Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Его пальцы так свободно и привычно блуждали по моему телу начиная от шеи и плеч. У него были мягкие и нежные руки. Конечно, не такие, как у женщины, но достаточно нежные и теплые, без всяких шрамов и шероховатостей. Легкие поглаживания и трепетные касания, едва ощутимые вначале, а затем все более властные... Пальцы постепенно продвигались все выше, к горлу, гладили меня по щекам, а потом начали нежно теребить мои волосы...

Временами мне казалось, что я просыпаюсь в собственном сне, запутавшись, где явь, а где ночной кошмар. Я следовала за его бесплотной фигурой по бесконечным темным и мрачным улицам и просыпалась в слезах, так и не успев догнать его. И вот теперь мне удалось найти Барта: и это оказалось гораздо хуже. Мои губы дрожали, из горла рвался какой-то жалкий звук. Его рот заглушил мой крик. Всего лишь несколько мгновений я ощущала его губы, прижатые к моим, я чувствовала их вкус. Затем все вдруг исчезло.

Проснулась я от эха собственного крика, который звенел у меня в ушах, не давая мне усомниться в его реальности. Комната была погружена во тьму. Лунный свет едва пробивался сквозь плотно задернутые шторы. Тесемки моей ночной рубашки были развязаны, а сама она приспущена до талии, оголяя мое тело до самого пупка.

* * *

Мне понадобилось не менее пяти минут, чтобы, немного успокоившись, найти свою сумочку и достать крошечный пузырек с успокоительным. Я вытряхнула на ладонь одну капсулу и проглотила ее, запив водой. После этого я уселась в кресло и стала ждать, когда лекарство окажет свое спасительное действие. Я зажгла все светильники, но даже после этого я не могла заставить себя вернуться в постель. Я чувствовала, а в этом я не могла ошибаться, в комнате еще витал едва уловимый запах одеколона, которым пользовался Барт.

Ну почему доктор Болдвин не предупредил меня о том, что подобное может случиться? Черт, а может быть, именно на это он намекал, когда расспрашивал о моих снах и эротических фантазиях. Но у меня не было ничего подобного в то время! В этом нет ничего удивительного, говорил он тогда. По-моему, в нашем мире нет ничего, что могло бы удивить психиатра. Я была молодой и физически здоровой женщиной. Когда-нибудь...

Прекрасно, но я не могла и предположить, что когда этот день настанет, мне привидится именно образ Барта.

Когда лекарство подействовало, напряженные мускулы постепенно расслабились, страх прошел. Я уже решила, что смогу осилить и эту напасть. Может быть, это признак выздоровления. Может быть, сначала мне мог присниться только Барт, занимающийся со мной любовью, а уж потом мой мозг позволит представить это с кем-нибудь другим. Возможно, мой погибший муж был просто предвестником другого мужчины. Вот только кого? Дэвида? Себастьяно? Я и не собиралась заниматься любовью ни с одним из них, хотя, надо отдать им должное, они весьма привлекательны, но каждый по-своему. Многие уверяли меня, что мне просто необходимо побарахтаться с кем-нибудь в сене, кто не вызовет у меня никаких глубоких эмоций. Только теперь я начала задумываться — а может быть, они были правы? Я подошла к окну. Диск луны затерялся где-то в макушках кипарисов, напоминая своей безупречной формой серебристый мячик. Я не видела отсюда окно комнаты Дэвида, но могла представить его самого, склонившегося над отвратительными лоскутами, или сидящего на кровати и изучающего любимые книги со стихами девятнадцатого века. Почему-то мне было очень приятно, что он находится в относительной близости от меня, я даже почувствовала себя гораздо лучше от этой мысли.

Тем не менее, остаток ночи я так и провела, сидя в кресле.

5

Солнечный свет, вероятно, вывел бы меня из мрачного состояния духа, в котором я проснулась, но утром не было видно ни лучика. Все небо затянули серые тучи. Франческа сообщила, что вечером ожидается дождь.

Она выглядела несколько взволнованной, просто чуть-чуть не такой, как обычно. Всегда любезная и внимательная хозяйка, графиня не могла не обратить внимания на мои воспаленные и опухшие глаза, хотя мне казалось, что следы моих ночных бдений не заметны постороннему глазу.

