— Я… попытаюсь. – честно сказала я. – Ради них, и ради себя, разумеется.

— Эмма, просто… выживи, хорошо?

Я впервые за много дней искренне улыбнулась, подошла к Саше и обняла его.

— Я обещаю.

Саша отстранился от меня и тоже мне улыбнулся.

— Я верю, ты сможешь. – А потом он ушёл. Он не обернулся ни разу, а когда достаточно отошёл от меня – побежал к воротам в Чародей.

Сглотнув комок в горле, я обернулась на замок и подошла уверенной, пока не струсила, походкой к дверям и те сами распахнулись, пропуская меня в мрачный, подсвеченный огоньками свечей, коридор.

Крепко сжав в одной руке палочку, а другой – кулачок, я уверенно прошла через двери и те захлопнулись тут же за мной. Что же, а вот и я…

В коридоре было холодно даже в зимней куртке. Ото рта поднимался пар и я, чтобы не окоченеть, начала двигаться по коридору вперед. Мои шаги отзывались эхом, и это было не очень приятно, так как из-за этого я иногда оборачивалась, но никого не было вообще.

Устав от тишины, я стала звать Филиппа, но никто не отвлекался, но я всё равно настырно звала его по имени.

— Филипп? – Я добралась до главного зала с большой лестницей и уверенно зашагала по ней.

И хотя лестница выглядела не пригодной для использования и была сгоревшая, я всё-таки добралась до второго этажа без происшествий, а потом за моей спиной лестница обвалилась.

Что же, пути обратно нет.

— Филипп? – вновь позвала я и услышала голоса впереди.

От волнения ускорила шаг и затаила дыхание. Умаляю, пусть голос не умолкает, ну пожалуйста!

Преодолев один коридор, я повернула в другой, разрушенный пожаром и быстро промчалась по нему, так как всё при первом моём шаге стало обрушаться. Кое-как преодолев обрушенный коридор, и чуть не упав, я оказалась перед открытой дверью, от которой шёл тусклый свет.

Мне бы надо было замереть – подумать, придумать план, но я вместо этого помчалась туда и оказалась в просторной комнате с большим камином, у которого на полу, слава богу, дыша, лежал Филипп.

— Филипп! – с криками бросилась я к другу и уложила его голову к себе на колени. Он дышал – да, но он был… в коме. Я в ужасе глядела на него, не зная как быть.

— Ну здравствуй, Эмма. – Дверь в комнату тут же захлопнул кто-то сзади меня. – Я давно ждал этой минуты.

Медленно и со сжимающимся в груди сердцем, я обернулась.

— Быть того не может! – в ужасе прижала я к лицу руки.

26. ДЕМОН ТЕНЕЙ

— Да, порою, судьба над нами хорошо смеётся! – со зловещим смехом сказал Николай Николаевич. – Хотя с другой стороны, Эмма, это должно было быть ожидаемым.

Я обернулась с отчаяньем на Филиппа, но тот был также бледен и неподвижен.

— Что с моим другом? – произнесла я, как казалось, грозно.

— То же, что и тем мальчиком, когда ты странным образом убежала, девочками – он меняется.

— Тот парень был…

— Да, Эмма, - хищно улыбнулся он. – И если бы ты поддалась, то и ты тоже была под действием греха – страха. – Его руки сложились перед грудью, пока на лице играла гнусная хищная улыбка.

— Но я не поддалась страху!

— И я бы хотел узнать почему, - кивнул он моим словам.

В мыслях пробежало одно слово, которое сильно кольнуло сердце «Артём», но я сказала совсем не это.

— Не на ту напал!

— О, я люблю самоуверенных, это так возбуждает! – он потёр руки. – Гордыня – самый мой любимый грех…

— Я… вы… - не нашлась я. – Я никогда не попадусь на ваши удочки. Мы доверяли вам, считали немного странным… но всё же…

— Моя дорогая Эмма, если бы ты мне доверяла, то давно бы ушла в руки Кукольника. Ты ему уж очень нужна. Не сила – а та, что внутри тебя.

— Розмарин? Но причём здесь она?

— Эммочка, дорогая, догадайся причём здесь женщина!

Я издала вздох изумления.

— Никогда, ни за что на свете, я не отдамся ему!

— Эмма, ты буквально поняла… - Он наклонил голову набок. – Но дело не в «этом». Ему нужна Розмарин – да, но также то, как она владеет своей силой.

— И как же он её «достанет» из меня?

