На сложенных "лодочкой" ладонях заплясал маленький, озорной огонек. Он был мал, настолько мал, что казалось легкий вздох может погасить его. Молодой маг открыл глаза и улыбнулся:

   - Добро пожаловать.

   Словно бы живой, огонек в его ладонях начал пульсировать, подобно сердцу маленькой птички. Подкинув огонек вверх, Редж подмигнул ему со словами:

   - Лети.

   И, как маленький птенчик, совершающий свой первый полет, огонек устремился в поднебесье.

   Тифар в это время махал катоном во все стороны, стараясь не смотреть туда, где под кучей покрытых слизью тел, лежало тело мертвого принца. В том, что Санэйр мертв, сомнений у де Льена не было - в старых книгах, где описываются битвы с приспешниками Ашара, говорилось, что слюна их может убить даже Бога и для того, чтобы отправится в мир иной достаточно даже мелкой царапины. А наследника Долины не просто поцарапали, его, верно, на куски разорвали.

   Бросив беглый взгляд через плечо, де Льен покачал головой - Лука Редж застыл на маленьком пятачке земли, вытянув вперед руки, словно прося подаяние. Черные глаза мага были закрыты, но Тифар почему-то был уверен, что тот сейчас улыбается. Своей тихой и беззащитной, какой-то детской улыбкой, которая раньше доводила де Льена чуть ли не до белого каления.

   Продолжая махать мечом вокруг себя, Тифар нахмурился и покачал головой - Светлые видно решили подшутить над ним, послав сюда этого. Что уж говорить, Лука Редж никогда особо не нравился Тифару, в причинах такого своего отношения де Льен и сам не мог разобраться. Теперь же, зная что Редж, зажатый со всех сторон ублюдками Ашара, улыбается, он наконец-то понял, почему. Потому что этот полукровка, несмотря ни на что, любил этот мир. Любил его таким, какой он есть - со всей грязью, что погребла его под собой, со всей злобой и ненавистью, мелочной завистью и бесконечной алчностью. Все равно любил. Брошенный своими родителями, нещадно битый приютскими детьми и воспитателями, Редж упрямо верил в то, что мир добрый. Эта его уверенность и доводила Тифара до умопомрачения. Кто-кто, а уж он-то знал, каков этот мир на самом деле, но ни одна из предпринятых им попыток переубедить этого остолопа не принесла результатов - Лука просто пожимал плечами и тихо улыбался.

   Помнится, Тифар даже в какой-то момент пришел к выводу, что Редж слишком много тумаков по макушке получил, вот и не сумел удержаться в твердом рассудке. Даже то, что Лазар, пройдоха каких поискать, испытывал искреннюю симпатию к магу-полукровке, не заставило Тифара изменить своего мнения об этом самом полукровке. В конце концов, Лазар всегда балансировал на грани между нормальными и помешанными, так что с него и спрос невелик. Таким образом, нынешний Владыка и был тем единственным звеном, что связывало Тифара и Луку - в присутствии Лаза де Льен старался не замечать наивного дурня, а потом они даже как-то сумели найти общий язык.

   Вернувшись в реальный и такой мерзкий, что уж скрывать, мир, бывший советник со свистом выдохнул - если даже сейчас Редж продолжает верить, его не исправит даже путешествие в Мир Светлых. Ну... Выбирая как умереть - с идиотской улыбкой и не менее идиотской верой во всякие глупости или с гримасой ненависти на лице и бесконечными сожалениями о том, что не в силах был изменить, Тифар, наверное, тоже предпочел бы улыбаться. Хотя бы ради того, чтобы и после смерти позлить своих убийц - помер, а все равно улыбается, словно победитель. Вот так-то.

   К слову об умерших... Нахмурившись, де Льен посмотрел туда, где ашеры пировали над телом Их Высочества. Надо бы отбить останки. Если Тифар с Лукой выживут, чтобы было что Правителю Бер показать, да и слепки с памяти можно будет сделать, тем более, что Редж здесь. В тот момент, когда с ладоней Реджа сорвался маленький, трепещущий огонек, Тифар, рубя от плеча и отпихивая обезглавленные тела ногами, пробился к той куче, в недрах которой скрывалось тело Санэйра. Занеся катон над головой, потому что один из ашеров (вероятно тот, которому не досталось лакомого кусочка) оскалился и начал подниматься, де Льен сквозь зубы прошипел:

   - Не вовремя Ваше Высочество в Мир Светлых отправились... Лазару теперь точно войну с Бер не остановить.

