Из группы вооруженных людей отделяется один мужчина - худенький, темненький, бородатый, в очках. Когда он начинает говорить, замечаю, что во рту у него не хватает двух зубов справа.

   - Так, - заявляет он, - который тут из вас Романовский?

   Смотрит он при этом прямо на Алексея Дмитриевича.

   - Ну, я, - вздыхает тот, - я Романовский.

   - Я знаю! - заявляет бородач.

   - А что тогда спрашивать? - грустно интересуется Романовский и тут же получает по зубам.

   Давлю в себе желание немедленно испепелить нашего недруга. Испепелить - потому что Романовский, по сравнению с ним, тоже свой. Давлю - потому что представление только началось, а лицо Алексею Дмитриевичу, если что, Владос поправит. Аркадий же говорил, что тот целитель неплохой.

   - Витя, - вдруг жалобно произносит один из захватчиков тонким женским голосом, - ну не надо.

   - Заткнись! - командует "Витя", а во мне интерес только разгорается. Начинаю присматриваться к незваным посетителям. Да, все они вооружены. Все одеты в нечто бесформенное, зеленое и в пятнах. Все в масках, полностью закрывающих лица. Только глаза и видны в прорезях. Только вот у того, с женским голосом, куртка на груди как-то подозрительно топорщится, намекая на то, что не только голос у него женский. А вот тот справа явно хорохорится - то есть нос кверху, плечи разведены, но с ноги на ногу он переступает так часто, будто в туалет хочет, и в целом тело сковано. Забавно.

   Мужчина за его плечом - вот тот явно настроен серьезно. Только вот судя по очертаниям его фигуры и по тому, как он себя держит, у него килограммов сорок лишнего веса и он лет на двадцать старше, чем должен был быть грозный воитель. Я про себя решаю называть его толстым дедушкой.

   Еще двое - тоже мужского пола. Вроде бы. Вот их я пока понять не могу. Такие они усредненные и молчат.

   - Что Вы от меня хотите? - шепелявя, спрашивает Романовский. Не знаю, зачем он шепелявит. Зубы все на месте, губа только разбита нижняя.

   - Передачу будешь записывать! - грозно заявляет Витя.

   - Так я бы и так записал, - бормочет Романовский, - конец лета же, информационный голод...

   - Заткнись! - вдруг визжит тот, что с женским голосом и тихо добавляет, - буржуины вы, вот. Мы вам не доверяем.

   - Кто еще есть в здании? - строго спрашивает бородач Витя.

   Романовский расширяет глаза и произносит:

   - А я откуда знаю? Это же жилой дом.

   Бородач произносит под нос какое-то ругательство и уточняет:

   - В той части здания, которая принадлежит Вашей телекомпании, находится кто-нибудь еще?

   - Она нам не принадлежит, - зачем-то уточняет Романовский, и лицо у него при этом становится жалкое, - мы его арендовали раньше, а сейчас не платим, и к нам уже приставы приходили...

   Бородач начинает рычать, а меня вдруг охватывает неконтролируемое желание хихикать. До меня дошла суть происходящего. Романовский не может врать. Фантазировать он тоже не может. Ему нужны очень точные и простые вопросы. Он же под заклинанием! Хорошо, что его действие уже заканчивается.

   Толстый дедушка, отодвинув плечом предводителя, подходит к Алексею Дмитриевичу и басит:

   - Милостивый государь, будьте так любезны, скажите нам, в помещениях, занимаемых Вашей телекомпанией, еще кто-нибудь есть?

   - Охранник, - быстро проговаривает Романовский, - и уборщица, может быть. И все. Или я чего-то не знаю. Но сегодня же пятница. Кто-то мог задержаться, хотя вряд ли.

   - Понятно, - говорит толстый дедушка и отходит в сторону.

   Следующим своим собеседником он отчего-то выбирает одного из замерших у стены операторов.

   - Дим, что, эти вот и вправду колдуны?

   - Ага, - отвечает тот и улыбается, - но не все. Вот та рыжая тощая баба точно ведьма, вот эта брюнетка и еще гот тот вроде бы. Во всяком случае, все, что он балакал - правдой оказалось.

   Я в замешательстве. Откуда он знает нашего оператора? Наверно того заслали сюда, как шпиона, заранее.

