— А тебе что, слабо с ним вместе путешествовать? — съехидничал Евгений.

Карл поморщился.

— Не люблю я этих дикарских выходок. Спишь где попало, питаешься черт знает чем. То понос прохватит, то температура подскочит. Я ведь поначалу тоже хотел, как он. А потом пару раз съездил и зарекся. Что у меня, денег не хватает на приличный отель и стол в ресторане? Ну его…

— Не знаю, не знаю, — протянул Евгений задумчиво. — В Китай я, может, и не поехал бы, а вот на барже по каналам… Заманчиво, честное слово! Надо будет с твоим братцем как-нибудь поговорить. Познакомишь?

Карл опять покривил губы, но согласно кивнул.

— И вот еще что. Ты завтра с утра ничем не занят?

— Ничего такого, что нельзя было бы отменить.

— Отлично. Мне понадобится твоя помощь.

Увидев, как меняется лицо Карла, Евгений поспешил успокоить:

— Ничего страшного или опасного! Просто нужно будет посидеть в кафе и понаблюдать за окрестностями. У меня назначена важная встреча, и хотелось бы знать, не следит ли кто-нибудь за этой встречей со стороны. Как, сможешь?

Шнайдер вздохнул тяжело, потом робко спросил:

— Правда, ничего опасного?

— Зуб даю! — искренне сказал Миронов.

— А… это как-то связано с исчезновением твоей жены?

Вот же слово подобрал! Не «похищение», а «исчезновение»! Ведь видел записку похитителей, сам передавал! И все-таки исчезновение!

— Напрямую, — честно признался Евгений. — Я как раз встречаюсь с людьми, которые… из-за которых она исчезла.

— Хорошо, я согласен. Когда мы отправляемся?

— Рано утром, часиков в девять. Постарайся не проспать.

И Карл действительно не проспал, хлопотал на кухне, готовя кофе и тосты, хотя для него девять часов было несусветной ранью. В отличие от обычных немцев, встающих ни свет ни заря, Шнайдер организовал работу своей конторы так, чтобы самому не являться спозаранку. Он приезжал в офис часикам к одиннадцати-двенадцати. Подчиненные уже трудились вовсю, когда шеф входил в свой кабинет. Но и задержаться на работе он мог допоздна. Только что на ночь там не оставался. Евгений, когда узнал об этом, не преминул подколоть: «Сталинские методы используешь? Тот тоже по ночам трудился!» Карл жутко обиделся. Пришлось выставлять «мировую» — бутылку французского коньяка. После этого Шнайдер отмяк — русские обычаи он, худо-бедно, уже знал.

На встречу они отправились пешком. По дороге Евгений подробно обрисовал немцу его задачи: сидеть, пить пиво (Карл запротестовал: пиво с утра?), ну, хорошо, кофе с круассаном (едят же у вас круассаны?), ладно, с булочкой, не подавая виду, но пристально наблюдать за другими посетителями кафе — не проявляет ли кто-то из них особый интерес к тому, что происходит у фонтана? Если таковой будет замечен, попытаться проследить (осторожно, не выдавая себя) за ним, после окончания встречи доложить обо всем Евгению по мобильнику. Миронов тут же подключится к слежке. На этом миссия Карла будет считаться законченной. Остальное — дело Евгения. Все ясно?

Немец активно покивал, и перед площадью они расстались. Евгений неторопливо пошел к фонтану, а Карл поспешил занять столик в кафе.

На улицах в этот ранний час было не очень многолюдно. Те, кто работали, естественно, находились на рабочих местах. А для туристов и прочих праздношатающихся, действительно, было рановато совершать променад.

