К столу подходит мужчина. Он высок, хорош собой и, вроде бы, чуть старше меня. Он одет в костюм, какой носят здесь, в этом мире, многие, когда хотят выглядеть солидными. Так мне Дуся объяснила.

   - Леди не возражает, если я приглашу ее танцевать? - спрашивает он мягким низким голосом.

   Леди не возражает. Леди несколько сомневается в том, что у нее получится изобразить нужные движения, но леди полагает, что, если мужчина умеет вести, леди сможет качественно ему подчиниться.

   Выходим в центр зала, мужчина обнимает меня за талию и прижимает к себе. Первое побуждение - ударить его по лицу. Второе - не делать этого. Здесь так принято. Здесь так принято...

   Неужели здесь это принято - танцевать так близко, что я быстро понимаю, насколько хорошо мой партнер по танцу хочет со мной познакомиться? Пытаюсь немного отстраниться. Не получается.

   - Меня Вадик зовут, - шепчет мужчина, дуя мне в ухо, - а тебя?

   - Катя.

   - Ты такая... м-м-м... Катя...

   - Какая?

   - Мягкая!

   - А... не должна?

   - Катя, поехали ко мне!

   - Зачем?

   - М-м-музыку послушаем.

   - Так и здесь играют.

   Но тут играть как раз перестают, и я получаю возможность пройти к своему столу и отдышаться. Мужчина со вздохом возвращается на свое место.

   - Ну что, Кать? - интересуется Дульсинея, глядя на меня весело блестящим голубым глазом, - как тебе здешние самцы?

   - Активные, - выдыхаю я.

   - Он тебе понравился?

   - Я не успела разглядеть, мое лицо все время упиралось в его галстук.

   - Да ладно! Вполне себе ничего! Что тебе не понравилось?

   - Он пригласил меня к нему музыку послушать. Мне кажется, что он имел в виду нечто иное.

   Дуся давится пивом и минуты две пытается отфыркаться.

   - Дуся, это неприемлемо! - строго заявляю я.

   - Почему?

   - Я так не могу! Дуся, я... я не падшая девушка!

   - Не шлюха?

   - Нет!

   Дуся вновь фыркает, на сей раз недоброжелательно, после чего холодно произносит:

   - А я, по-твоему, шлюха?

   - Нет, я такого не говорила! Ты... ты просто другая! А дедушка тебе сразу понравился. А мне... мне нужно время! Я не могу сразу музыку слушать.

   Наш с бабушкой диспут о порядочных женщинах прерывает официант, который со словами "вам передали вон с того столика" ставит перед нами бутылку вина зеленого стекла и исчезает. Смотрю в сторону "того столика" и вижу за ним четырех мужчин - невысоких, черноволосых, плохо выбритых. Они дружно скалятся, показывая металлические зубы.

   Понимаю, что от меня требуется благодарность. Для ее изъявления поднимаюсь из-за стола и иду к дарителям.

   - Спасибо, - говорю, приблизившись.

   - Вай! - восклицает один из них, что постарше и пополнее, - такой дэвушка! Для такой дэвушка все, что хочиш!

   - Спасибо, - повторяю я и разворачиваюсь, чтобы вернуться к себе, но меня хватают за руку.

   - Куда ты пошла, красавица? - интересуется один из дарителей, - присядь с нами. Выпей.

   - Я не хочу.

   - Выпендриваешься?

   - Нет.

   - Садись, я сказал!

   Я смотрю на мужчин в недоумении. Они уже не улыбаются. Вернее, зубы-то по-прежнему видны, но общее настроение как-то изменилось - с радужного на угрожающее.

   В этот момент ко мне подходит Дуся и мило интересуется:

   - Мальчики, какие-то проблемы?

   - О! - заявляет тот, что все еще сжимает пальцами мое запястье, - вторая тоже красавица!

   - Да ну? - искренне изумляется Дульсинея, - ну зубы там, волосы, это я понимаю. Но чтобы вот так сразу и красавица? У тебя че, спермотоксикоз? Ты, мальчик, девочку-то отпусти, а то я тебе быстро объясню зачем в хлебе дырочки.

   С этими словами Дуся достает из сумочки тапок.

   - Не надо, - говорю, - убери. Я сама.

