Из громкоговорителя раздался голос кролика Карла:

— Леди и джентльмены, десять часов вечера, пиццерия «Ушастый кролик» уже закрывается.

Дэниел, слегка задремавший, вскочил на ноги и огляделся. Карл был деликатен. Дэниел оказался последним и единственным посетителем.

Он оставил Алмаз и деньги под столом и подошел к стойке с пустой пивной кружкой. Карл был в кухне, вытирал стол. Он нервно встрепенулся:

— Прошу прощения, что пришлось поторопить вас, но через пять минут появится хозяин, и если здесь кто-нибудь будет, он та-ак развопится — ну, вы понимаете, вдруг грабители или что…

— Карл, — проникновенно начал Дэниел, — тебя ждет большое будущее. Ты можешь стать великим телепатом, поскольку я как раз собирался спросить тебя, не появится ли здесь твой босс. Как только он придет, скажи ему, что я жду его за столиком. Меня зовут Нуво Рише, и у меня к нему деловое предложение.

Карл попятился:

— Ох, нет, сэр, не надо. Я не буду ему ничего говорить.

— Я не грабитель, — заверил его Дэниел. — У меня деловое предложение.

— А может, вы просто позвоните ему утром?

— Боюсь, что мне придется покинуть город до полуночи. И клянусь, мое предложение ему так понравится, что чаевые, которые ты получишь, не пойдут ни в какое сравнение с моими. А теперь, если ты одолжишь мне ручку и одну из вон тех пустых коробок, я перестану тебе досаждать и позволю вернуться к работе.

Карл неохотно отцепил ручку от кроличьего костюма и протянул ее и коробку из-под пиццы через стойку:

— У меня точно не будет проблем?

— Я тебя прикрою, обещаю.

Дэниел начал быстро писать на коробке из-под пиццы. Закончив, он открыл кейс и пересчитал деньги: девятнадцать тысяч. Он отделил четыре и положил их в свой узелок. Когда он поднял глаза, на него уже надвигался лысый краснолицый мужчина, которому не худо было бы похудеть фунтов на сорок. Дэниел поднялся поприветствовать его.

Впрочем, он не успел и слова выговорить, как краснолицый взревел:

— Я Макс Роббинс, и это моя пиццерия! Какого лысого ты здесь делаешь после закрытия? Карл, один из тех ублюдков, которые на меня работают, сказал, что у тебя там какое-то предложение. Так вот, иди ты в задницу со своим предложением. Пошел вон из моей пиццерии!

Дэниел приподнял крышку кейса и повернул его так, чтобы мистер Роббинс по полной насладился видом аккуратно сложенных пачек:

— Мистер Роббинс, меня зовут Нуво Рише. Журналисты часто называют меня «миллионером-оригиналом». Правду сказать, я мультимиллионер со странностями, но к чему лишние слова?

Они пожали друг другу руки, после чего Дэниел продолжил:

— Времени у меня немного, так что прошу меня простить — перейду сразу к делу. Я верховный председатель благотворительного фонда Нуво Рише — это отличный способ уклоняться от налогов, с которыми обычно имеют дело мои поверенные. Суть моего предложения заключается в этом наспех написанном договоре.

Дэниел протянул коробку из-под пиццы:

— Строго говоря, здесь два договора, но они абсолютно идентичны. Одна копия мне, другая вам. Позвольте мне зачесть:

— Не вижу, какая мне с этого польза, — пробурчал Роббинс.

— В таком случае вы либо глупы, либо скупы. Таким образом вы не только привлечете посетителей (что, несомненно, повысит общую рентабельность заведения), но и прослывете исключительно щедрым человеком. К тому же административная сумма в три тысячи долларов полностью достанется вам.

— Ну ладно, козел, черт с тобой.

Дэниел позвал Карла засвидетельствовать договор, после чего разорвал коробку пополам и вручил Роббинсу его копию вместе с кейсом. Роббинс сел считать деньги, Карл и Дэниел наблюдали. Наконец Роббинс сказал: «Все здесь» — и с подобием улыбки хотел было закрыть кейс.

Дэниел прокашлялся:

— Мистер Роббинс, я полагаю, вы знаете о том, что вознаграждение, полагающееся свидетелю, включено в административную сумму. Как правило, это двести долларов.

Роббинс округлил глаза:

— Вознаграждение свидетелю? Какого лысого? Думаешь, можешь вот так взять и обвести меня вокруг пальца?

— Хорошо, эти издержки мы поделим пополам, — сказал Дэниел, вытаскивая из узелка две пятидесятки и протягивая их Карлу.

Когда Роббинс нехотя отдал Карлу точно такую же сотню, Дэниел сказал:

— Хотя контракт, написанный на коробке из-под пиццы, может показаться вам странным, равно как и все мое поведение, позвольте вас заверить, что я разбогател не по воле случая. У меня отличная деловая хватка. Мои ведомства, занимающиеся договорами и судебными тяжбами, видели контракты, написанные на салфетке для коктейля, на обивке роллс-ройса, на велосипедном седле, губной помадой на зеркале, мелом на бумажном пакете; и на всех судебных заседаниях — а их было немало — все эти договоры были признаны действительными. В моем ведомстве также состоит на службе команда инспекторов, время от времени наносящая визиты, чтобы убедиться, что условия договора выполняются с точностью до запятой — и до единого пенса.

Роббинс, шевеля губами, перечитал свою копию договора.

— Про инспекторов тут ничего нет. Где тут сказано «инспектора»?

— Проверка отчетности — это то же самое.

Дэниел подхватил свой узелок и набросил его на плечо. Карл аккуратно припрятал двести долларов в бумажник.

— А если эта инспекто-проверка придет, а кто-нибудь как раз пролил кофе на все бумаги? Циферки-то расплывутся, и что тогда?

— Тогда инспекция, или проверка, доложит в контрактное ведомство. Ведомство обратится в суд. Суд назначит прокурора и адвоката. Мы заведем судебное дело. Мы владеем небольшой пиццерией в Рено, так что мне есть с чем сравнить: все ваше заведение едва покроет десятую часть судебных издержек. Поймите, мистер Роббинс, в моем случае это вопрос принципа, а не денег. Миллионом больше, миллионом меньше, вы же понимаете.

— Это здесь не написано! Даже и думать забудь. Я отказываюсь. Тут пахнет жареным.

— Поздно, — прощебетал Дэниел, подхватывая сумку для боулинга.

Роббинс, матерясь, начал вставать:

— А ну стой, долбаный уе…

— Он прав, — оборвал его Карл. — Я видел, как вы это подписали. Вы сами этого хотели.

— А ты, безмозглый ублюдок, что, вздумал рот открыть? Иди на кухню и делай там то, за что тебе платят. Работай, понял? И сними этот дебильный кроличий костюм, ты в нем вылитый гомик, Багз Банни хре…

— Мистер Роббинс, — начал Карл срывающимся голосом, — я действительно гомик, и именно поэтому я сейчас сниму свой дебильный костюм, аккуратно сверну его и засуну вам в задницу.

Роббинс осел на стул, точно ему дали в челюсть. Он уставился на Карла; бешеный взгляд отлично гармонировал с багровой окраской лысины и всей физиономии вплоть до прыгающей челюсти. Дэниел уже хотел вмешаться, но Роббинс, видимо, уловив намерение Дэниела, и не взорвался, но улыбнулся. Он поднял правую руку, помахал толстыми пальцами и сладко пропел:

— Пока, Карл. Ты уволен.

— Эй, — одернул его Дэниел, — вы не можете уволить Карла. Он наш свидетель.