Я призналась, что и вправду плохо спала сегодняшней ночью. Мне не хотелось обсуждать причину, но ее взгляд был полон искреннего участия, и мне ничего не оставалось, как попытаться объяснить свое состояние. Всю правду я, конечно, не могла ей сказать, только какую-то часть.

— Мне опять приснился плохой сон. Вернее, это был просто ночной кошмар. О Барте.

Морщины на ее высоком лбу стали гораздо заметнее.

— Разве сны о тех, кого вы любите, могут быть кошмарными?

— Сны могут быть любыми.

— Возможно, вам станет легче, если вы расскажете мне о вашей жизни. Я ведь даже не расспрашивала вас о подробностях трагедии...

— На самом деле это вряд ли поможет мне. Я уже не раз... — Отодвинув свое кресло от стола, я поднялась и подошла к окну. — Я понимаю, вам хочется узнать о том, как мы с ним жили, и о его гибели. Барт ведь был вам дорог, насколько я представляю.

— Да.

Я стояла не оборачиваясь.

— Когда мы с Бартом поженились, он сразу же переехал ко мне. — На самом деле он перебрался ко мне гораздо раньше, но какое это могло иметь значение? — У меня был небольшой домик, точнее, флигель для гостей в одной усадьбе. Две небольших комнатки и кухня с ванной, но я была несказанно счастлива, когда мне удалось приобрести его, — у нас ведь не так просто купить дом: в стране слишком много людей. До нашего холма даже ходил рейсовый автобус. Когда была плохая погода для пеших прогулок, я всегда могла добраться на нем до города. К моему домику вела частная дорога — узкая и неровная. После обильных снегопадов она становилась просто опасной. Барт... Барту очень нравилось водить машину. Он, казалось, бросал вызов трудностям, и скользкая дорога давала ему шанс испытать себя.

— Он всегда превосходно водил машину, — услышала я спокойный голос за своей спиной.

— Да, я знаю. Барт рассказывал мне, что ему приходилось участвовать в автогонках. Первое время он брал меня с собой в эти ужасные поездки по нашей обледеневшей дороге в самые страшные снегопады. Я всегда боялась до смерти, а он только смеялся и подшучивал надо мной.

— Значит, все случилось именно в тот день, когда дорога была занесена снегом?

— За день до аварии выпало около шести дюймов снега. Это было просто море снега, ночью резко похолодало, и он смерзся до состояния льда. Барт... его не было дома. Он должен был вернуться на следующее утро, не насовсем, нет, а просто забрать кое-какие вещи. Я прогуливалась, поджидая его, поэтому видела все своими глазами...

Даже сейчас, когда эта картина вставала перед моим мысленным взором, мне казалось, что я смотрю фильм ужасов — настолько это было нереально. Солнце, ослепительно сверкающее на снегу, и темный силуэт дерева у самого подножия холма... Машина темно-красного цвета, четко вырисовывающаяся на фоне белоснежного полотна дороги, стремительно приближается, время от времени скрываясь за сугробами, становясь все больше, постепенно вырастая по мере приближения ко мне. Дорога вся переливается под лучами солнца, на ней больше нет ни одной машины... Вот уже красная игрушка в последний раз мелькает передо мной, она несется на бешеной скорости где-то внизу по главной дороге...

Я резко повернулась.

— Мы поссорились. Я злилась, потому что Барт не приехал домой прошлым вечером. Он утверждал, что пытался дозвониться до меня, но линия оборвалась из-за обильного снегопада. Тем не менее я не сдержалась. Я наговорила ему такого... А он не из тех мужчин, кто спокойно воспринимает критику. На прощание я бросила ему что-то уж совсем жестокое и несправедливое. Он всегда очень быстро ездил, если был расстроен или рассержен. В тот день Барт мчался просто с космической скоростью. После его отъезда я представляла себе ужасные вещи: его останавливает полицейский за превышение скорости или еще что-нибудь в том же духе. Если бы он не был до такой степени разъярен, если бы мы с ним не поссорились...

35
{"b":"18410","o":1}