   - Вот же, антихристы, - вздыхает толстый дедушка, - и как земля таких носит?

   - Я согласна! - вдруг выкрикивает Вероника Андреевна, аж подпрыгивая на месте, - они все шарлатаны! Им бы деньги только вымогать!

   Толстый дедушка кивает в знак согласия.

   - Вы уж определитесь, - вдруг произносит Дульсинея ехидным голосом, - или мы антихристы или шарлатаны. А то не вяжется как-то.

   - Так! - выкрикивает Витя, - все замолчали! Мы террористы или кто?! Они заложники или как?

   Все, включая заложников, быстро кивают. Мол, эти террористы, а эти вот заложники, и никак иначе.

   - Мы, - продолжает бородач, - группа прогрессивно настроенных преподавателей! Можете называть нас "Ибрай Алтынсарин". А я ее руководитель - Виктор, от латинского виктория, что значит, победа.

   - Простите, можно еще раз сказать, как Вы называетесь? - спрашивает девушка-подай-принеси. До сего момента она умудрялась как-то так хорошо слиться с обстановкой, что я ее даже и не видела. А теперь вот она, с блокнотом в руках и выражением охотничьего азарта на мордашке.

   - Виктор!

   - Группа Ваша.

   - Ибрай Алтынсарин. Неужели сложно запомнить. Это знаменитый преподаватель, просветитель...

   - Охренеть! - восторженно произносит Дуся, - училки с автоматами! Да я ж даже не мечтала такое увидеть!

   - Я могу поинтересоваться, а что вы преподаете? - спрашивает Романовский.

   - Какая разница, что! - выкрикивает с места Золотников, - Они нас всех убьют.

   - Мы умеем держать в руках оружие, - дрожащим голосом произносит преподаватель с женским голосом, - вы не думайте!

   - Я не закончил, - ледяным тоном проговаривает Виктор, - Алтынсарин родился в Казахстане...

   - Мааааама! - вдруг басом начинает орать тихо сидевший до этого момента сынок Вероники Андреевны, - Я пииисать хочу!!!

   - Да деньги он хочет вынести и спрятать, а не только писать, - спокойно так, немного насмешливо произносит Аркадий, - плохо Вы ребенка воспитали, Вероника Андреевна. Настолько плохо, что светит ему колония для несовершеннолетних, а потом....

   - Я не позволю! - визжит Вероника Андреевна, - Не позволю порочить честное имя моего ребенка! Иди, лапонька, иди в туалетик, добрые тети и дяди тебя выпустят.

   Дульсинея

   По студии летал остаточный след от недавно использованного заклинания правды. Своеобразно внученька моя тут развлекается, пока я пытаюсь ее личную жизнь наладить. Хотела я у нее спросить, по какому поводу веселье, но тут террористы заговорить изволили. Умора! Училки с автоматами - это зрелище то еще! А уж когда Вероника Андреевна со своим сынком рты открыли, я вообще легла от восторга.

   - А теперь, дети, давайте позовем доброго Дедушку Мороза! - корчась от смеха, простонала я. - Ой, я не могу, держите меня семеро! Добрые дяди и тети выпустят деточку... что ты там хочешь, деточка? Пи-пи? Или ка-ка?

   - Эй, успокой свою девушку, - нервно обратился Виктор к Аркадию.

   - Я не его девушка!

   - Она не его девушка!

   Это мы с Катькой одновременно.

   - Ага, я их бабушка, - добавила я.

   - И эта бабушка мне позже объяснит, зачем повесила на Аркадия поводок, - тихонько проворчала Катерина, но недостаточно тихо, чтобы я не услышала. Ну, так и правильно, для меня ведь старалась, добрая девочка.

   - Это моя сестра. У нее шок, вы ее напугали, - объяснил Аркадий.

   Ай, молодца! Сестра! Как же! Мы же с ним практически на одно лицо!

   - Выпустите ребенка в туалет! - подрагивающим от праведного гнева голосом потребовала Вероника Андреевна.

   - Никто никуда не пойдет! - сурово отрезал Виктор. - Все стоят и молчат, пока я разговариваю с Романовским.

   Ну, молчать так, молчать. Мне не трудно. Стою себе и молчу, пожирая главного террориста преданным взглядом клинической идиотки.