— Это кто? Листик, ты знаешь?

— Не–а, я вообще с местными тут не общалась.

— Приветствую вас! — Мужчина с чёрной, курчавой бородой, одетый, кроме штанов и рубахи, ещё и в расшитую узорами кожаную безрукавку, подошёл к стоящим у входа в пещеру Листику, Урторио и Карэхите. Говорил он не совсем понятно. Его язык немного отличался от того, на котором говорили в Арэмии.

— И вам привет, — ответил Урторио, настороженно разглядывая мужчину. Тот, сохраняя невозмутимый вид, спросил:

— А вы не боитесь, поселиться в этом месте?

— Чего? — удивился Урторио. — Чего нам боятся?

— Это нехорошее место, в эту пещеру прилетает дракон, свирепый дракон! — очень серьёзно ответил чернобородый мужчина.

— А вы? Почему вы не боитесь? — усмехнулся Урторио. — Я смотрю, вы тут собрались лагерь разбить. Получается, что вы совсем не боитесь этого страшного дракона.

— Наша ведунья, Годявир, видит, когда здесь есть дракон или когда он прилетит. Она нас предупреждает о том, есть ли он в пещере или когда здесь появится. Если здесь есть дракон — мы обходим это место. А если дракона нет, то для нас здесь наиболее безопасно. Большие звери, да и люди, боятся сюда заходить.

Урторио взглянул на Листика, словно спрашивая у неё — так ли это. Девочка посмотрела на приехавших, пожала плечами и сказала своё — «ага», ничего этим не пояснив. Неожиданно из одной повозки выскочила пожилая женщина, одетая, как и бородатый мужчина, наряднее, чем остальные, и упала перед Листиком на колени, глядя на девочку круглыми от испуга глазами.

— Годявир, ты что? — удивился мужчина, женщина, сбиваясь, попыталась что‑то сказать. Но Листик всё поняла и, быстро подняв женщину, отвела в сторону, стала ей что‑то говорить. Женщина, вызывая удивление своих соплеменников, только кивала.

— Что это они, — продолжал удивляться чернобородый мужчина.

— Разговаривают, — пожал плечами Урторио и, отвлекая, протянул мужчине руку: — Урторио.

Мужчине, видно, был понятен такой жест, он пожал протянутую руку и ответил:

— Бахти.

Урторио вопросительно посмотрел на повозки, Бахти понял, о чём тот хотел спросить, и ответил:

— Это наш табор. Мы принадлежим к народу сати, кочевому народу. Мы никогда не остаёмся на одном месте, эти кибитки наше жильё.

А Листик говорила Годявир:

— Оставайтесь, конечно. Да разрешаю, я разрешаю! Только вот, можете мне помочь? Надо Карэхиту одеть, а то она совсем неодетая…

— Всё, что угодно, госпожа! Лучшая одежда для неё и для вас!

— Ну не надо так ко мне обращаться! Называй меня Листик, просто Листик! И не надо мне лучшей одежды!

Пока беседовали Листик и Годявир, Урторио говорил с Бахти:

— А можно у вас одежду купить? Я заплачу.

Чернобородый мужчина взял монету, протянутую ему Урторио, внимательно её осмотрел, даже попробовал на зуб:

— Это же золото! Настоящее золото!

— Чем‑то не нравится? — спросил Урторио, Бахти ответил:

— Да нет, просто за такую монету можно пол нашего табора купить, а ты хочешь только платье. У меня не будет сдачи…

Бахти не договорил, он поражённо замолк, глядя на то, как повинуясь команде Годявир, женщины табора вытащили и разложили перед Карэхитой и Листиком ворох различной женской одежды. Карэхита, смущаясь, под хихиканье Листика выбрала себе цветастую юбку и такую же кофту и стала очень похожа на остальных женщин сати. Листик выбрала себе короткую рубашку, в такие были одеты дети её возраста.

— Чего это они? — удивился Бахти.

