— Лексей Григорьич…

Глаза Елисея сочувственно помаргивали, а в руках домовой держал маленький графинчик — почти лабораторную колбу.

— На посошок выпейте. Все дорожка легче покажется.

— Что — по мне все сразу видно?

Олег обернулся на голос Лехина, но спрашивать ничего не стал. Сообразил, что хозяин говорит с домовым. Лехин достал рюмки.

— Олег, тебе нельзя. Налью чисто символически.

Они чокнулись, и Лехин пошел в спальню одеваться.

Домовые поставили его между двух стульев, на которые взобрались и принялись надевать на него ременную амуницию. Любопытные Шишики прикатили следом, уселись на подоконнике.

— Что за наливка была?

— А клюквенная. Леший-палисадничий прошлой зимой клюквы много принес… Куда ее? Где в компоты пошла, а где и в водочку. Кровь-то взвинтила наливка, а?

— Есть немного. А Леший-палисадничий — это тот, что у "Книжного", выше рынка живет? Ну, тот, которого я через дорогу перевел?

— Нет, того не знаем. Наш знакомец здесь, через дорогу, в лесопарке живет… Да ты, Лексей Григорьич, не нервничай. Тебе ведь что главное? Шишика бросить Проводнику.

— А если он не поймает?

— А и не надо ловить ему, Лексей Григорьич. Ты Шишика добросишь, Шишик сам в хозяина своего вцепится. И все. Дело сделано.

— Если все так просто, чего ж вы с Никодимом в мои ремни абсолютно все железки запихали?

Елисей вздохнул и запечалился.

— Как на духу говорю, Лексей Григорьич. Дверь-то в мир чужой закроется, а что с тварью нездешней сделается — знать не знаю, ведать не ведаю. Потому оружием и нагружаем. На всякий случай. Для земли-то нашей все закончится, коли дверь закрыта будет. Ты только Шишика профессорского добрось.

— Больно легкий, — с сомнением сказал Лехин. — Вдруг не долетит?

— Долетит, — твердо заверил Елисей. — Он, как хозяина увидит, сам к нему рваться начнет. Вот и бросай, не промахнись только.

— А если промахнусь?

— Сожрут.

Лехин с беспокойством взглянул на подоконник. Так легко в присутствии предполагаемой жертвы сказать о том, что ждет ее незавидный конец?

Лицом к окну, против света, не сразу разобрал, который из двух — Профи. Сидят два мохнатых кругляшка — то ли спят, то ли отдыхают после игры с Джучи. Кстати, насущный вопрос: а сколько Шишиков брать в дорогу? Одного, соболевского, или обоих?

Вопроса озвучить не успел. Шишики, как по команде, резко распахнули глаза, а затем на редкость выразительно разыграли пантомиму на тему "от удивления у него челюсть отвалилась".

Шишики пялились мимо Лехина, домовые глянули туда же. Повернулся и Лехин.

— Вот, елки-палки, ничего себе!..

Восхищенный Олег едва дышал от волнения. Вспомнив Шишиков, Лехин чуть не заржал неприлично. Вот кого изображали неугомонные "помпошки"!

А Олег медленно совершал первый круг почета вокруг Лехина, обстоятельно разглядывая наличный арсенал.

— А огнестрельное оружие у тебя есть?

— Служебное — не ношу, — сохраняя серьезную мину лица, сказал Лехин.

— Почему?!

Бедняга Олег, видимо, подзабыл признание Лехина, что ни в какой организации он не состоит. А может, в голове все перемешалось… А что ответить? Ха, мало ли американских полицейских боевиков смотрели? Да и наш сериалы о том же твердят!

— На одну выпущенную пулю, знаешь, сколько надо всяких бумаг объяснительных оформлять?

Олег не знал — сколько, но знал о мытарствах полицейских или милиционеров по поводу стрельбы. Воображение включилось сразу.

— У вас строго с этим, да? — почтительно спросил он.

— Да-а…

Озадаченный Лехин только и смог "дакнуть": так во что же поверил Олег — в тайную лабораторию с генетическими мутантами или в черный подвал с мифическими пришельцами из другого мира? Может, шутка про служебное оружие зашла слишком далеко? Кажется, имеет смысл уточнить, что за дело их ждет.

