— Так почему же вы просто не пришли и не попросили: «Помогите! Сами справиться не можем!»? — Евгений уже почти совсем успокоился. — Обязательно нужно было жену похищать?

— Понимаете, — замялся собеседник, — это такое дело, что добровольно, по согласию, вы бы никогда не согласились…

— Что, убить кого-то нужно? — напрямик спросил Миронов. — Киллер понадобился? Так трудно стало наемного убийцу найти, что вы решили бывшего военного на это подписать? Да только свистните — куча желающих набежит, раз вы деньги за это обещаете. Я ведь правильно понял, вы деньги обещаете? Сумма-то хоть приличная?

— Очень даже, — кивнул Иван Иванович.

— Вот видите, значит, об остальном я правильно догадался, — усмехнулся Евгений. — Так вот, сразу вам заявляю: никого убивать я не собираюсь. Так своим хозяевам можете и передать.

Говорил он спокойно, почти устало, и собеседник понял, что человека, сидящего перед ним, обычным образом убедить не удастся, никакими деньгами не соблазнить. Но он и не рассчитывал на легкую победу.

— Евгений Викторович! Вы забываете об одном очень важном обстоятельстве! У нас ваша жена, и в случае отказа… Только, пожалуйста, не надо никакого насилия, — торопливо добавил он, увидев, как вновь начало темнеть лицо Миронова. — Давайте договоримся, как цивилизованные люди! Вы выполняете работу, получаете назад свою супругу в целости и сохранности, плюс некую сумм денег, и мы расходимся, чтобы никогда больше не увидеться!

— Цивилизованные люди киллеров не нанимают, — медленно произнес Евгений. Он понимал, что проигрывает этому хлыщу и ничего пока поделать не в силах. Наташка была в их руках, и отыскать ее самостоятельно он не мог. А помощи ни от кого здесь ждать не приходилось. Оставалось только «делать хорошую мину при плохой игре».

И Иван Иванович понял, что одерживает верх, приободрился, в его голосе зазвучала даже некая легкая ирония.

— Вот цивилизованные люди как раз и действуют в современном мире такими методами! — провозгласил он. — Ведь сейчас любой дикарь может обратиться в суд и потом крутиться в этой машине хоть до скончания веков! При нашей-то системе судопроизводства! Один суд, потом другой, потом третий, Верховный, Международный Гаагский — и так далее! До бесконечности! А цивилизованный человек просто платит специалисту деньги и безо всяких проволочек решает проблему. Легко и удобно! Это ли не признак цивилизации?

Евгению стало даже любопытно.

— Вы что, и в самом деле так считаете? — спросил он, с интересом разглядывая сидевшего перед ним благообразного господинчика.

— Не только считаю, доро… Евгений Викторович, но и в жизни стараюсь придерживаться подобных принципов!

Иван Иванович был откровенно горд собой и этими своими принципами. «Экий все же урод, — подумал Миронов. — И мне что, вот с этим… прикажете договариваться? А ведь придется, черт побери, некуда деваться. Опять же — пока. Ничего, немного потерпим, запишем на счет гадов, похитивших Наташку. Но уж потом не взыщите, господа!»

— Оставим ваши принципы в покое, — решительно сказал он. — Переходите к конкретному делу! Кого я должен убить, когда, где и каким образом!

— Тише, тише, Евгений Викторович, — взмолился собеседник. — Здесь хоть и нечасто русские бывают, но кто знает…

Евгений окинул взглядом подвальчик. Ничего не изменилось за последние полчаса. Бармен за стойкой сидел, уткнувшись носом в газету, пожилая парочка все так же посасывала из своих бокалов белое вино и тихо переговаривалась. Все-таки французская пивная сильно отличалась от российской. Где-нибудь в Кондопоге в подобном заведении сейчас вольно шумела бы полупьяная толпа, выясняя отношения или жалуясь, какие все бабы суки, особенно жены, буфетчица под прилавком разбавляла бы потихоньку водку, а из колонок неслось бы что-нибудь хрипло-оглушающее про Владимирский централ.