— Видно договорились, — чуть улыбнувшись, ответил Урторио, он понял, что Годявир догадалась, а может, увидела, кто такая Листик. А рыжая девочка что‑то сказала предводительнице женщин сати, показав на вытащенный из кибитки большой котёл. Та подозвала двух парней и стала им что‑то говорить, показывая на пещеру. На лицах юношей отразился ужас. Они отрицательно замотали головами, Листик пожала плечами и пошла туда сама. Вышла она с тушей горного козла. Вчера от неё отрезали совсем небольшой кусочек. Листик передала тушу парням, и те с натугой понесли её к костру, над которым уже установили большой котёл. Листик тоже подошла к этому костру. Когда девочка приблизилась к повозкам, лошади, до этого просто проявлявшие некоторое беспокойство, стали громко ржать и пытаться вырваться и убежать. Урторио увидел уже знакомую ему картину, а сати были просто поражены. Люди этого народа традиционно умеют ладить с лошадьми, а тут никакие уговоры не помогали успокоить испуганных животных, а вот странная рыжая девочка довольно легко это сделала. Когда она успокаивала красивую тонконогую лошадку, Карэхита не выдержала и тоже подошла. Она погладила лошадку по морде, что‑то ей ласково рассказывая, лошадка потянулась к девушке.

— Осторожно! Её внешность обманчива, это ещё не объезженная лошадь! С ней справиться… — закричал Бахти и поражённо замолк. Карэхита, подобрав юбку, легко запрыгнула на лошадку и пустила её по кругу. Девушка вскочила ногами на спину лошади и сделала ласточку, потом несколько раз перекувыркнулась в воздухе. Последнее сальто было двойным. Зрители этого импровизированного представления разразились восторженными криками. Карэхита спрыгнула на землю и пошла к Листику, уже суетившейся у костра, на котором готовили еду, лошадка как привязанная шла за девушкой.

— Как тебе это удалось? — спросила Годявир, качая головой. — Это совсем дикая лошадь, её хрупкость кажущаяся, она никому не давалась! Это демон в обличье лошади!

Карэхита усмехнулась:

— Моя прежняя работа была связана с лошадьми. От умения с ними ладить зависел не только успех выступлений, но и жизнь. Я должна доверять своей лошадке, а она любить меня. Как её зовут?

Женщина–сати пожала плечами:

— Имя дают объезженной лошади, а это ещё дикая.

Карэхита погладила лошадь, а та потянулась к её руке мягкими губами. Листик протянула девушке горбушку хлеба, которую успела где‑то стащить. Карэхита угостила лошадку и повернулась к Годявир:

— Если не возражаете, я дам ей имя.

Сати кивнула, а девушка, поглаживая морду лошади, ласково сказала:

— Будешь Птичкой! Тебе нравиться такое имя?

Лошадь заржала, словно соглашаясь, и снова потянулась губами к руке Карэхиты.

— Ага! — многозначительно сказала Листик, но что имела в виду, не пояснила.

— Кто вы? — повернулся к Урторио Бахти. Тот улыбнулся и продемонстрировал фокус с появлением и исчезновением монеты, мужчина сати осторожно спросил: — Вы маги?

— Маги — это кто?

— Это те, кто умеет делать чудеса!

— Нет, мы не святые, чудес делать не умеем, — засмеялся Урторио, но, вспомнив прошедшие события, замолчал. Взглянув на Листика, о чём‑то оживлённо беседующей с Карэхитой и Годявир, добавил, кивнув в ту сторону: — По крайней мере я, относительно их этого утверждать уже не берусь.

Бахти задумчиво покачал головой и пошёл к костру. Там Карэхита рассказывала, какие специи надо класть в суп, чтоб тот был вкуснее. Всего этого у кашеварившей женщины–сати не было. Внимательно слушавшая Листик скрылась в лесу и через некоторое время вернулась, принеся какие‑то травы и корешки. Протянув их Карэхите, девочка спросила:

— Посмотри, это подойдёт?

Карэхита стала перебирать принесенное Листиком, не все растения были ей знакомы, Годявир стала ей активно помогать. Время от времени восхищённо цокая языком:

— Это подойдёт… О–о–о! А это такая редкость! Это тоже подойдёт, а это даже в руки брать нельзя! Это ядовитый корень! Надо выбросить и сразу же помыть руки!

— Ага, — кивнула Листик и, оглянувшись на снующую по всюду малышню, сказала: — Здесь выбрасывать не буду, а то вдруг кто‑то подберёт.

Женщина, варившая похлёбку, взяла переданные ей Годявир растения и всыпала в котёл. Листик шумно втянула носом воздух и слегка закатила глаза, что должно было означать, что варево в котле очень вкусное. Женщина–повар улыбнулась:

— Спасибо тебе за мясо и за травы, луковый суп получился очень наваристым и ароматным!