Наконец я все же спросил:

— Где ты оставил Джонса?

Услышав меня, он, к моему великому облегчению, улыбнулся.

— Очухался? Отлично. Я оставил его с Дегаре. С ним он будет в безопасности. Здесь, в Варлоках, далеко не на всякого можно положиться. Сейчас мы едем прямо к нему.

— Ты молодчина, что пришел и забрал меня, — выдавил я из себя.

Я постарался сказать это так, чтобы он почувствовал мое раскаяние. Ведь я вел себя как сомнамбула при встрече с ним.

Голиас понял меня, хотя заговорил о другом.

— Что случилось после того, как ты с плота прыгнул в воду?

Выслушав мои приключения до встречи на Майлз Кросс, он кивнул.

— Берсилак — отличный парень.

— Кто?

— Тот, зеленый. Жаль, я не повидал его на этот раз. Но мы с Луцием выбрались на берег южнее Уединенного Приюта. И плот мы миновали, наверное, он остался выше по реке. Я был уверен, что он разбит, и не стал искать его. Кстати, если ты хочешь проклясть своего врага, пожелай ему оказаться с ослом в реке и потом вытаскивать этого осла на крутой берег ночью.

Голиас покрутил головой.

— Тебя мы потеряли, и я решил, что самое лучшее — отправиться к Оракулу. Джонсу было неплохо в его ослиной шкуре; но я-то был голый, как Конэр в день коронации, и голоден как черт. К счастью, мы встретили Леолайна, который в предгорье охотился на диких кабанов. Он накормил меня и одел вот в это. — Голиас взбрыкнул одной ногой, потом другой, чтобы я мог полюбоваться на его новые желто-синие штаны. — Потом мы взяли на юго-запад. Спустя пару дней добрались до старой дороги. Мне стало ясно, что ты нас не опередил. Но все же я решил потихоньку двигаться вперед, в надежде, что ты добираешься к Оракулу другим путем.

— Что же тебя задержало?

— Я встретил Гроа. Она умная старуха, хоть и говорит загадками.

Голиас вопросительно посмотрел на меня.

— Я не спорю, — согласился я, — продолжай.

— Я ей напомнил на всякий случай, что дружил со Свипдагом, и спросил, не знает ли она, где ты. Она стала болтать вокруг да около, но все же сказала, что, хоть ты и не исчез, как Кайкхосру, и не научился летать, на земле тебя нет. Тогда я понял, где тебя надо искать. Но необходимо было позаботиться о Луции. Бросить его без присмотра было нельзя: любая ведьма могла пустить его кошкам на мясо. Я разыскал Дегаре, который не только сам порядочный человек, но и следит за тем, чтобы другие вели себя порядочно. Луций был не рад заминке, но если ты попал в передрягу, как можно было не прийти на помощь? И все же задумать идти в Аваллон — это одно, а добраться туда — совсем другое. Я прошел весь хребет от горы Святого Михаила до грота Венеры, но безуспешно. Наконец я набрел на Лера. Он разыскивал Кухулина, и ему удалось обнаружить один из ходов, которым пользуются подземные жители. Я прошел туда за ним следом, и… А, вот и владение Дегаре!

Джонс щипал траву возле рва, окружающего замок, всем своим видом показывая, что он никогда не считал ее за пищу. Не успел я даже задуматься, как мы взгромоздим его на спину лошади, как Голиас что-то шепнул коню, и конь тут же справился с этой задачей.

Подскакав к Луцию, он схватил его зубами за загривок, как кошка котенка, и закинул себе на хребет. Джонс даже опомниться не успел. Луций поместился как раз впереди Голиаса, поперек спины. Джонс прижал уши и поднял возмущенный рев. Но все было тщетно: он прилип и не мог лягаться.

— Полегче, Луций, — посоветовал ему Голиас. — Мы сейчас едем туда, где нас научат, как снять с тебя ослиную шкуру.

Конь помчался во весь опор. Он мог бы посрамить даже дизельный тепловоз. К счастью, из-под копыт не летела пыль.

Избавившись от влияния Нимью, я обрел интерес к окружающему меня миру. С любопытством я стал озираться по сторонам.

Выехав из леса, мы очутились на разделенной пополам равнине. Мы скакали по прерии, которая простиралась от нас по левую руку и уходила в необозримую даль. По правую же руку от нас стояла сплошная стена тумана. Однако можно было разглядеть, что там находится совсем другая страна. Дело было не в географических особенностях, а в том, что здесь Романия представала совершенно иной. Я видел расплывающиеся огни небоскребов, заводские трубы. Мы проскакали мимо аэродромов. Я услышал пулеметную очередь и почувствовал тоску по знакомому миру. Прицельная стрельба клепальной машины; гул заводов; моторы, которые мягко урчали на земле и ревели в воздухе, — звучали сладостно для моих ушей. Но прекраснее всего был свисток промчавшегося мимо поезда.

Срезав угол, вскоре мы оставили эту местность позади.

Задумавшись, я позабыл, где нахожусь. Оглянувшись на такую знакомую и незнакомую мне страну, я встретился взглядом с Голиасом. Он тоже смотрел назад.

— Что это за страна? — спросил я его.

— Это Новые Земли, Шендон. — По его голосу я понял, что он заинтересован не менее, чем я. — Неплохо выглядят, а?

— А можем ли мы взглянуть на них? После того, конечно, как утрясем все дела с Луцием. Он покачал головой.

— Они пока еще не присоединены к Романии. Хотя, конечно, собираются войти в нее.

— А кто там живет?

— Горстка первопроходцев. — Голиас наклонился и отогнал от Луция слепня. — Некоторые из них станут постоянными жителями. Но большинство, после Дня Присоединения, не выдержат конкуренции.

— А когда наступит этот день?

Голиас пожал плечами.

— Точно не могу сказать. Но, думаю, мне придется там пережить множество интереснейших приключений. Возможно, это случится в мой следующий приезд сюда.

Прерия сменилась кедровым лесом, а он перешел в холмы, сплошь покрытые виноградниками и неизвестными мне приземистыми деревьями. Голиас сказал, что это оливы. Урожай уже был почти весь собран, но так как я видел оливки только на тарелке или в коктейлях, то рассматривал посадки с большим интересом. Они не утратили для меня своей прелести, даже когда мы достигли медных буков, растущих на взморье.

— Тпрру! — скомандовал Голиас.

Конь переместил Джонса на землю. Обнаружив, что я отлип от коня, я соскользнул по его широкому боку и плюхнулся рядом с Голиасом.

— Дожидайся нас здесь, — велел Голиас Луцию, — я думаю, мы не слишком задержимся. Хотя, возможно, придется дожидаться сеанса. Пошли, Шендон.

Солнце стояло еще высоко, но под сплетенными ветвями уже наступили сумерки. Серые стволы, спускавшиеся из лиственной крыши, не таили в себе никакой опасности, но вид их был столь чуждым, что я никогда бы не посмел даже прикоснуться к ним. И воздух, казалось, был пронизан безразличием к жизни. Некоторые птицы тут пели, как это часто бывает на закате, но так безрадостно, что я предпочел бы полную тишину.

Голиас шел гораздо медленнее, чем он ходил обычно. Даже когда мы вышли на тропу, он не ускорил шаг.

Через пару минут мы вышли с ним к фасаду пещеры, устроенной в холме.

Было еще достаточно светло, и я заметил, что камень украшен резьбой. От входа, расположенного в центре, в разные стороны расходились группы барельефных людей и животных. Они выглядели занимательно, и в целом работа была выполнена красиво.

Затем мое внимание привлек темнеющий дверной проем.

— Нам надо туда войти? — спросил я.

— Да. Деифоба к нам не выйдет, сколько ни жди. — Голиас, как и я, говорил приглушенно. — Готов?

Тщетно я пытался проникнуть взглядом в черноту входа.

— Нет. Но все равно идем.

Поднявшись на несколько ступенек, мы оказались в полной темноте. Под ногами не видно было пола, и коридор, по которому мы проходили, казалось, не имел стен. Однако впереди я различал слабое мерцание. Оно было ближе, чем мне сначала показалось. Вскоре впереди я различил еще один дверной проем. Перемахнув через порог, мы очутились в пещере.

Источником света служила горящая жидкость, налитая в серебряные чащи. Свет не достигал даже потолка, и стены тонули во тьме. Кроме светильников, в пещере ничего не было. Мы ждали в полном одиночестве.

Я хотел уже предложить Голиасу вернуться, но он позвал: