Попробовал Фандорин взять разъяренную мать за плечи – получил чувствительный удар локтем в солнечное сплетение.

Ну и темперамент! Оставалось только одно средство остановить госпожу Валидбекову, пока она не достучала затылком Арташесова до сотрясения мозга.

Очень аккуратно Эраст Петрович взял даму сзади за горло. Нежно и мягко, чтобы не оставить синяка, сдавил точку «суймин». Саадат немедленно обмякла и была осторожно уложена на пол рядом со стонущим хозяином дома.

Тут встрепенулся Зафар, до сего момента невозмутимо наблюдавший, как его госпожа колотит врага. С гортанным криком перс выхватил из-за пазухи нож.

– С ней всё в порядке! – быстро сказал Фандорин. – Пусть полежит, поспит.

Евнух покачал головой, рука была угрожающе занесена для броска.

– Ну хорошо, – вздохнул Эраст Петрович. – Сейчас я приведу ее в чувство.

– А я пока буду говорить с собака. – Гасым легко поднял с пола Арташесова, отнес в угол, кинул в кресло. – Буду объяснять, что надо правда говорить.

– Только б-без шума, ладно?

Гочи зашептал что-то неласковое, нависнув над Месропом Карапетовичем, который утирал рукавом исцарапанное лицо, а Фандорин нажал на шее Валидбековой точку «мэдзамэ».

Женщина сразу открыла глаза. Взгляд, в первое мгновение затуманенный, прояснился.

– Где Турал?

– Сейчас узнаем. Гасым! Он понял насчет правды?

– Почему не понял? Всё скажет.

Гасым замахнулся на миллионера – тот вскинул руки.

– Конечно, скажу! Саадат-ханум, произошло досадное недоразумение. Я понятия не имел, что у вас такие покровители! Признаю, что я, что все мы… то есть, в первую очередь я, – залепетал Арташесов, видя, что Валидбекова движется к креслу. – Я виноват, виноват! И готов за это заплатить. Я компенсирую вам моральный, материальный, эмоциональный ущерб!

– Итак, похищение устроено вами и вашими партнерами, – констатировал Фандорин. – Зачем?

– Как зачем? Эта ду… – Месроп Карапетович шлепнул себя по губам. – …Эта достойнейшая женщина нарушила капиталистическую солидарность. Ее податливость в переговорах с рабочими принесла бы всем нам огромные убытки! Вот и возникла идея… сделать ее более покладистой.

– Гувернер Кауниц был с вами в сговоре? Где он?

Арташесов захлопал глазами, испуганно покосился на Гасыма. Тот задумчиво почесал кулачище.

– Я не знаю. Ей-богу! Я не вхожу в такие детали. Мне известно лишь, что наши люди при захвате немного погорячились…

– То есть австриец убит?

Хозяин пожал плечами. Его это не интересовало.

Фандорин нахмурился. Неужели Кауниц ни при чем? Если так, всё было зря. Это не тот хромой, нить не протянется к Одиссею-Дятлу.

Нет, не зря, мысленно поправил себя Эраст Петрович, поглядев на Валидбекову. Она смотрела на Арташесова грозно, но отчаяния в глазах уже не было. Только ярость.

Господи, она снова вытащила свой пистолетик!

– За Франца ты тоже заплатишь!

Успев перехватить тонкое запястье, Фандорин отвел оружие от физиономии магната.

Тот примирительно выставил ладони:

– Конечно заплачу. Общий баланс возмещения ущерба сто пятьдесят тысяч. Вы довольны?

– Ха! – презрительно фыркнула госпожа Валидбекова.

Эраст Петрович на всякий случай не отпускал ее руку. Оскорбленные материнские чувства – материал горючий, а идиот Арташесов своим цинизмом еще и подливал масла в огонь.

– Сто семьдесят пять, – сказал Месроп Карапетович.

Вдова провела Фандорина – взяла и перехватила пистолет левой рукой.

– Нет! Мне нужна возможность пользоваться вашим керосиноперерабатывающим заводом!

– Хорошо. – Промышленник уставился на черную дырочку дула. – Не надо, а? Уберите эту штуку, пожалуйста.

– Неограниченная, в любых объемах! Вне всякой очереди!

– Хорошо, хорошо! Договорились!

Саадат убрала оружие.

– Теперь я хочу видеть сына.

– Уф. – Арташесов перевел дух. – Один телефонный звонок, и его к вам доставят.

– Нет, пусть меня к нему отведут.

