Кулешев взял бланк в руки и сначала ничего не понял, потому что его разум никак не мог осознать то, что было в нем написано. Обычный валютный перевод, но на какую сумму, не удавалось сосчитать, потому что где-то на последних нулях его разум сбивался, отказываясь поверить в то, что видел перед собой. Наконец сосчитал и взглянул на директора.

— Ну, что скажешь? — усмехнулся тот, — Ты хоть представляешь, что нам грозит, если этот долбанный миллионер захочет вдруг и сразу получить свой долбанный миллион баксов?

— А кто он? — удивленно произнес Илья Валерьевич, — Воде бы всех наших нуворишей знаем, а про Никулина — первый раз слышу!

— Сейчас начальник безопасности должен о нем информацию принести. Если такая имеется…

В кабинете повисла тяжелая тишина. Каждый напряженно обдумывал, что предстоит делать в ближайшие часы, если этот сумасшедший счастливчик решит снимать деньги, как негромко, но, твердо постучавшись, в кабинет вошел начальник службы безопасности.

— Не томи, выкладывай, — чуть не рявкнул директор.

— Никулин Андрей Владимирович, — четко начал докладывать тот, — 1977 года рождения, уроженец города Белгород, с первого по десятый класс учился в третьей средней школе, окончил школу посредственно, аттестат прилагается, в 1995–1997 проходил службу в Вооруженных Силах, находился в Чечне. После службы в городе не появлялся, приехал месяц назад, согласно данных паспортного стола имел временную прописку в Москве, где находился с декабря 1997 года по январь 2000 года. Мать — Никулина Наталья Валерьевна, работает уборщицей в продуктовом магазине, в данный момент в краткосрочном отпуске. Все…

— Все? — удивленно взглянул на начальника службы безопасности директор, — И больше ничего?

— Да… — опустил голову начальник безопасности.

— Ну, начальники, — обвел тяжелым взглядом обоих директор, — что делать будем? Какие будут предложения?

— Посмотреть на него надо, — покачал головой Кулешев, — съездить к нему…

— Ну, так и съезди! — обрезал директор, — Целуй его в зад, пои, дружи, но чтобы деньги ему в ближайший месяц не понадобились!

Этот ненавистный резкий звук вытаскивал меня из небытия, настойчиво проникая в сознание и вытаскивая к такой гадкой жизни. Я не мог понять, жив я, или умер, глаза заплыли до такой степени, что я никак не мог их разомкнуть, а горло пересохло так, что казалось, сейчас растрескается и рассыплется, как глиняный кувшин. Бережно и медленно передвигая тело, я почти на ощупь добрался до кухни, где припал к крану, с жадностью глотая холодную, обжигающую пересохшее горло воду. Утолив первую жажду, сунул голову под кран. Немного полегчало, но резкий звук не прекращался, и я понял, что какой-то придурок звонит в дверь.

С трудом вспомнил кто я такой. Кое-как осознал, где я. Но никак не мог понять, как здесь очутился, сколько пью и какой сейчас год. Да это и не было важным. Зато помнил, что придти к нам не мог никто. Потому что никто никогда не приходил. Мы никогда никого не ждали. Если только кто-нибудь перепутал двери. Но почему он не уходит, а продолжает периодически звонить, твердо и настойчиво? Мать в деревне у какой-то троюродной тетки, которую я в жизни своей ни разу не видел, и приехать она еще не могла.

Я оглядел грязный, весь в немытой посуде стол, потряс одной, затем другой бутылкой из-под водки. Пусто… Душа горела, тело отказывалось подчиняться, пока не получит очередной порции спиртного. Но я ничего не мог ему дать и потому, ломая сопротивление непослушного тела, направил его к двери.

За дверью стоял лощеный розовощекий мужчина, от внешнего вида которого и от дорогого костюма из английской шерсти веяло деньгами, деловым преуспеванием и самодовольством. Я мельком скользнул глазами по его лицу, и интуиция тут же выдала мне информацию, что за внешним спокойствием скрывается удивление, недоумение, презрение ко мне и в то же время какая-то незащищенность передо мной и зависимость от меня. Он не мог придти ко мне. Он ошибся дверью….

