Женщина похлопала по плечу загородившего ее мужчину и жестом показала, что он может идти.

Значит ли это, что я освобожден от обязанностей? — беззвучно спросил он, всем своим видом выражая надежду.

Сегодня тебя заменит бол, ответила женщина, назвав так Дзирта; на языке дроу это слово обозначало нечто таинственное или загадочное.

Мужчина осклабился и собрался было спрятать арбалет. Но тут он заметил, что оружие взведено и готово к выстрелу, а гоблины сгрудились неподалеку, сразу передумал и с еще более довольной улыбкой снова вскинул его.

Дзирт остался невозмутимым, хотя ему больно было смотреть на подобную жестокость, даже в отношении гоблинов.

— Нет, — остановила дроу женщина, положив ладонь на его руку. Она вытащила из арбалета стрелу и заменила ее другой. — Твоя только усыпит тварь, — пояснила она, хихикнув.

Мужчина на мгновение задумался, потом, очевидно, понял ее. Он прицелился в гоблина, зазевавшегося у воды, и выстрелил. Крошечная стрела вонзилась тому между лопаток, гоблин дернулся. Он стал поворачиваться, чтобы оглянуться, но упал в пруд.

Гоблин тщетно барахтался в воде, и Дзирт закусил губу, поняв, что наконечник стрелы был покрыт парализующим составом, действовавшим так, что раненая жертва оставалась в полном сознании. Гоблин не мог больше управлять конечностями и неминуемо должен был утонуть, но, что хуже всего, он ясно понимал, какая страшная участь его ожидает. Неимоверными усилиями ему удалось выгнуть спину так, чтобы лицо оставалось над водой, но Дзирт знал, что несчастное создание захлебнется задолго до того, как действие отравы прекратится.

Дроу от души посмеялся, спрятал арбалет в небольшой чехол, прикрепленный поперек живота, и исчез в туннеле слева от Дзирта. Почти сразу после его ухода женщина снова принялась щелкать плетью и отдала приказ трогаться в путь, в туннель направо.

Потом она обернулась и холодно взглянула на Дзирта:

— А ты что тут стоишь?

Дзирт показал на гоблина в пруду, еще глубже ушедшего под воду; теперь на поверхности оставался только жадно глотавший воздух рот. Он принужденно засмеялся, делая вид, что это изуверское представление привело его в восторг, а сам едва сдерживался, чтобы не наброситься на женщину и не изрубить ее саблями.

Пока вся процессия медленно двигалась прочь от пруда, Дзирт лихорадочно соображал, как можно подобраться к несчастному гоблину и вытащить его из воды, чтобы потом бедняга мог прийти в себя и убежать. Но женщина ни на миг не спускала с него глаз, и Дзирт понимал, что на уме у нее что-то есть, неспроста она включила его в отряд. Иначе почему же она не устроила себе отдых, когда так неожиданно подвернулся еще один надсмотрщик?

Покидая пещеру, Дзирт слышал последние всплески пытающегося спастись раба. К горлу благородного дроу подкатил тугой ком, и он с трудом поборол омерзение. Сколько бы раз он ни созерцал подобные сцены, никогда ему не привыкнуть к грубой жестокости его народа.

И это его радовало.

Кэтти-бри в жизни не видела таких существ. Они немного напоминали гномов, по крайней мере роста были примерно такого же — около трех футов, но на их массивных головах и пышущих здоровьем лицах совсем не было волос, а кожа в магическом звездном свете диадемы казалась серой. Человечки были довольно крепкими, по силе, наверное, не уступали дворфам, и, судя по отличным инструментам и прекрасно сделанным доспехам, как и дворфы, они знали толк в добыче руды и ремеслах.

Дзирт рассказывал Кэтти-бри о глубинных гномах — свирфах, и она решила, что это они и есть. Правда, девушка не была в этом полностью уверена, опасаясь, что видит перед собой злобных дергаров, серых дворфов.

Кэтти-бри находилась на скрещении множества туннелей и решила затаиться среди нагромождения высоких тонких сталагмитов. Глубинные гномы, если это были они, появились из туннеля в противоположной стороне и рассыпались по расширившемуся в одном месте коридору, переговариваясь между собой и не обращая внимания на плотную группу сталагмитов в двадцати футах от них.

