В сумраке салона тонко блеснуло лезвие.

– Лучше бы без крови, – нерешительно проговорил спортивный.

Черноусый засмеялся:

– Не боись, все обтяпаем, как мамка учила.

И добавил что-то по-своему. Его земляки рассмеялись.

Потоптавшись, спортивный направился к своему джипу. Он досадовал: только «мокрухи» ему не хватало…

Между тем черноусый быстро догнал женщину с коляской. Подгадав момент, когда она приостановилась у перехода, легко провел отточенным лезвием ножа по висящей у нее на плече сумочке. Женщина ничего не заметила. Мужичина поторопился обратно.

Теперь, даже если она что-то и заметила, этот фрагмент начисто забудется на фоне того, что у нее взрезали сумочку, хотя ничего и не вытащили.

Через несколько секунд «вольво» взвыла мотором и, круто развернувшись, растворилась в потоке машин.

Москва.

Управление. Кабинет Максимчука.

13.00

В кабинете Александра встретил настойчивый зуммер телефона. Оперативник перегнулся через стол, дотянулся до аппарата и поднял трубку:

– Слушаю, Максимчук.

– Саня, это Коваленко.

– Здорово, земляк. – Чтобы не обходить стол, Александр уселся прямо на столешницу. – Что новенького слыхать с неньки-Украины?

– Да ничего хорошего, пане добродию. Хреновенько у нас, як оце москали кажуть.

Даже сало – и то дорожает. А это уже, как ни говори, национальная трагедия.

Они посмеялись.

– Как шутит наш друг Аркаша Семеняко, с августа девяносто первого слово «родина» следует писать с маленькой буквы, а «сало» – с буквы большой… Ну ладно, слушаю тебя. Ты чего позвонил?

– Я дежурю сегодня.

– А, так ты по поводу машины!

– Твоей прозорливости можно только позавидовать, – не преминул подколоть Коваленко. – На лету мысль хватаешь… Кстати, Саня, знаешь, меня всегда интересовало, как вы вот с ходу номера машин запоминаете? Для меня чей-то телефон в памяти удержать.

– И то проблема. А ты секунду всего цифры видел…

– Черт его знает, – Александр об этом никогда специально не задумывался. – Запомнился как-то… Тут вот в чем теперь будет проблема. Пока еще большинство машин бегают с номерами, на который посмотришь – и сразу по буквам видишь, из какого она региона. А по цифровому коду, что сейчас внедряют, и не сообразишь, откуда она прикатила. Вот и получается, что если раньше нужно было запомнить только собственно номер, то теперь надо стараться в памяти удержать и цифры кода… Ну ладно, это проблемы ГАИ. Так кому, ты говоришь, машина принадлежит?

– «Вольвочка» твоя принадлежит некоему Шапти Галаеву. Это чеченец, в настоящее время постоянно проживает в Москве. Не слыхал про такого? Напрасно. Личность по-своему уникальная. Он с самим Сулеймановым начинал…

– Да у нас кого ни возьми – один уникальнее другого, – усмехнулся Максимчук.

– Хотя, конечно, если с Сулеймановым – это о чем-то говорит.

– О чем-то… Это уже само по себе много значит. Галаев проходил у нас по какому-то делу, подробности, правда, не помню. Он явно нечист, этот Шапти. И по мелочам не действует. Впрочем, за подробностями обратись лучше к кому-нибудь из отдела по этническим группировкам, у них обязательно что-нибудь на него имеется.

– Дякую, друже!

– Нэма за що…

Не успел Александр положить трубку, телефон загудел вновь.

– Слушаю, Максимчук.

– Саня, это Струшников. Коммен цу мир зи битте, геноссе гауптман!

– Срочно-обязательно?

– А ты что, очень занят?

– Очень – не очень… Дело любопытное наклевывается. На чеченца, которому принадлежит машина, похоже, у нас кое-что имеется. Я собирался заглянуть к ребятам из «этнички», поинтересоваться, по какому делу он у них проходил. Коваленко уверен, что это наш клиент.

– Ну, это полчасика подождет. Загляни-ка все-таки ко мне.

Максимчук положил трубку и произнес несколько слов, которые обычно произносят, когда отвлекают от дела ради незапланированного визита к начальству.