В тон сомнениям хозяина высказался и Елисей:

— Ты бы, Лексей Григорьич, еще раз напомнил Олегу Максимычу про нас. Не ровен час, свихнется парень-то — с непривычки…

Не успел Лехин обдумать, как поделикатнее объяснит Олегу все необходимое, — коллега сам решил проблему. Он попытался вытащить из тонких ножен на предплечье Лехина еще более тонкий нож. Лехин не знал, как оружие называется, и назвал бы стилетом, правда, имея о стилетах самое туманное представление. Олег вцепился в лезвие стилета, вытащить не вытащил, но пальцы поранил и по-детски сунул в рот.

— Не так, — сказал Лехин, увидевший последствия Олегова любопытства. — Снизу нажать на кончик рукояти — и он сам выскочит,

Олег тут же воспользовался подсказкой и получил опасную игрушку для детального обследования.

— Дикий восторг! — пожирая глазами тонкую рукоять, сплошь в сияющем металлическом узоре (очертания птицы плавно переходили в очертания дерева), оценил Олег и тут же почти деловито добавил: — Елисей про меня сказал что-то, да?

— О! — поднял указательный палец домовой и, довольный, так стянул на спине Лехина ремни, что тот охнул.

— Откуда ты знаешь про Елисея?

— Запомнил, как ты оборачиваешься к нему. Он ведь сейчас от меня на правом стуле? Да? Ну вот. А потом ты на меня посмотрел. Значит — домовой про меня сказал.

— Детектив! Хочешь правду-матку? Он боится — и я тоже — что ты немножко запутался в наших делах.

— Я? — удивился Олег. — А, понял. Ему не понравился разговор про пистолет. Елисей (напряженно всматриваясь в стул)! Мы пошутили!

Лехин и домовой переглянулись и, не сговариваясь, пожали плечами. Шутник…

46.

На дорожку присели. Лехин и Олег на табуретах из кухни, домовые — на жесткой коробке из-под "Дивиди". Шишик Профи — на плече Лехина, Ник — на плече Олега. Своя "помпошка" ни за что не отпускала хозяина. Пришлось пойти на компромисс: объяснили, что друг хозяина едет туда же, что за ним надо присмотреть, пока хозяин отлучится на пару минут. Ник, по своему обыкновению, промолчал, но на плечо Олега перекатился.

Помолчали. Только Олег напрягся встать — злорадно пропел дверной звонок. В последнее время со звонком на пороге квартире не возникало ничего хорошего. Поэтому Лехин снова плюхнулся на стул и стал лихорадочно прикидывать: тетя Лиана? Федька Кривой? Бабка Петровна? Твари из подвала? Бывшая Жена, наконец?

Олег сначала покосился, потом встревожился. Шепотом поинтересовался:

— Открывать не будем? А как выйдем?

— Елисей, кто там? — шепотом же спросил Лехин после неудачной попытки посмотреть сквозь двери.

Оба домовых уже стояли у порога.

Слава Богу, Олег этого не видел! Елисей склонил голову, словно собираясь подслушивать. Голова вошла в дверь плавно, как в воду. Вслед за головой в дверь погрузился и весь домовой. По эту сторону двери торчала лишь ручонка Елисея, которую крепко держал Никодим. За ручонку и выдернул Елисея Никодим, едва та беспокойно задвигалась. Домовой вылетел здоровый и невредимый. Если не считать вздыбленной шевелюры и жутко встрепанной бороды.

У Лехина еще мелькнуло: уже можно пугаться — или подождать, пока Елисей не расскажет об опасности? А домовой проворчал:

— Ох, и не люблю я сквозь нынешние двери проходить! Из какой только дряни их не делают!.. А за второй-то, за железной дверью стоит, Лексей Григорьич, деваха из соседнего подъезда, такая, из пьяненьких. Откроем, что ли?

— Откроем… Девица какая-то из соседнего подъезда, — сообщил Лехин Олегу.

— Какая-то? — многозначительно подмигнул Олег. И притих: шагнув к двери, Лехин вынул один из ножей.

Медленно открылась одна дверь. Стараясь не греметь, Лехин мягко нажал на вторую.

— Охохонюшки! — певуче заговорила размалеванная девица из той самой компании, что коротала дни на приподъездной скамейке. Впрочем, какая там девица! Дочка у нее в выпускном классе. А что у девицы слой "штукатурки" на лице — так надо ж прикрыть следа пьянства. Но говорила "девица" странные вещи.