Кэтти-бри не знала, что ей теперь делать. Если это были свирфы, а именно к этому она склонялась, они могли бы стать ценными союзниками, но как ей к ним подойти? Их языки были совсем непохожи, к тому же свирфы, наверное, никогда не видели человека, так же как и она их.

Она решила, что разумнее всего будет затаиться и подождать, когда они пройдут. Девушка не знала об особенностях инфразрения и совершенно не сознавала, что, сидя за холодными сталагмитами, чья температура отличалась от температуры ее тела на добрых тридцать градусов, она буквально горела ярким пламенем для теплочувствительных глаз свирфов.

Пока девушка сидела, скрючившись, и ждала, глубинные гномы рассеялись по коридору, проверяя, нет ли поблизости других дроу (Кэтти-бри по-прежнему оставалась в маске). Прошло несколько минут; вдруг Кэтти-бри почудилось, что камень, на который она опиралась, слегка задрожал. Она с удивлением глянула на свою подрагивавшую руку. Девушка не знала, что глубинные гномы умели переговариваться способом, совмещавшим в себе телепатию и психокинез, посылая друг другу мысли через камень, и чуткой ладонью можно было уловить вибрацию. Она понятия не имела, что это легчайшее дрожание было на самом деле сообщением от свирфских разведчиков, подтверждавших, что женщина-дроу, спрятавшаяся за сталагмитами, действительно одна.

Один из гномов впереди вдруг засуетился, затянул заклинание, слов которого Кэтти-бри, конечно, не поняла, и швырнул в ее сторону камень. Она пригнулась пониже и подумала, что же делать: крикнуть, что сдается, или выхватить лук и попытаться напугать гномов.

Камень не задел ее, он упал невдалеке, за сталагмитами, и разлетелся на несколько осколков. Они тут же начали шипеть и дымиться, и земля под ними затряслась.

Прежде чем Кэтти-бри что-либо поняла, камни рядом с ней вздыбились гигантским пузырем, потом приняли форму огромного, высотой в пятнадцать футов, гуманоида, заполнившего собой почти весь коридор. У существа были громадные каменные руки, которыми он мог разнести убежище девушки на мелкие куски. Два сталагмита влились в тело чудовища и теперь торчали устрашающими шипами из его груди.

Гномы в коридоре издали боевой клич, эхо которого прогремело по всему коридору, еще больше напугав девушку.

Чудовище размахивало исполинской лапой, пытаясь схватить Кэтти-бри, прятавшуюся за столбами, и уже сломало верхушку одного сталагмита; девушка отступала назад, спотыкаясь о камни. Она бросила вниз ониксовую фигурку и как безумная стала звать Гвенвивар, пытаясь в то же время приладить стрелу.

Земная элементаль двинулась вперед, ее громоздкие ноги сливались со сталагмитами и проскальзывали сквозь них. Она снова попыталась схватить девушку, но тут взвизгнула серебряная стрела и оставила глубокую трещину как раз между глаз гиганта.

Элементаль выпрямилась и закачалась, потом подняла руки и сдавила обе половины головы, соединяя их вместе. Когда же чудовище вновь обернулось к «зарослям» сталагмитов, то увидело не женщину-дроу, а громадную кошку, уже подбиравшую задние лапы для прыжка.

Кэтти-бри выбралась из-за сталагмитов сзади и попыталась убежать, но из всех боковых туннелей к ней спешили глубинные гномы. Она побежала по главному коридору, перебегая от выступа к выступу и не отваживаясь оглянуться на Гвенвивар и элементаль. Потом что-то тяжелое и твердое ударило в ее голень, и она полетела головой вперед. Приподнявшись, девушка увидела, как из-за большого выступа показался свирф, все еще державший в руке мотыгу, которой сбил ее с ног.

Кэтти-бри схватила лук и рывком села, но кто-то мгновенно выбил у нее из рук оружие. Она машинально откатилась в сторону, но гномы не отставали от нее и уже подняли тяжелые кувалды.

Гвенвивар зарычала и взметнулась в воздух, чтобы перелететь за спину чудища и заставить его повернуться. Но элементаль оказалась более быстрой, чем ожидала пантера, она тут же выбросила каменную руку, схватила Гвенвивар уже в полете и притянула к груди. В плечо кошке вонзилось сталагмитовое острие, она завизжала, и одновременно с ней ликующе закричали глубинные гномы, решив, что с женщиной-дроу и ее неожиданно появившейся спутницей скоро будет покончено.