   Голос, слегка приглушенный и на редкость печальный, спокойно ответил:

   - Я все еще жив. Спасибо за беспокойство.

   Решив, что подробности этого чуда он успеет выяснить позже, Тифар с утроенной силой набросился на ашера. В тот же момент поселение озарил по-дневному яркий свет. При чем, произошло это настолько быстро, что де Льен зажмурился от резкой боли в глазах - по лицу потекли слезы, а в носу противно засвербило. Ублюдки Ашара, визжа, как ни разу до этого, попятились в стороны, низко пригибаясь к земле. Тела их, скрюченные и покрытые не успевшими зажить шрамами, покрывались волдырями, которые с мерзким чавканьем лопались, исторгая на залитую кровью землю, прозрачную слизь. В который раз решив подумать обо все этом несколько позже, Тифар пнул одного из ашеров и ударил катоном наотмашь. Вытянутая голова отлетела назад, еще в воздухе начав гореть под нещадными лучами солнца. Спустя минуту перед глазами Тифара предстал Санэйр - Их Высочество лежал на земле, кафтан был порван до такой степени, что принц походил скорее на последнего бродягу, нежели на отпрыска правящей семьи. Но в целом он выглядел довольно неплохо - даже укусы тварей практически затянулись.

   Протянув ему руку и помогая подняться, де Льен продолжал смотреть за тем, как непобедимые ашеры умирали, визжа и наступая друг на друга, в тщетной попытке спастись от убийственного света. Подняв слезящиеся глаза наверх, Тифар улыбнулся искренне и открыто - прямо над его головой, застыв в нескольких лаарх над землей и скрыв от взора луну, висело маленькое рукотворное солнце. Солнце, созданное магом-полукровкой, подарившее жизнь тем, кто уже было с ней простился.

   Спустя примерно полчаса, когда тела ашеров превратились в серый пепел, а тела тех, кто стал их жертвами придали пламени, трое выживших, обессиленные неравным боем, устало лежали на земле, разглядывая звезды. Маленькое солнце, созданное Лукой, вновь превратилось в комочек света, который катался по земле, словно игривый котенок, укравший клубок пряжи. Шипя и плюясь искрами, огонек с каждым мигом становился все меньше и меньше, пока не исчез полностью, игриво "подмигнув" своему создателю. В наступившей тишине раздавалось только неровное дыхание троих Ааш'э'Сэй.

   Закрыв глаза рукой и улыбаясь незаметной улыбкой, Тифар в кои-то веки наслаждался минутой покоя. Нет, не так. Он наслаждался жизнью, самим фактом того, что он жив. И пусть тело болит так, словно он десять раз подряд принимал боевую форму, в горле пересохло, мышцы на руках дергает от напряжения, а кожу саднит, словно от ожогов. Самое главное что он жив и ничто более не имеет значения.

   Лука Редж, выйдя из боевой формы (с некоторым трудом) так же как и Тифар наслаждался. Только он радовался тому, что черная злоба, волной накатившая на мир, исчезла. В отличии от де Льена, Лука не испытывал сейчас боли, то есть то, что он испытал, выходя из боевой формы ни в какое сравнение не шло с тем мерзким чувством, что не покидало его все время до того момента, как последний ашер обратился в прах. Чужая ненависть заставляла молодого мага страдать так, что казалось еще немного и он лишится рассудка. И сейчас Лука был действительно рад тому, что он - маг, пусть даже и со странностями.

   Санэйр, который большую часть битвы пытался вылезти из-под ашеров, тяжело вздохнул и грустно посмотрел на свою руку, на белой коже которой остались отпечатки ашеровых зубов. Посвятив этому некоторое время, Их Высочество меланхолично вздохнув, так же меланхолично произнес:

   - Не хотелось бы отвлекать Вас в столь неподходящий момент... - Когда на него уставились две пары глаз, он продолжил - насколько мне известно, жизнь моя теперь пошла на минуты...

   Тифар, резко сев, схватил Санэйра за руку и принялся рассматривать следы укусов. Кожа, покрытая мелкими шрамами, через несколько минут примет прежний вид. Даже следа от укусов не останется, а вот что делать с ядом - другой вопрос. Обернувшись к Реджу, де Льен спросил: