Обычно один и тот же роман печатали одновременно в нескольких российских журналах. Для того чтобы их заполучить, не нужно было покупать права на издание, как это принято сейчас, достаточно было просто разжиться несколькими номерами газет, где в «подвалах» обычно печатали новейшую беллетристику, или приобрести отдельную дешевую брошюрку и печатать частями, не дожидаясь окончания перевода всего романа. Наибольшие дивиденды получал тот, кто это делал раньше других.

Некрасову хотелось быть впереди всех, и он придумал особый метод. Он нанял вояжеров, щедро платил им за то, что, посещая Европу, они добывали свежие корректуры из мусорных корзин в редакциях. Иногда корректуры просто воровали со столов. Иногда подкупали наборщиков, так же щедро оплачивая свежий оттиск нового романа. Не жалели денег для копиистов, переписывавших набело каракули гениев. Получался парадокс – зачастую роман в переводе выходил в России раньше, чем на родине автора. И при этом иностранным авторам ничего не платили! Блаженные времена издателей, называть которых пиратами никому и в голову не приходило.

Повысить тираж «Современника» помогали многочисленные книжные приложения – для подписчиков по льготной цене. Немаловажно было и то, что подписка на новый журнал стоила 16 рублей 30 копеек, тогда как плата за ежегодную подписку «Отечественных записок», например, составляла 17 рублей 50 копеек. По подсчетам Некрасова, уже 1200–1300 подписчиков делали «Современник» рентабельным. В первый год его журнала число подписчиков достигло 2000 человек. На следующий год – 3100.

Некрасов впервые в России стал издавать дайджест лучших публикаций своего журнала в виде сборника «Для легкого чтения». Еще один метод привлечения читающей дамской публики – платное приложение к «Современнику» с красивыми цветными картинками мод из Парижа и подробной статьей Авдотьи Яковлевны по этому вопросу. Материалы по новейшим модам ей присылала из Франции подруга Мария Львовна Огарева, о которой еще пойдет речь впереди.

Разумеется, регулярно печатались в «Современнике» и его владельцы Панаев и Некрасов. Причем первый поначалу намного чаще второго. Некрасов сознательно возвеличивал невысокие литературные достоинства партнера по бизнесу, лишь бы тот отвлекался и в этот бизнес не вмешивался. Помимо рассказов и статей, у Панаева выходили стихотворные пародии. В основном на малоизвестных поэтов, приближенных к Булгарину и Гречу.

Конечно, не все нравилось товарищам по журналу. Не всегда места в нем хватало Белинскому, главе литературного кружка, все это затеявшего, но «Современник» стал приносить реальный доход. В результате чего редакция могла позволить себе резко повысить гонорары ведущим авторам. Для этого Некрасов заключил с ними особый договор. Все их новые произведения печатались эксклюзивно в «Современнике». Авторы получали не только фиксированную сумму, но и дивиденды по итогам финансового года.

Интересная история произошла с «Обыкновенной историей» Ивана Гончарова. «Гончаров хныкал и жаловался и скулил, – писал Некрасов Белинскому, – что отдал вам свой роман ни за что… Он ежедневно повторял это Языкову, Панаеву и другим, с прибавлением, что Краевский дал бы ему три тысячи, и, наконец, отправился к Краевскому. Узнав все это, я поспешил с ним объясниться и сказал ему за вас, что вы верно не захотели бы и сами после всего этого связываться с ним и что если он отказывается от своего слова, то и дело кончено и пр. По моему мнению, нечего было делать больше с этим скотом». Но к осуждению была все же добавлена требуемая сумма. Капризный и истеричный Гончаров согласился отдать «Обыкновенную историю» в «Современник». Начавшийся печататься с февральской книжки 1847 года роман «этого скота» удвоил число подписчиков журнала.

Интересно, что за небольшой, в 10 печатных листов[3] роман Тургенева «Дворянское гнездо» автору было выплачено «Современником» в 1859 году 4 тысячи рублей. То есть по 400 за лист. Чтобы понять величину суммы, можно заметить, что городская семья из пяти человек могла на 400 рублей безбедно прожить год. При том, что многие писатели были богатыми помещиками, землевладельцами, правила хорошего тона того времени не предполагали получение ими иных гонораров, кроме символических. Достаточно, мол, и славы. Некрасов и его сподвижники окончательно постановили – писательский труд должен справедливо оплачиваться, что, кстати говоря, отказываются признавать многие современные издатели.

Некрасов оставался верен себе и радикально-демократическому направлению взрастившего его кружка и позволял печатать разные политически острые вещи. Особенно с появлением в числе постоянных авторов, а затем и сотрудников журнала в 1855-м Чернышевского и в 1857-м – Добролюбова. Для того чтобы это печатать, Некрасов давал крупные взятки цензорам, «прикармливал зверя». Но чаще взятки оказывались косвенными – не придерешься: бесплатные подписные абонементы на журнал, званые обеды и ужины, поездки на пикники и к «актеркам», запланированные проигрыши в карты.

1848 год оказался для «Современника» очень тяжелым. Умер Виссарион Белинский. В роковом для многих писателей возрасте 37 лет его сразила роковая для литературы болезнь чахотка. По Европе прокатилась волна революций. В России свирепствовала цензура, запрещая один за другим рассказы, стихи, статьи, которые предполагалось напечатать в журнале. Ни одна из шести повестей, предназначенных для «Современника», не была разрешена к печати. Запрещалась даже переводная беллетристика, особенно французская, так как с Франции и начался революционный бум.

В какой-то момент дальнейший выпуск «Современника» оказался под угрозой из-за этого цензурного террора. Нечем было наполнить страницы в стране великих, «противуправительственно мыслящих» писателей.

И тогда, чтобы спасти положение, Некрасов решил срочно написать захватывающий, приключенческий, почти без политических намеков, назидательный, с положительными героями, в конце побеждающими зло, роман с продолжением. А для скорости – написать его вдвоем с Авдотьей Панаевой. Авдотья, имевшая к тому времени небольшой литературный опыт, с радостью согласилась. Поэт стал основателем модного в 1990-е годы «бригадного» метода написания книг. Когда разные авторы одновременно пишут разные части одного романа или используют разделение труда – кто-то пишет диалоги, кто-то пейзажи, кто-то ведет одну сюжетную линию, кто-то ведет другую. А потом хедрайтер все это сводит в единое целое.

Некрасовым и Панаевой сообща был разработан подробный план романа, сюжет и распределены главы, кому какую писать. Женщина написала пролог о подкинутом в барский дом ребенке, мужчина начал сюжетную линию из жизни петербургских низов, затем писались совместные главы. Соавторы энергично писали заранее намеченные куски, по которым потом рукой мастера и редактора проходился Некрасов.