– Как угодно…

Подойдя к аппарату, Месроп Карапетович сказал по-русски:

– Это ты, Сурен? Как наш дорогой гость?.. Какой-какой, сын уважаемой Саадат-ханум. – Он покосился на Валидбекову. – Нет, пускай спит. К нему мама приехала. Сама разбудить хочет… Да, договорились. Снова друзья. Ты сюда иди. Встретишь, проводишь.

Оставив Гасыма присматривать за магнатом, Эраст Петрович спустился с госпожой Валидбековой вниз. Зафар следовал за ними в пяти шагах.

– Я не понимаю. Вы так легко согласились п-простить его. В обмен на какую-то керосинопереработку…

– «Какую-то»? – удивилась Валидбекова. – Вы действительно ничего не понимаете. Завод Арташесова напрямую соединен с Керосиновой станцией. Она казенная, ее тщательно охраняют, забастовка там исключена. Если у меня будет нефть плюс неограниченный доступ к переработке и трубопроводу, я стану царицей топливного рынка!

– Обязательно станете. У вас есть для этого все необходимые к-качества, – с поклоном сказал Фандорин. – Это за вами. – По дорожке к дому рысцой кто-то бе-жал. – Я возвращаюсь к Арташесову. Буду ждать от вас звонка, всё ли в порядке.

Саадат, подобрав подол платья, бросилась навстречу провожатому. Перс – за ней, сохраняя всё ту же почтительную дистанцию.

– С госпожой Валидбековой вы п-проблему решили. Посмотрим, удастся ли вам так же легко удовлетворить меня…

Эраст Петрович сидел на стуле напротив хозяина, закинув ногу на ногу.

– Сколько? – настороженно спросил Месроп Карапетович. – Назовите сумму, и мы ее обсудим.

– Не «сколько», а «что». Абсолютно п-правдивые ответы – вот что мне от вас нужно.

– Я тебе объяснял, да? – прогудел Гасым, стоявший позади арташесовского кресла.

– Если вы будете отвечать с предельной откровенностью, я оставлю вас в п-покое. Вы меня не интересуете.

– Это очень хорошо. Я совсем не хочу вас интересовать. – Магнат немного расслабился. – Спрашивайте.

– Вопрос первый. Покушения на меня – ваших рук дело?

Отвечать Месропу Карапетовичу ужасно не хотелось. Но Гасым положил ему руку на плечо, и миллионер сжался.

– Виноват. Пал жертвой родственных чувств. Левончик – он как цветок. Я берегу его. Когда он влюбился в вашу жену, я навел справки. Я всегда навожу справки, я осторожный. Связь с замужней женщиной – это всегда риск. Особенно если муж опасный человек. А вы очень опасный человек, мне рассказали… У меня есть филиал в Москве. За вами следили. И когда вы неожиданно отправились в Баку, я очень испугался… Я сделал заказ Хачатуру Однорукому… Это была ужасная ошибка! – поспешно прибавил Арташесов. – И я готов за нее заплатить. Только скажите, сколько.

Тягостное разочарование – вот чувство, которое сейчас испытывал Фандорин. Всё мимо цели? Никакого следа нет и не было?

Однако смертельно раненный анархист говорил, что однорукий главарь шайки встречался с человеком по прозвищу Дятел!

– Вы знаете революционера по кличке Дятел?

– Слышал, как же, – закивал Месроп Карапетович, демонстрируя готовность к сотрудничеству. – Это большевик. Но я не имею дела с революционерами. Никогда им не платил и не собираюсь. От революционеров откупаются мелкие и средние предприниматели, а с моей охраной бояться нечего… Разве что такого льва, как вы. – Он приложил руку к сердцу. – Но Фандорин на свете, слава богу, только один.

Испуганная искорка мелькнула в глазах Арташесова: как собеседник – не обиделся? Эраст Петрович нетерпеливо качнул головой: продолжайте.

– Ни я, ни Манташев, ни Гаджи-ага Шамсиев, никто из людей нашего уровня революционерам не платит. И они нас не трогают, кормятся рыбешкой помельче. В свое время, еще лет десять назад, чеченцы господина Мухтарова проучили большевистского вождя Кобу. Не убили, а хорошенько отмолотили. Чтобы показать: такую букашку даже убивать не стоит. Большевики усвоили урок. Это умная партия. Они никогда не кидаются на добычу, которая им не по силам.

Всё заново, с нуля, подумал Эраст Петрович и скрипнул зубами.