилили кажущуюся суматоху, хотя на деле чётко и споро помогали коллеге и ещё плохо соображающему Корду, который, видимо, не совсем хорошо перенёс путешествие по двум мирам.

Плечи Литты обречённо опустились. Вэл выхватил её из эпицентра суеты и вывел из изолятора. Они устроились в пустой комнате напротив, где неровными штабелями высились скатанные рулоны стройматериалов — здесь шёл ремонт. Усадив девочку на нижний рулон, Вэл уселся рядом. Почти следом за ним вошёл Саймон, встал поодаль с виноватым видом.

— В чём дело, чёрт подери? Что случилось?

— Я привела его обратно, а он не захотел остаться, — совсем по-детски пожаловалась Литта и уткнулась в рубаху охотника в новом приступе неудержимого плача.

Вэл не понял последних слов, но ухватился за поверхностный смысл фразы.

— Почему не захотел?

— Он устал от боли. Он умирал раз за разом, снова воскресая только для боли. Он знает, что воскрес в настоящем. Но в его сознание вбито, что жизнь — это только боль.

Литта отстранилась от охотника и рукавом джемпера вытерла лицо, не стесняясь распухшего носа и покрасневших глаз.

— Теперь он умрёт по-настоящему.

Потом они сидели в коридоре, входы в который заблокировали с обеих сторон: Вэл не хотел, чтобы о присутствии Литты на базе знали слишком многие.

Напряжение Литты не спадало. Иногда она морщила лоб, словно пытаясь что-то уловить, услышать, но — не шевелилась. Жило только лицо.

… Пока они сидели, Вэл беспокойно размышлял. С девочкой вроде ничего не произошло, но кто знает, может, последствия будут чуть позже. Александра он предупредил о местонахождении внучки, ни словом не намекнув, чем она занимается. И обещал, что сам привезёт её. Правитель, конечно, станет сердиться, когда узнает о случившемся. Начнёт упрекать, что они использовали девочку… И всё же будет лучше, если Литта сама расскажет деду. Или сочтёт нужным не рассказывать. И — Алан. Вэл даже боялся думать о нём.

Девочка взглянула на дверь. Та открылась, вошёл док, сел рядом.

— Ну? — не выдержал Вэл.

— Умер. — Корд взял безвольную руку осунувшейся от слёз Литты, ласково погладил её. — Спасибо тебе, малышка. Ты сделала невозможное. Вернула Алана, чтобы он сделал выбор. Как человек. Без тебя он оставался бы растением.

— Если бы он не растерялся, всё могло бы быть по-другому, — медленно сказала Литта.

Кажется, она думала о чём-то постороннем. Охотники сочли её ответ сожалением. Знай они истинную подоплёку слов девочки, не отпустили бы так спокойно. Только Рэсс сейчас бы мог догадаться, глядя на Литту, которая будто к чему-то прислушивалась: "Маленькая опять обдумывает новую идею".

Вертолёт ждал на поле, неподалёку от охотничьей казармы. Мотоцикл Литты уже погрузили.

В дом Александра Вэл внёс девочку на руках. Она заснула в вертолёте, лишь только усевшись в кресло второго пилота. Вэл ещё порадовался, что Литта успеет отдохнуть, прежде чем объяснится с дедом.

Она проспала трое суток.

48.

Сначала сутки. Дед, вкратце ознакомленный всё-таки с предыдущими событиями и более-менее помнивший рассказы внучки, решил, что она восстанавливает потерянную во время необычного "похода" энергию. Но вторые сутки встревоженный Александр вызвал семейного врача, который констатировал сильное физическое истощение своей юной пациентки и полнейшее отсутствие воли к жизни. Литта просто тихо угасала. Спальню девочки превратили в стационарную палату, не забыв и об аппарате для искусственного питания. По совету врача, Александр пригласил двух профессиональных сиделок, дежуривших посменно, — уже на третьи сутки. Давая им инструкции, врач попросил сообщать ему обо всём происходящем в любое время дня и ночи.