— Книга мёртвых и живых, история, Эмма, это история… Египет был самым великим местом для нас, волшебников, и создал интересные книги и артефакты…

— Он убьёт меня? – в ужасе, я крепче сжала Филиппа руками. – Но я…

— Он убьёт душу Эммы, а Розмарин он вернёт в это тело. Всё просто.

— Вы говорите так, будто это предопределенно. Но это неправда!

— О, дитя моё, через пару часов, а может и больше твои друзья станут чёртами, и неважно, что там говорят в книгах… а ещё раньше придет Кукольник… И тогда… Да уже сейчас – всё решено. Осталось одно.

Я в ужасе вскочила и прижалась к стене, ища глазами пути отступления или как потянуть время.

— И что же это? – выдавила я всё-таки из себя.

— Ты должна стать одной из инфицированных грехом. – Он показал на Филиппа, а потом оказался в миллиметрах от меня, держа рукой за шею. – А ты очень красивая… Душа вся из золота, Эмма, она мне понравилась изначально… - он обнюхал меня и потом его потемневшие глаза встретились с моими.

— Я не стану инфицированной… - мои руки сжались в кулаки. – Никогда! – со всей силой, что у меня была, я толкнула его от себя, и он начал было падать, но вовремя вернул равновесие.

В ужасе, я двинулась наутек, но его руки поймали меня за шкирку и я полетела неожиданно для себя в стену и с громких грохотом упала на пол, больно ударяясь и кажется, сломав себе одно из рёбер. Мне было не вдохнуть без боли.

Демон теней неожиданно стал смеяться. Шатаясь, я поднялась на руках и увидела надо мной неожиданно помолодевшего Николая Николаевича. Он был очень красив, а также опасен. Мне было страшно, впервые за много дней мне было страшно лишь от того, что кто-то на меня смотрит, не говоря о присутствии этого человека. Я сглотнула и попробовала сесть, но Демон теней подкосил мои руки ботинком, и я со смачным хлопком ударилась челюстью об пол.

— О, как мило, герой на положенном ему месте. - Николай присел на корточки и больно схватил меня за волосы, поднимая к себе моё лицо. – Прекрасно… просто очаровательно!

— Вы монстр, вы омерзительны! – через боль выдавила я, щурясь и смаргивая слёзы.

— Я – монстр? – Он изогнул бровь, а потом улыбнулся уголками губ. – Да, я монстр, – покрепче схватив меня за волосы, он со всего маху отшвырнул меня от себя.

Издав стон, я свернулась калачиком, переворачиваясь на правый бок. Полёт был неудачным, и я врезалась в колонну, от чего болело всё в области груди. Из глаз текли предательские слёзы, и мне кажется, что я действительно не столь важна в этом мире. Вот Роза - Роза другое дело. Она сильнее меня, умнее…

«Борись!»

Я вдруг оказалась над полом, а перед лицом возвышалось лицо Демона теней. Но мне не было страшно, мне было интересно, в смысле, голос. Тот самый голос, который выручал меня в том безумном «приключении». Но откуда он? И что он понимает в этом слове? Ему легко говорить, а мне…

Руки Демона схватили мой подбородок, и я издала стон и на глаза навернулись слёзы боли; кажется, моя челюсть сломана…

Когда звуки боли и фейерверки пропали, я увидела глаза Демона и в ужасе осознала, что даже не представляю как его уничтожить, что там, затащить в какой-нибудь временно предмет, пока не прибудет помощь.

Но, не замечая боли, я быстро взмахнула рукой и та смачно вошла в челюсть Демону, что от изумления, он меня опрокинул, а костяшки моих пальцев жалобно хрустнули.

Схватившись за скулу, и крича на чём стоит свет, Демон злобно косился на меня и становился выше, опаснее и смертоноснее.

Я не стала ожидать, когда же он решится меня вновь поймать, а быстро, как солдат, поползла по полу, хватая в пальцы осколки от стекла. Откуда они здесь – было вопросом, но найдя самый большой и покрепче, до крови, сжав его в руке, я повернулась с живота на спину и тут же пожалела. Боль была такой адской, что я невольно закричала.

— Эмма, смирись с неизбежным – ты не можешь меня победить – ты слаба. Будь честна с собой, даже твои иллюзии восстали против тебя и не действуют, только потому, что ты – неудачница. – Внимательно оглядывал меня Демон, присаживаясь на корточки около меня и держа мою ногу одной рукой, а другой – нож. Я не сводил глаз с этого странного, с разнообразными рунами, кинжала.