– Что случилось? – Олег оторвался от бумаг.

– Струшников успел без меня соскучиться.

– Ничего удивительного – ты же у нас сегодня работаешь героем дня.

– Почему только сегодня? И почему только дня? Можешь называть меня просто героем…

В кабинете Струшникова сидел какой-то майор-армеец, длинный, худой и нескладный.

– Познакомьтесь: старший оперуполномоченный по особо важным делам капитан милиции Максимчук, Александр Григорьевич. А это корреспондент газеты «Красная звезда» майор Воркал Станислав Николаевич.

Саня пожал журналисту руку. «Принесла же тебя нелегкая на мою голову», – подумал тоскливо он, не забывая старательно изображать приветливую улыбку.

– Станислав Николаевич по поручению редакции готовит публикацию о нашем Управлении, – продолжал Струшников. – Сегодня мне уже звонили, просили оказать посильную помощь. Все-таки «Красная звезда» не какая-нибудь бульварная газетенка, мы с армией пусть и разные, но все же погоны носим… Короче говоря, я попрошу тебя, Александр Григорьевич, возьми прессу на себя. Поговори с человеком, ответь на интересующие его вопросы…

– Так у нас в Управлении, если не ошибаюсь, специально для такого общения пресс-служба имеется, – перестав притворяться, хмуро буркнул Александр. – Они за это деньги получают. Пусть сами и корячатся.

– Мне Елена Яковлевна порекомендовала обратиться именно в ваш отдел, – вмешался армеец. – Александр… Александр Григорьевич, я понимаю, что у вас нет времени, что нашего брата, журналиста, не очень-то привечают… И все же прошу вас, давайте пообщаемся. Я постараюсь не слишком отвлекать вас от дел.

– Да я ничего… – Максимчук вздохнул, поняв, что от беседы не отвертеться. – Надо, значит, надо. Пошли…

– Вот и отлично, – явно обрадовался Струшников.

Очевидно, он и сам не прочь был избавиться от газетчика, но не хотел ссориться с красавицей Еленой Яковлевной.

– Если я понадоблюсь, – расшаркался он перед корреспондентом, – сможете меня найти в этом кабинете.

Вернувшись к себе, Максимчук познакомил Воркала с Самопаловым. Предложил гостю кофе. Тот согласился. Александр включил кипятильник и опустился на стул.

– Так что вас интересует?

– Сейчас в Москве много разговоров ходит о так называемой «чеченской мафии».

Расскажите, пожалуйста, об этой группировке подробнее.

Александр не выдержал, усмехнулся. Что-то везет ему сегодня на все чеченское.

– Я что-то сказал не так? – удивился Воркал. – Я в вашей работе не очень-то разбираюсь. Поэтому, вполне возможно, могу ошибиться.

– Да нет, все в порядке. Это я так, о своем… Вы просто не в тот отдел попали.

Чеченцами занимается другой отдел, не наш.

– Тогда просветите меня по поводу структуры вашего Управления.

– Что ж, давайте от печки. Управление состоит из нескольких отделов: вымогательства и захвата заложников, нетрадиционных методов работы – речь идет о криминальном автобизнесе, игровом бизнесе, всяких подпольных казино и так далее; отдел, который занимается преступными лидерами и «авторитетами»; коррупция в органах власти и управления; экономический отдел и, наконец, отдел этнических группировок. Мы работаем в первом отделе…

– Но ведь в вашем деле вычленить только одно направление, наверное, невозможно.

На мой взгляд, они должны быть все тесно переплетены между собой.

– Так оно и есть. Поэтому, как правило, мы между собой действуем в самом тесном контакте. Тем не менее внутренняя специализация по отделам необходима. Поэтому информацию по этническим группировкам вам квалифицированнее всего дадут в отделе майора Сунцова Михаила Васильевича.

– А нужно ли такое подразделение в вашем Управлении, по этническим группировкам? Получается, что все отделы изначально ориентированы по профилям, видам, направлениям преступной деятельности криминальных группировок, и только этот один – по признаку национальной ориентированности. Не получается ли, что они толкаются локтями вокруг одних и тех же дел?