Не выдержав я на цыпочках подошла к черному входу. Семен о чем-то вполголоса разговаривал с Мазарининым. Пожалуй, мешаюсь в их дружескую беседу!

   Натянув на лицо кривую и явно не подходящую по размеру улыбку, я вышла во двор. И обомлела... Кощей сидел за столом один! Он обернулся на скрип двери и хитро посмотрел на меня. В его взгляде читалась некая загадка и предложение разгадать ее.

   - А где Александр? - я спустилась с крыльца и подошла к столу. К хитринке во взгляде добавилась широченная ухмылка. - Понятно: один в молчанку играет, второй в прятки. Вы не выросли из штанишек с лямками, детки? - я вздернула бровь. Семен продолжал молчать и улыбаться. - Понятнооо, - протянула я.

   Заглянула под стол, посмотрела в сарае, зашла за угол и даже проверила дом. Мазаринин словно сквозь землю провалился! И когда я уже отчаялась и в третий раз за утро разозлилась над ухом раздалось довольное ку-ку. Я стремительно обернулась... Никого! Да что за наваждение...

   - Ку-ку-у! - пропали за спиной.

   - Издеваешься? - я сложила на груди руки даже не подумав узнать, что у меня за спиной творится. И так понятно - чертовщина!

   - Я? Издеваюсь? Скажи, а ты только ко мне так несправедлива или весь мир в скрытом садизме подозреваешь? - вкрадчиво спросил Александр.

   - С недавних пор весь. У тебя же к нему явная склонность, - вежливо процедила сквозь зубы. - Ты можешь на глаза показаться? Нелепо демонстрировать свои магические умения более слабому противнику. Что это? Особые свойства организма? Заклинание? - я обиженно поджала губы.

   - Нефедова, Нефедова, - голос раздался прямо передо мной. - Я польщен ролью твоего личного козла отпущения, но не соблаговолишь ли ты вспомнить, что сказала мне перед уходом?

   Я стала перебирать в памяти сказанные в запале слова. Вроде бы никуда не посылала, ничего принести не просила... Нет, не помню, но что-то точно сказала, раз он на это прозрачно намекает.

   - Не соблаговолю, - я сдалась, но не признаваться же в ухудшении памяти в моем возрасте.

   - Ты пожелала меня больше никогда не видеть. Хорошо пожелала, от души. Так что не только ты, а никто меня не видит! И кто после этого издевается?! - прогрохотал воздух.

   Упс... Точно! Что-то такое я перед уходом брякнула, не подумав. Но кто же знал?

   - Я не специально! - от боевого настроения не осталось и следа. - Саш, я же... я не хотела... - шмыгнула носом в приступе раскаяния. - Не понимаю, как так получилось. Я же не выбирала, силу еще не обрела, почему у меня колдовать получается?

   - Мы с Семеном думали на эту тему и пришли к интересным выводам. Тебя скорее всего артефакт подзарядил. Знать бы еще чем, раз словесные проклятия легко удаются. Это не любая ведьма может - словами силой управлять. Хотя у тебя, наверное, предрасположенность в данному виду колдовства.

   - Артефакт? - я растерянно перевела взгляд со стены сарая, где по моим ощущениям находился вампир, на кощея. - Какой артефакт?

   - Вспомни свою инициацию. Тебя тогда здорово долбануло...

   - Ага, затылком об ларек. На нем еще вмятина осталась, - я перебила вампира.

   - Нет, магией. Ты наткнулась на воришку, который стащил артефакт. Его, кстати, так и не нашли, но это не важно. Так вот. Ваша борьба, очевидно, потревожила артефакт и он взорвался. Видимо, часть его магии досталась тебе.

   - Понятно, - пробормотала я, а следом меня осенило. - Эй, тебе-то откуда известно, как прошла моя инициация?! - этого никто, кроме и полицейского не знал. Еще куратор была в курсе, но Мазаринин от кого узнал?

   - Эм... Не переводи тему! - возмутилось пустое место и добавило миролюбивее: - Мы о тебе говорим.

   - Это я перевожу тему? - брови поползли вверх от наглости Александра. И от его умения выкручиваться. И от... Да какая разница отчего. У начальника куча качеств, которые меня раздражают. Едва успеваю к одному привыкнут, а он другое вытаскивает и размахивает им, словно красной тряпкой, вызывая у меня неконтролируемые судороги.