Захлопнув дверь, и чуть не упав, так как она на какое-то время служила мне опорой, я повернулся и, только задумался, где еще дома может лежать спиртное, как звонок раздался вновь. Требовательно и настойчиво.

— Здесь такие не живут, — озлобленно пробормотал я ему, но он вдруг вежливо улыбнулся.

— Никулин? Андрей Владимирович?

— И что? — теперь уже в недоумении ответил я, пытаясь сфокусировать свой взгляд на плавающей в пьяном тумане фигуре.

— Понимаете…. - запнулся щеголь, — вам пришел денежный перевод. В валюте.

— Ну, так давай, — разозлился я, и надо было меня беспокоить? Могли бы в почтовый ящик бросить!

— Видите ли…. - опять замялся тот, — речь идет о слишком большой сумме, и директор банка просил, чтобы вы лично приехали. Машина ждет внизу….

— Слушай, мужик! Ты что? Не видишь, что я сейчас помру? Какая машина? — и попытался закрыть дверь. Надо было избавиться от этого сумасшедшего.

— У него есть выпить.

Я остановился и задумался.

— Бесплатно…. - привел он последний довод, и очевидно решив, что в моем словарном запасе нет такого слова, добавил, — Халява!

Мозг попытался задуматься, но не смог. Спасла как обычно, интуиция. В квартире меня ждала смерть, если не найду водки, а поездка с сумасшедшим сулила спасение и очередное впадение в спасительное небытие.

— Едем! — кивнул я, тут же стянул с вешалки свой старый пиджак, в котором лазил в подвал за картошкой и накинул поверх грязной серой майки, уже ничем не напоминавшей своим видом, что когда-то она была белой. По крайней мере, почувствовал, что выгляжу рядом с сумасшедшим соответственно, в одном классическом стиле.

— Прошу вас, — вышколено распахнул передо мной дверь сумасшедший, при этом, брезгливо стараясь находиться подальше от меня.

— Спасибо, — поблагодарил я его порцией перегара в лицо и похлопал рукой по такому чистому и дорогому пиджаку. Он скривился, но перетерпел.

— Сколько пришло? — поинтересовался я, когда тронулись.

— Очень большая сумма, — бросив быстрый взгляд на водителя, ответил ненормальный.

— На ящик водки хватит?…

— И на водку, и на коньяк, и на икорку, — кивнул тот.

— А на ящик Наполеона?

— Хватит….

— Ну, так купи, не томи душу! Я как получу деньги, рассчитаюсь с тобой! — и так как тот молчал, напрягшись, добавил, — Вдвойне!

— А-а, тормозни возле магазина! — разозлено махнул сумасшедший рукой, — Сразу говори, что еще взять?

— Икры! Красной ящик, и ящик — черной! — мне хотелось открыть бутылку этого дорого конька, пролить на кожаное сиденье, перемазать кожу в икре, чтобы посильнее разозлить сумасшедшего.

Но он был настоящим сумасшедшим. Он принес все, что я заказал. Я припал к горлышку тяжелой бутылки, наполненной густой ароматной жидкости и с блаженством почувствовал, как огненная волна покатилась по горлу к желудку.

В общем, в банк мы приехали, но сумасшедшему пришлось поддерживать меня за руку, потому что идти ровно я уже не мог, отчего он скрипел зубами…. Дальнейшее помню смутно, с чем-то соглашался, с чем-то нет, но в итоге мы пришли к единому мнению, после чего меня привезли домой, занесли в квартиру несколько ящиков коньяка и водки, колбасы и икры, и еще раз напомнили, что ждут меня не раньше, чем через месяц. В кармане у меня лежало десять тысяч долларов на карманные расходы, а в голове свербила мысль, что я знаю, кто мог прислать мне миллион долларов. Знаю, но просто не хочу вспоминать. Вот выпью весь коньяк и водку, сожру всю икру и колбасу, а потом обязательно вспомню…. Вспомню, и решу, что делать с этими презренными деньгами….