Впрочем, что значит — в подобном? Не может быть в какой-нибудь Кондопоге ничего подобного! Ни уютного полумрака, ни дубовых столов, ни вычищенных до сверкания пивных кранов, ни даже стерильно чистых пивных кружек и винных бокалов! Нет, где-то в российских столицах порой такое встречается, но жуткое дорогое и все равно фальшивое, наигранное. Это как прибалтийские республики в советские времена: вроде бы и похоже было на Запад, а все равно — подделка. Да и сейчас недалеко они от этого ушли.

Здесь же питейные места освящены вековыми традициями, которые если и меняются, то самую чуточку. Ну, пивные краны посовременнее, поудобнее поставят, ну, туалет оснастят супертехникой. Но, в общем и целом, все по-прежнему, как было сто, двести, триста, а то и более лет назад. Традиции!

В наших пивных заведениях какие могут быть традиции? Сегодня здесь пивнушка, завтра — магазинчик, торгующий «сникерсами» и жевательной резинкой. Послезавтра — тоже магазинчик, но торгующий уже турецкими поддельными джинсами и китайскими ядовитыми игрушками. А послепослезавтра — опять пивнушка, но уже именующаяся кафе, хотя ассортимент напитков и закусок точно такой, каким был в прошлой жизни этого оазиса. Ну и откуда взяться традициям? Неправда, что перемены в стране начались во времена перестройки. Тогда они лишь увеличили скорость, набрали темп. В действительности во все времена в стране нашей сумасшедшей перемены происходили с завидной регулярностью, только не так быстро, как ныне. Вот и казалось недолговечному человеческому роду, что все вокруг него неизменно и незыблемо.

— Так что вы мне хотели предложить? — обернулся Евгений к собеседнику. — Или — потребовать?

— Боже мой! — Иван Иванович чуть ли не руки заломил картинно, а на лице выразил почти искреннюю боль. — Ну как мы можем чего-либо от вас потребовать?

— Бросьте, бросьте комедию ломать! — резко сказал Миронов. — Я не барышня семнадцатилетняя, а боевой офицер, как вы выразились. Хватит ходить вокруг да около. Давайте напрямую!

Впрочем, высказано это было не в полный голос. Черт его знает, может, эта парочка любителей французского сухого на самом деле — сообщники сидящего напротив него человека? Или, наоборот — контрагенты. Или, к примеру, бармен. Может, не просто так этот таинственный Иван Иванович завлек его сюда?

— Хорошо, — вздохнул собеседник. — Напрямую так напрямую. С тем, почему выбраны именно вы, мы, кажется, разобрались…

— Не до конца, — прервал его Евгений. — Не проще было бы найти настоящего, профессионального киллера?

— Не проще. Дело в том, что человек, которого предстоит убрать, ваш хороший знакомый. Вот, посмотрите.

Он достал из кармана рубашки небольшой фотоснимок, протянул его Миронову. Тот, отметив про себя это «предстоит убрать» (сказано было, как о деле окончательно решенном), взял фото, взглянул. И застыл. С карточки на него смотрел… майор Симонов Алексей Васильевич! Разведчик, пропавший без вести после неких событий в Анголе много лет назад!

Тогда, в далеких восьмидесятых, Евгений Миронов служил в СОБ, Службе общей безопасности, секретном подразделении Министерства обороны, и действительно участвовал во многих секретных операциях за рубежом. Правда, группа его была ориентирована на страны Латинской Америки, где в основном и приходилось действовать. Но однажды, почти в конце военной карьеры, группу неожиданно кинули в Африку, а точнее — в Анголу, с совершенно туманным заданием. Для начала пришлось скрытно сопровождать группу чехословацких строителей, захваченных бандитами из антиправительственной группировки УНИТА. Пленных строителей гнали по лесу в сторону Намибии, и вроде бы группа Миронова совместно с кубинскими спецназовцами должна была чехословаков освободить. Но в самый последний момент пришел приказ операцию отменить и, не вступая в бой, лишь сопровождать колонну до того места, где ее заберут юаровские грузовики. Что скрепя сердце и пришлось сделать. Приказы не обсуждаются, как известно, а выполняются.

Затем группу перебросили в маленький прибрежный городок Порту-Амбуин, захваченный другой унитовской бандой. Вместе с теми же кубинцами город пришлось сначала очистить от бандитов, а потом какое-то время оборонять от пытавшихся вернуться унитовцев.