   Дуся и тапок, когда его хозяйка в неуравновешенном состоянии - это страшно и непредсказуемо. А нам в этом мире еще жить неизвестно сколько. Моя правая рука все еще в тисках. Вспомним, что можно сделать левой. А левой можно составить иллюзию огня. Очень простое заклинание - одно из детских, хотя и боевых. Им неопытные маги пугают солдат противника. Тоже, надо полагать, неопытных. Эффект имеется. Все четверо подскакивают на месте с воплями: "Горим!". Прелесть иллюзии огня в том, что каждый видит пламя в разных местах.

   В общем, собеседники наши увлечены сами собой, вокруг них уже столпился ничего не понимающий (на них-то иллюзия не действует) персонал, а мы с Дусей можем спокойно удалиться.

   Дульсинея

   - И какой же хрен, внученька, тебя дернул к этим товарищам, которые нам вовсе не товарищи, подойти? - ехидно осведомилась я, когда мы благополучно вернулись за наш столик.

   - В этом мире не принято благодарить?

   - Наивная кирвалионскя девочка! Заучка несчастная, ничего дальше своих книг не видишь! Да ведь даже в нашем мире любой дурак знает, что мужики просто так дамам выпивку за столик не посылают!

   - Мне посылали.

   - Кто? - озадачилась я.

   - Ректор магической школы, когда мы случайно столкнулись в одном заведении. Я там с Дриной ужинала.

   - Вот! Чувствуешь разницу? Ты - архимаг и заместитель Главы Совета плюс зулкибарская принцесса. Ректор, таким образом, ваши, извини за выражение, высокопоставленные задницы облизал. Здесь же другая ситуация, а ты...

   - Я все поняла, - мрачно буркнула Катерина, - прости, я забыла, что мы не дома. Не подумала.

   - То-то! Впредь думать будешь и со мной советоваться, - почувствовав себя важной и мудрой, изрекла я и сунула нос в подаренную бутылку, - что тут у нас? Фу! Воняет бормотухой какой-то и тухляком. Тоже мне, поклоннички! Из каких закромов родины они это дешманское пойло вырыли?

   Я покосилась в сторону незадачливых поклонников. Их столик уже опустел, вокруг суетилась официантка, убирая приборы. Понятно. Мальчики потушили "пожар" и по-тихому покинули заведение. Ну, так это и к лучшему.

   - Дай сюда, - Катька отобрала у меня бутылку и изменила формулу ее содержимого. - Зулкибарское пойдет? Правда выдержку больше годичной у меня пока делать не получается.

   - Твое изобретение? Умничка! - Похвалила я. - Вот что значит архимаг! А на безрыбье я зулкибарское и годичной выдержки с удовольствием выпью.

   Ну и выпила. Кажется, Катька с формулой намудрила все ж таки, потому что развезло меня с бокала так, будто гномья водка там, а не вино. Я вроде бы порывалась танцевать на столе танец живота. А может быть, не только собиралась, но и танцевала. Вот хоть убей, не помню! А что по дороге домой (мы почему-то пешком поперлись) песни орала, это я точно помню. Хорошо так орала. С чувством. Что аж забыла, как мы до дома добрались и спать улеглись.

   А утро добрым не было. Похмелье, оно и в Кентарионе похмелье. Особенно когда над душой стоит любознательная внученька и ноет о проблемах с интернетом.

   Катерина

   - Дуусь, что случилось, почему я в интернет выйти не могу?

   Бабушка отрывает помятое лицо от подушки и хриплым голосом предлагает:

   - Попробуй перезагрузиться.

   - Я уже!

   - Хм...

   Дуся кутается в простынь, подползает ко мне, стучит по клавиатуре непослушными дрожащими пальцами, после чего возвещает:

   - Я так думаю, он денег хочет.

   - Ну, так дай ему денег.

   - Ага, дай. Во-первых, они закончились. Во-вторых, это ж надо идти и платить. А как сделать так, чтобы сеть работала без денег, я не знаю. Не думаю, что и ты поможешь.

   - А если я найду деньги?

   - Кофе мне лучше найди, - ворчит Дуся, направляясь на кухню, и уже оттуда кричит, - даже интересно, и как ты собираешься это сделать?

   Иду за ней. Вижу бабушку, неодобрительно глядящую на чайник, который только думает о том - стоит ли ему закипеть, и спрашиваю: