Мама! Папа! Мне страшно!

   "И, поскольку некоторые мои подданные очень интересовались дальнейшими планами соединенной армии Кентариона, Зулкибара и Эрраде, указанные неудобства были несколько усугублены ярко выраженным нежеланием генерала об этих планах рассказывать".

   Выдох... Зову Юсара. Вновь откладываю письмо.

   Целитель приходит, смотрит на меня вопросительно.

   - Побудь со мной, пожалуйста, - прошу я.

   - Все в порядке? - спрашивает Ларрен.

   Выдыхаю.

   - Нет. Но я постараюсь.

   Замечаю, что мой телохранитель переглядывается с целителем. Вижу понимание на их лицах. Даже странно. Эти-то с чего вдруг спелись? Беру в руки бумагу. Заставляю себя читать дальше. Читать по слогам.

   "Рад сообщить Вам о том, что будущий Ваш супруг достойно перенес применение в отношении него некоторых любопытных приспособлений, наименование которых, я уверен, мало, что может Вам сказать".

   Так, дыхание сбивается. Юсар берет меня за руку.

   - Помочь? спрашивает он.

   Отнимаю руку.

   - Справлюсь.

   "К сожалению, он избрал достаточно специфическую тактику. Генерал отказывается сообщить нам не только интересующую нас информацию, но также и свое имя, которое нам, безусловно, известно. Иначе я бы Вам и не писал. Это странно. Впрочем, подобная манера поведения мне известна. Она, быть может, помогает субъекту удержаться от произнесения вслух неудобных для него фраз, однако, является, в то же время, достаточно болезненной, поскольку мешает и выразить испытываемые им эмоции".

   Ларрен допускает непозволительную вольность. Он подходит ко мне со спины, обнимает за плечи.

   - Может, хватит? - шепчет он.

   Позволяю себе буквально на секунду прислониться к его груди и тут же отстраняюсь.

   - Нет, Ларрен. Я должна.

   "Уважаемая Иоханна! Знаю о том, что в Вашем распоряжении имеются первоклассные целители. Я наслышан об этом. И, вместе с тем, Вы понимаете, что порою магия бессильна".

   О, да! Я знаю, что бессильна.

   "А потому я предлагаю Вам подумать о том, настолько ли необходим Вам этот человек. Вы все еще намерены связать с ним судьбу?"

   Кир. Кир!!! Да, я намерена, намерена! А даже, если бы это было не так, неужели я могла бы бросить его, чтобы на нем и дальше испытывали "любопытные приспособления"?!

   "В том случае, если он все еще Вас интересует, предлагаю Вам объявить о перемирии между Зулкибаром и Альпердолионом. Войска Зулкибара должны быть отозваны от границ Альпердолиона с Кентарионом. В том случае, если это будет сделано незамедлительно, я готов обсудить с Вами дальнейшие условия сотрудничества. В противном случае я оставляю за собою право решить судьбу Кирдыка Шактигула Кайвуса так, как сочту нужным. Впрочем, будьте так уверены, о своем решении в отношении данной персоны я Вас непременно оповещу.

   Рахноэль Лазурный Цветок".

   - Тихо, Ханна, тихо, успокойся, - слышу я и, кажется, вижу перед собою лицо Ларрена.

   - Все нормально, - продолжает уговаривать он, - все хорошо.

   Юсар осторожно отирает мое лицо мокрой тканью.

   Сажусь на кровати, опираясь спиной о стену. Так легче. Так голова меньше кружится.

   Ну вот, опять я упала. Сколько это может продолжаться?

   - Ларрен, - тихо проговариваю, заглядывая в лицо телохранителю, - что мне делать? Скажи мне, как мне помочь Киру? Если я отзову войска, кентавров разобьют.

   - Вы приказываете мне разработать план, который позволит Вам, объявив перемирие, оставить армию на месте ее дисклокации? - деловито уточняет Ларрен.

   Киваю.

   Наместник хмурится и начинает расхаживать по комнате. Наконец он замирает, серьезно смотрит мне в глаза и заявляет:

   - Могу предложить только одно. Объявляйте перемирие. Часть войск отводите. Остальных следует уволить. У Вас же нет запрета в том, чтобы служить в армии другого государства?