   - Ты. И все время пытаешься устроить скандал. Лучше расколдуй меня.

   - Как? - я вытаращила глаза.

   - У меня спрашиваешь?!

   Я была готова спросить кого угодно, но единственные доступные мне источники информации имели самые общие принципы о ведьмовской магии. Дунуть, плюнуть, растереть и закорючку нарисовать. Я дула изо всех сил. Растратила все запасы слюны. Терла вампира мочалкой. Рисовала на нем маркером. Но ничего не помогло - Мазаринин по-прежнему оставался невидимкой.

   Мы плюнули. Поблагодарили кощея за помощь и погрузилась в машину под удивленные взгляды пацанов на лавочке у магазина. Удивленные - это я преуменьшила. Они чуть в обморок не упали скопом, когда я села на пассажирское сиденье, сама по себе хлопнула дверь с водительской стороны, и машина поехала. А за рулем никого... И я еще им из окна воздушный поцелуй послала.

   Я робко предложила воспользоваться способностями вампира, но Мазаринин заявил, что почти на нуле: крови несколько дней не пил и неизвестно когда поест. Почему-то мне в голосе послышалась насмешка. Вот гад! Прекрасно знает о моем страхе перед укусом и не упускает шанса бросить пару гранитных глыб мой огород. Но кормить его надо. Значит, или руку резать и в стаканчик кровь сливать, или подставлять тело под зубы.

   Стиснув зубы, мысленно перебирая варианты провианта для Мазаринина я смотрела в окно, провожая взглядом проплывающий пейзаж. Дорога была плохая - джип ехал медленно, каждые пять минут ухая в глубокие ямы. Можно было и по шоссе рвануть, но сколько тогда мы бы аварий собрали? Мчащаяся сама по себе машина не часто встречается, а водителю только рот стоит открыть, и - здравствуй дерево!

   Проселочная автомобильная тропинка, проложенная не иначе, чем трактором Беларусь, стелилась через пожелтевшее тело с пряным запахом поздних цветов и сена, через лес с сосновыми опушками и мшистыми низинами с россыпью веснушчатых мухоморов. Тихо я вознесла короткую молитву за проходимость джипа, крепость его колес и подвески. Седан бы здесь вообще не прошел, сел на первых пяти метрах, как напоровшая на кочку черепаха.

   Не доезжая нескольких сот метров до опушки леса - я уде видела просвет между деревьями, Александр припарковал машину среди двух сосен и попросил меня выйти: дальше он ехать не собирался. Сразу за опушкой начиналась деревня и нет шансов убедить кого-либо в помешательстве всех ее жителей. Так что остаток пути мы должны проделать пешком и по возможности молча - разговаривающий сам с собой человек привлекает внимания не меньше, чем самодвижущийся автомобиль.

   Я хмыкнула. У меня как раз тридцать три вопроса на голове крутятся, а он молчать предлагает! Ладно, потерплю. Если мне не изменяет память со времен детства, то на пути у нас будет довольно обширный пустынный участок дороги через поле. Там и поговорим.

   Когда-то деверья казалась мне набором пряничных домиков, покрытых разноцветной глазурью. Глаз ребенка цеплялся за яркие краски, узоры наличников и невозможные цветы на заборах и калитках. Сейчас, шагая вдоль домов, я подмечтала трещины в круглобоких бревнах, из которых их построили, облупившуюся краску, покосившиеся крыши. Пряничные домики слишком долго простояли никому не нужные и кто-то из них уже отказался продолжать борьбу с безжалостным временем исподтишка подточившем некогда крепкие стены. Но не все. Были и те, кто кичился обновкой из сайдинга, заборами из листового железа в человеческий рост и громкой музыкой, льющейся из-за них. Правда, не было в этом новоделе души: ни русской, ни какой бы то ни было еще.

   Сколько себя помню Весино всегда состояло из трех частей: Горка, Середина и Чертановка. Когда-то это были три отдельные деревни. Они постепенно росли, пока не соприкоснулись окраинами, выгнувшись неровной дугой посреди двух длинных узких полей и еловых лесов.

   Мы миновали Горку, прошли развалены ткацкой фабрики и спустились с холма в поле, через которое петляла тропинка до Середины. Здесь-то я и решила прижать Мазаринина.