-А вы что-нибудь нашли интересное? - спросил Лютер ему вслед.

   -Нет, - ответил Матиас, не оборачиваясь. - Я не искал. Я не умею читать по-вашему. В Унтитледе пишут только на транслите.

   Когда Матиас выходил из-под старинных сводов библиотеки, его отчетливо шатало. Тренировка не прошла ему даром.

   Глава 11. Попытка N2

Всегда повинуйся женщине. Истинные женщины - только те, кто принадлежат твоему роду. Остальные - недоразумения.

Личный кодекс Матиаса Бартока

   Из беседы с маленьким Лютером Матиас сделал свои выводы. Главный и всеобъемлющий состоял в следующем: если дух-хранитель особняка обретается у фундамента здания, значит, пробираться в особняк следует сверху.

   Дух-хранитель, подобно всем духам, ночью обретал особую силу - следовательно, действовать следует днем. Таким образом, Матиас пришел в согласие с самим собой относительно времени и способа. Оставалось определиться с конкретной точкой проникновения.

   Этап тяжких раздумий и поиск вариантов привел к тому, что вечер этого же дня снова застал Матиаса на крыше между труб. Матиас готовился отправиться в полет. В сём нелегком деле ему должны были помочь два ритуальных веника из орлиных перьев, которые он с большим трудом раздобыл на рынке. Собственно, самое трудное было убежать с ними после того, как древесный маг отобрал их у уборщицы ювелирных рядов.

   Матиас тщательно подготовился к своему десанту. Кроме веников, он запасся богатым ассортиментом ножей - как разделочных, так и метательных. Медитация помогла ему припомнить, что Алтарь Павших требовал исключительно левые желудочки сердца, поэтому добыча необходимых материалов обещала стать трудоемкой. Трудности Матиаса не пугали, а лишь повышали его сосредоточенность на процессе.

   Матиас взмахнул руками, в которых держал веники. Потом еще раз. Помахал посильнее, создавая ветер. А потом - полетел.

   Это всегда давалось Матиасу легко, легче даже, чем самому учителю Колину. Учитель частенько приземлялся раньше Матиаса: его мучили боли в суставах, которые в воздухе почему-то обострялись. Да и взлетал он далеко не так чисто.

   Воздушные потоки подхватили Матиаса, и понесли его высоко-высоко, в холодное синее небо. Ветер повлек его, над крышами города, над предместьями, над запутанной сетью дорог и мелкими речушками - все дальше и дальше, к пригородному особняку Марофиллов, к самому сердцу их владений.. Матиас захлебывался ветром и восторгом, он глох от шума воздуха и предвкушения мести и пребывал в полном согласии с самим собой - как всегда.

   На крышу Матиас приземлился аккуратно, прямо между труб. Это с его стороны был чистейший выпендреж: крыша особняка Марофиллов вполне соответствовала самому особняку - большая и ухоженная, с огромным количеством свободного пространства. Даже птичьего помета здесь было не так уж много - меньше, чем на других крышах, где Матиасу приходилось бывать.

   Из ближайшей к Матиасу трубы высунулась чумазая мордочка подмастерья трубочиста.

   -О! - воскликнул мальчика. - Ты кто?.. Я тебя не знаю!

   -Я - ужас, летящий на крыльях ночи, - мрачно сообщил Матиас чистейшую правду. Это было старинным приветствием его рода.

   -Так сейчас же день, - резонно возразил паренек.

   -День - это оборотная сторона ночи, - наставительно изрек Матиас, после чего метнул в паренька нож. Рукоятью вперед. Маленький трубочист явно не принадлежал к членам рода Марофиллов, а понятие вассалитета и вытекающего из такового ответственности за деяния сеньора в фамильном кодексе Бартоков прописано не было - хотя бы потому, что вассальная зависимость и сервитуты горцам не знакомы.

   Удар по лбу прозвучал тупо, мальчишка охнул, глаза его закатились, бесчувственное тело накренилось и перегнулось через край трубы, да так и осталось висеть. Матиас подобрал нож, сноровисто вытащил паренька и разложил на крыше в свободной позе. Про себя он подумал, что наверняка оказал мальчику услугу: вряд ли на его работе тому часто приходилось вкушать послеобеденный сон. Матиас Барток всей душой ратовал за здоровый образ жизни.