Миронов присел на лавочку у фонтана, закурил, осмотрелся по сторонам. До назначенного часа оставалось еще пятнадцать минут. Итак, кто же явится на встречу? Придурковатый и считающий себя отменным хитрецом Иван Иванович? Или же приплывет рыбка покрупнее? Дело-то серьезное! Надо передать подробные инструкции, узнать насчет необходимого оружия, выведать у Миронова план его предполагаемых действий. Кредитную карточку вручить, в конце концов! Насколько мелкая сошка этот Иван Иванович? И если не мелкая, то что, все там такие, как он? Как-то не верится… Хотя в наше безумное время какие только дураки в какие только авантюры не влезают! Раньше опасались, а сейчас беспредел, да и только! Сам черт им не брат! То ли чувство страха перед неминуемым наказанием совсем потеряли, то ли так надеются на силу своих денег, что просто уже ничего не опасаются. Будучи и сам бизнесменом, Евгений за последние годы насмотрелся всякого. Потише, конечно, стало, не так, как в первое время, когда разверзлись врата ада и сказано было сверху: «Обогащайтесь!» И тут же загрохотали выстрелы киллеров, загремели бомбы под днищами автомобилей, зазвонили телефоны, передающие требования выкупа за похищенных людей. Нет, и сейчас все это время от времени случалось, но меньше, значительно меньше. Солидные люди предпочитали теперь договариваться. Ты мне, я тебе, и все довольны. Но все же встречались порой отморозки, которые разумных слов не понимали и говорить их не хотели, а единственным способом разрешения возникших трудностей считали легкое нажатие пальца на курок. Причем, предпочтительно, наемного пальца.

Вот как сейчас, например. Что уж там им сделал (или собирался сделать) Алексей Васильевич Симонов, Евгению неизвестно, да и не хотелось бы этого знать. Но вот посчитали эти темные личности, что опасен им бывший разведчик или просто мешает, и они, вместо того чтобы договориться с ним, или даже купить его, завернули такую операцию. А ведь на ее организацию — слежка, похищение, заметание следов — тоже немалые деньги уже ушли и еще уйдут!

Там, глядишь, самого Миронова убирать придется после того, как он пристрелит Симонова. Или — если пристрелит. А если не пристрелит? Тоже ведь убирать придется…

В то, что он, в случае добросовестного выполнения контракта, останется в живых, Евгений слабо верил. Ну зачем этим людям, кто бы они ни были, свидетель? Да еще такой, которому платить надо! Пятьдесят тысяч баксов они, конечно, на счет положат. Но сделают это так, чтобы, сняв карточку с мертвого тела Миронова, деньги можно было потом вернуть. Ничего, с этим он как-нибудь справится, не первый год, так сказать, замужем. Дырку от бублика они получат, а не деньги! Да если честно, ему наплевать на обещанную сумму. Главное сейчас — спасти Наташку, разыскать ее, вырвать из плена, а потом, если будут условия и возможности, то и наказать подонков, осмелившихся поднять руку на самое дорогое, что у него имеется.

— Здравствуйте, Евгений Викторович! — услышал Евгений и поднял голову. Перед ним стоял все тот же Иван Иванович. Не решились, значит, посылать кого-то посерьезнее. Не уважают, сволочи! Но тогда этот (или эти?), кто «посерьезнее», должны за встречей наблюдать. Не подведи, Карл Шнайдер! Мне очень нужно знать, кто эти люди и где они обитают в старинном немецком городе.

Отвечать на приветствие он не стал. Много чести! Иван Иванович не смутился, попросил разрешения, присел рядом на лавочку и неодобрительно покосился на сигарету Евгения. Ничего, потерпит.

— Давно ждете? — поинтересовался он.

— Сказано было — к десяти, — хмуро буркнул Евгений. — Я пришел вовремя. Что скажете?

— Наша договоренность остается в силе? Или появились какие-нибудь новые обстоятельства, мешающие вам выполнить работу, которую мы предлагаем?

Слова какие подбирает, собака: «работа», «мы предлагаем»!

— Нет, ничего не изменилось.

Больше всего Евгению, конечно, хотелось бы сейчас ответить с усмешкой: «Все изменилось, козлиная морда! И пошел отсюда к такой-то матери!» Но, к сожалению, пока он так ответить не мог.

— Вот и прекрасно! — возрадовался Иван Иванович. — Просто превосходно! Я очень рад этому!

— Хватит радоваться! — оборвал его Евгений. — Переходите к делу.

— Ну что же, к делу, так к делу, — легко согласился собеседник. — Итак. Обозначенное лицо постоянно проживает в Готе. Это небольшой город неподалеку от Эрфурта.

— Только лицо? — не удержался Евгений. — А остальные части тела?

Иван Иванович хихикнул, будто услышал непристойную, но забавную шутку, кивнул:

— Остальные части тела, разумеется, тоже там, вместе с лицом. Вот точный адрес.