   - Нет, - лепечу я.

   - Объявите о выходе Зулкибара из альянса. Предоставьте Эрраде займ на содержание армии. Пообещайте ветеранам, что они получат выходное пособие в полном объеме, независимо от того, в чьей армии они будут служить. Только Вы должны предупредить об этом князя.

   - Конечно, я предупрежу. Юсар, ты знаешь, где он сейчас может находиться?

   Целитель кивает.

   - Да, Мерлин показывал. На всякий случай.

   - Значит, случай наступил. Отнеси в лагерь письмо, и пригласи ко мне Терина. Пожалуйста.

   - А Вы?

   - А я тебя подожду. Со мною же Ларрен. Да?

   Я хватаю ладонь наместника, сжимаю ее. А на кого еще я сейчас могу опереться?

   Глава 25

   Вальдор

   Решаем подыскать более удобное местечко. Выбираем палатку Терина, как самую просторную. Маги организуют несколько дополнительных лавок. Рассаживаемся по кругу. Почти по кругу. Во всяком случае, стараемся сделать так, чтобы все мы видели друг друга.

   - Дуусь, уточни, будь так добра, мозговой штурм - это что? - задаю я интересующий всех вопрос.

   Княгиня задумывается на минутку. В задумчивости она даже начинает грызть собственный рыжий хвост. Забавно зрелище, надо сказать. И если бы тема нашего собрания не была настолько печальной, я бы даже хихикнул. Ну, хотя бы хмыкнул, а так приходится делать над собой усилие и сохранять серьезное выражение лица.

   - Ну это... Это когда собирается куча народу, и каждый из них несет чушь на заданную тему. А потом вся эта ерунда фильтруется, и в итоге получается интересный результат.

   Кошусь на нее с сомнением на лице.

   - Дульсинея, радость моя, - произносит Кардагол, - ты твердо уверена в том, что из кучи ерунды может получиться удобоваримый вариант?

   - Не знаю, - с досадой восклицает Дуська, - в моем мире это использовалось!

   Оглядываю присутствующих и задаю на правах короля, хоть и бывшего, сакраментальный вопрос:

   - Кто будет нести чушь первым?

   Народ переглядывается в поисках жертвы в ближнем своем. Казалось бы, что страшного в произнесении ерунды вслух, когда все заранее знают о том, что это ерунда? А не хотят. Стесняются, что ли?

   - Ладно, - вздыхает Кардагол, и делает такой интересный жест рукой, будто отмахивает от себя что-то, - честно говорю - во дворце Рахноэля я ни разу не был. Меня в замке Совета допрашивали. И вообще, тогда другой правитель эльфов был - Сарадиэль. Не знаю, кто он там нашему ушастому правителю.

   - Я был во дворце, - заявляю я, - а также Лин, Саффа и Шеон. Но мы мало, что видели.

   - Валь, по-твоему, где там может быть темница? - интересуется Терин.

   Развожу руки в стороны.

   - Понятия не имею.

   - Внизу, - тихо проговаривает Шеон, - в этом плане дворец Рахноэля от Зулкибарского не отличается. Мы тоже предпочитаем творить темные дела в темноте.

   О, а я и не заметил, как он подошел.

   Дуся фыркает.

   - А что, на эльфийском пытка военнопленных тоже называется темным делом?

   Мы с Шеоном переглядываемся.

   - Да, - говорит мой мальчик, - темное дело, темные боги. У нас это одинаково.

   - К вопросу о богах! - восклицаю я, - Налиэль, помню, рассказывал мне какую-то странную историю о боге, явившемся Рахноэлю. Что это могло быть?

   Мы все дружно поворачиваемся к Шеону. Он краснеет и опускает голову.

   - Не знаю, - бормочет он, - и даже предположить не могу.

   - Но в кого-то Вы верите? - интересуется Лин.

   - Все в кого-то верят, - отвечает наш полуэльф, - но наши боги очень давно не общались с нами. Не думаю, что они снизошли до эльфов именно сейчас. Хотя... Кто его знает.

   - Меня тоже кое-где считали богом, - задумчиво проговаривает Кардагол.

   - Наверное, богом всяческих пакостей, - встревает Дуська.

   - Ага, - несколько растерянно соглашается маг.