   Поразмыслив немного, Матиас решил проникнуть в особняк именно тем путем, который подсказывало ему само Провидение - то есть, дымоходом.

   Путь его был долог и извилист: система печных труб в особняке Марофиллов могла бы потягаться, пожалуй, с тем пресловутым лабиринтом королевского дворца, в центре которого находится не то Главное сокровище Гвинаны, не то коллекция почтовых марок предыдущего суверена (что, по сути дела, может оказаться понятиями тождественными). Матиас был привычен распутывать хитросплетения лестных троп; более того, он, как читатель уже имел возможность заметить, отличался упорством, граничащим с тупостью. Именно поэтому после каких-то двух часов методичного ползания Матиас-таки сумел оказаться на чердаке.

   Чердак особняка Марофиллов представлял собой, скорее, иллюстрацию на тему общего правила, нежели частное исключение. Он был высь заставлен старым хламом: часами-ходиками, комодами, ящиками, которые содержали порыжевшую от времени любовную переписку и все еще актуальные государственные тайны - да настолько актуальные порой, что Регент наверняка отдал бы правую руку, левый глаз и любое ухо на выбор, лишь бы с ними ознакомиться. Несколько горлинок нежно ворковали в пыли чердака, счастливо гадя на наследие ушедших эпох.

   Еще среди хлама и пыли сидел Печальный Призрак и занимался никчемным, в сущности, делом: ковырялся в ушах. Занятие это доставляло ему некое извращенное удовольствие.

   Увидев Матиаса, выкатившегося из камина в облаке сажи - последнее обстоятельство мало сказалось на облике нашего мстителя, - призрак тут же встрепенулся, вскочил, поправил обрывки кандалов на запястьях и испустил на пробу несколько жутких завываний.

   Матиас с интересом посмотрел на призрака.

   -Скажи мне, о дух, - произнес он, наконец, с той серьезностью, которая отличала все его начинания, - не ты ли хранитель рода презренных Марофиллов?

   От такой постановки вопроса призрак несколько ошалел. За истекшие века он уже успел привыкнуть, что его никто не боялся, и шок от того, что в первый раз за всю карьеру скромного чердачного духа его произвели в столь высокий ранг, оказался достаточно силен.

   -В некотором роде, - осторожно ответил призрак, не желая расставаться с сияющей мечтой.

   -В таком случае, готовься к битве, - Матиас встал на изготовку. - Против тебя лично я ничего не имею, но ты защищаешь тех, кого я поклялся искоренить до седьмого колена!

   -Постой, постой! - рассмотрев в Матиасе сильного мага, призрак не на шутку струхнул и в ужасе вскинул полупрозрачные запястья. - Я... ты знаешь, я совсем не горю желанием их защищать!

   -Правда? - недоверчиво спросил Матиас, не опуская, впрочем, рук.

   -Истинная правда! - воскликнул призрак. - Они ж меня в темницу заточили, и заморили голодом! Как вчера помню, тридцать три дня назад двухсот сороковую годовщину праздновал.

   -Правда? - снова спросил Матиас, так как у него наличествовал не слишком большой лимит подходящих в данной ситуации фраз.

   -Да умереть мне в страшных мучениях, если я вру, как я уже умер однажды! - призрак поднял тощие, беспалые кисти к самому лицу. - О, если бы ты видел мои страдания, о незнакомец! - продолжил дух с завываниями. - Я ел мои собственные пальцы, я ел...

   -Спасибо, очень интересно, позволите ли в следующий раз законспектировать? - Матиас кашлянул. - Знаете, - продолжил он, - дело в том, что мне просто позарез необходимо быстро покрошить Марофиллов в мелкий фарш, а потом мы сможем продолжить эту в очень познавательную для меня с профессиональной точки зрения беседу. Так что с вашего позволения...

   -Постойте, постойте! - дух отчаянно замахал руками. - Я вам пригожусь! Понимаете, сейчас Марофиллов в доме нет. Они все в другом месте. Один брауни сказал мне, в каком! Они там будут совершенно беззащитны!