- Я не сдалась! - обиженно вскинулась девочка.

   - А как это назвать? - ехидству в женском голосе могла бы позавидовать даже тетушка Лин, а у той язык острее бритвы.

   - Не знаю!

   - Теперь она еще и обижается! Ты настолько слаба, что сбежала ко мне вместо того, чтобы отстоять себя, а теперь имеешь наглость дуть губы?

   - Нет...

   - Что "нет"? - передразнила Риэн. - Боли испугалась? - по лицу женщины словно прошла судорога и оно изменилось.

   - Ты преспокойно позволила какому-то старому извращенцу издеваться над собой и даже не попыталась бороться? - теперь перед девочкой стояла Марина. Обычно добрые зеленые глаза травницы сверкали гневом. - Тем более что он был один!

   - Я... я... - по щекам Иссы катились слезы, но она их не замечала.

   - И после этого ты еще смеешь плакать? - горько спросила Марина. - Жалеть себя? Я отдала за тебя свою жизнь! А ты просто сидела и ждала, пока тебя убьют!

   - Я струсила, мама, - прошептала девочка.

   - Ну хоть призналась, - грустно улыбнулась ей мать, знакомым и таким родным жестом погладив по голове. - Что, теперь жалеешь?

   - А есть смысл? - шмыгнув носом, очень по-взрослому спросила Исса. В светлых глазах, все еще полных слез, мелькнул багровый огонек.

   - Вот такой ты мне нравишься больше, - констатировала богиня, снова становясь собой. - Но да, ты права, смысла нет никакого. Такая трусиха, как ты, не смогла бы все исправить, даже будь у нее еще один шанс.

   - Нет, я смогу! - решительно встряхнула головой Исса, вытирая щеки.

   - Ах, сможешь. И что ты будешь делать, маленькая трусишка? Еще раз напьешься отравы?

   - Нет! - девочка решительно сжала кулачки. - Богиня моя, я отомщу за себя!

   - Не так быстро, - остудила ее пыл женщина. - Я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь. Месть - паршивая цель, малышка, после нее ничего не остается. Изменять смерти можно только ради жизни. Я уж всяко в накладе не останусь.

   Девочка растеряно молчала. Риэн усмехнулась, но по-доброму.

   - Я тебя не прошу понять, только запомнить. Поймешь потом. Я же даю тебе твой шанс. В конце-концов, у тебя есть право на месть и не мне лишать тебя его. Иди и мсти, раз ты хочешь только этого.

   Она стремительно наклонилась, целуя малышку в лоб, а потом оттолкнула от себя так, что девочка упала на спину. Черная воронка перехода сомкнулась, как темная вода, и она исчезла.

   - Не слишком ли круто ты с ней обошлась? - давешний флейтист, незнамо откуда взявшийся, сидел на земле и не глядя плел венок из луговых трав.

   - В самый раз, - фыркнула Риэн, усаживаясь рядом и немало не заботясь о чистоте белоснежного платья. - Такие, как она, не полетят, если их хорошенечко не пнуть.

   - Да уж, что есть, то есть! Замечательная семейка... - странные глаза цвета зеленоватой бирюзы затуманились, юноша задорно улыбнулся своим воспоминаниям. Прошлое не отпускало, даже сотни лет спустя, даже после смерти... Парень встряхнул волосами, возвращаясь из своего "вчера", и поинтересовался: - Ты давно никому не давала второго рождения. Почему она?

   - Есть в ней что-то, - неопределенно ответила девушка, прислоняясь к его плечу. - Да и не хотелось бы, чтобы настолько уникальный материал пропадал зазря.

   - Теперь понятно, в кого все сидхэ такие циники, - усмехнулся флейтист и криво, как пиратскую шляпу, нахлобучил на голову подруги венок. - Почему сейчас?

   - Сестры что-то затеяли... Еще не знаю, кто и что именно, но игра уже идет, - поправляя незамысловатое украшение, отозвалась Риэн.

   - Прикрываешь тылы?

   - Именно, - расплылась в хищной улыбке женщина.

   Юноша только хмыкнул ехидно, обнимая ее и пряча лицо в смоляных волосах, а потом и вовсе засмеялся, щекоча дыханием чувствительную кожу за ушком.

   - Что смешного?

   - Представляю, какое разочарование ждет эту твою девочку, когда до нее дойдет, что ты с ней сделала, - хихикнул флейтист.

   - Ей полезно, - лукаво отозвалась темная и дернула его за мохнатое ухо. Парень фыркнул недовольно, он терпеть этого не мог.

   - Пойду предупрежу зловредных зеленявок, что у них новый подопечный, - он попытался подняться, но девушка не дала, закидывая тонкие руки на плечи любовника.

   - Подожди... я сама.

   *****

   Бардак в лаборатории был жуткий. Несносная девчонка вместо того, чтобы убрать, расколотила все, до чего добралась! Мейз в сердцах ругнулся, помянув почему-то не только мелкую оборотниху, но и дражайшего патрона. Кто теперь возместит ему убытки? Де Лабре? Держи карман шире! А ведь девчонка уничтожила столько редких реагентов! Старых поставщиков после войны не сыщешь, придется напрямую работать с сидхийскими контрабандистами...

   Бертран нашел полукровку случайно, споткнувшись в полумраке об ее ноги. Девчонка безвольной куклой валялась на полу и признаков жизни не подавала. По всей видимости, она мертва, решил алхимик, добавив освещения. Тело не просто остыло, кожа приобрела голубоватый оттенок и была настолько холодной, словно девочка кучу времени пролежала на леднике. В ладони она сжимала какую-то колбу со слегка светящейся серебром жидкостью. С трудом разжав закоченевшие пальцы трупа, Мейз стал внимательно изучать содержимое пузырька. Судя по свечению, именно в эту колбу были вбуханы все запасы баснословно дорогой сизой плесени! И как она только догадалась?

   Ответ нашелся в сторонке. Книжка из орденской библиотеки, которую он взял у знакомого монаха. Сидхийская отрава... Пожалуй никто не знает больше о ядах, чем этот загадочный народ. Мелкая дрянь оказалась не только грамотной, но и весьма сообразительной!

   - Так и запишем, - привычно забормотал себе под нос алхимик, дотягиваясь до лабораторного журнала, - смерть наступила в результате отравления... - он сверился с книгой, - зельем "Лунный саван". Состав...

   Надрывный захлебывающийся кашель оторвал его от записей. Полукровка каталась по полу, судорожно пытаясь вдохнуть. Удивительно живучее существо! И теперь хоть будет на ком выместить злость...

   - Маленькая дрянь! - он попытался пнуть ее ногой, но угол был неудачным, да и он сам не так ловок, как в молодости. Удар скользнул по касательной, а самого Бертрана занесло и он чуть не упал. Восстановив равновесие, он примерился ударить снова, но не смог. Глаза с удлиненными, как у эльфов, внешними уголками, смотрели на него, но без привычного выражения страха и тупой покорности, а зло, настороженно и... издевательски, что ли? Но остановило его не выражение, а недобрые багровые огоньки, горящие в этих глазах. Она словно выжидала момента для удара, сейчас больше похожая на маленькую хищницу, чем на затравленную лабораторную мышку.

   - Хм, а ты, похоже, не оборотень, - глубокомысленно заключил Мейз, хоть и чувствовал себя несколько неуютно. Похоже, у девчонки помутился рассудок. - Интересно, что же ты тогда такое...

   - Как насчет смерти? - он впервые услышал, как она говорит. Смысла сказанного он уже не понял, только увидел, как багровые огоньки сменяются льдисто-голубым свечением.

   *****

   Ее переполняла злость. Она окрашивала мир в красноватые тона, пробуждала внутри что-то дикое, жаждущее крови и смерти. Мейз уже не казался страшным, наоборот, он вызывал иррациональное желание убить, густо замешанное на брезгливости. В красноватом свечении преобразившегося мира она ясно видела, как под бледной кожей алхимика по тонким капиллярам бежит кровь, как пульсирует артерия на морщинистой немытой шее... И как участился его пульс. А ведь он боится, подумала Исса. Хоть и хорохориться.

   - Хм, а ты, похоже, не оборотень, - задумчиво протянул мужчина, знакомо кривя губы, но в голосе его не было прежней самоуверенности. - Интересно, что же ты тогда такое...

   - Как насчет смерти? - спросило чудовище внутри нее. Красноватые сумерки сменились синими.