Тут участники экспедиции встречаются с грозным Снежным великаном и забрасывают его снежками. Великан нападает на них и пожирает одного из участников. Но выстрелами из пушки великана заставляют изрыгнуть его добычу, и чудовище скрывается под землю. После этого исследователи отправляются к пику, торчащему на месте полюса. Магнитный пик притягивает их к себе и разлетается вдребезги под их тяжестью. Все члены экспедиции падают в, море. Наконец, пролетающий над полюсом дирижабль спускает несчастным веревку и спасает их…

Этот наивный и увлекательный фильм сделан с большим искусством. Во время большого парада звезд ритм его немного замедляется, но остроумные трюки и блестящая выдумка не дают зрителю скучать. Прелестно сделан полет разнообразных самолетов к полюсу (отсутствующий во многих сохранившихся копиях), но гвоздем фильма и главной сенсацией остается Снежный великан, грандиозный манекен, построенный Мельесом в его студии. Великан был виден только до пояса и в десять раз превосходил человеческий рост. Сконструированный с большим искусством, он шевелил руками, качал головой, вращал глазами, курил трубку, проглатывал, а затем выплевывал человека. Эта необыкновенная механическая игрушка до сих пор поражает нас. По своей наивной силе она и сейчас не уступит более поздним киночудовищам, в первую очередь горилле из фильма «Король Конг» ^[140].

В наши дни «Завоевание полюса» — это шедевр, равный полотнам Джотто. Но это — произведение Джотто созданное в эпоху Микельанджело и Рафаэля. Чтобы понять, почему этот очаровательный фильм потерпел почти полный провал, надо вспомнить, что его снимали почти в одно время с «Фантомасом», «Камо грядеши?», «Атлантидой», с первыми фильмами Инса и Гриффита и что он вышел всего за 25 месяцев до первых съемок «Рождения нации». В своем стремительном движении вперед кино безжалостно обогнало Мельеса. Этот человек, в 1898 году создавший киноискусство, в 1912 году безнадежно отстал от него. Несколько месяцев спустя Мельес показал в Вене «Золушку»; на постановку этого фильма длиной свыше 1000 метров, он истратил очень большую сумму денег.

«Мой муж поставил прелестную «Золушку», — рассказала г-жа Мельес, — в ней была карета, сделанная в виде тыквы, в которой сидели дети, а вокруг лежали тыквы всевозможных размеров. Зекка вырезал эту сцену, он вырезал все лучшее, что было в картине. Мой муж пожаловался Патэ, но тот ничего не сделал. Зекка боялся, как бы Мельес не занял его место…» ^[141].

Итак, «Золушку» («Волшебную туфельку») сократили до двух частей. Но следует ли обвинять в этом только завистливого Зекка? Мельес, который в 1906 году был бы бесценным сотрудником для Венсенна, в 1912 году уже мало чем мог быть полезен Патэ, так как эта фирма окончательно забросила феерии. После «Семьи Бурришон», созданной, несомненно, под влиянием комедии Лабиша «Путешествие г-на Перришона», ни один оператор не переступил порога студии в Монтрэ. Только в 1945 году фотографы Французской синематеки принесли оттуда странные снимки картонных манекенов, брошенных среди сорных трав, буйно разросшихся в павильоне с разбитой стеклянной крышей… В следующем, 1946 году пятидесятилетий юбилей кино был отмечен неожиданным парадоксом: разрушением первой в мире киностудии. Теперь на ее месте построен небольшой завод.

Прошел всего год между последними съемками «Стар-фильма» и сараевским убийством. После объявления войны театр Робер-Уден закрылся и Мельес им больше не руководил. Впоследствии в этом здании открылся небольшой театрик довольно низкого пошиба — «Театр Модерн». В 1920 году Луи Арагон описал его в «Парижском крестьянине», где поместил своеобразный перечень всех достопримечательностей «Пассаж де л'Опера».

После провала картин «Стар-фильма» сделанных по заказу Патэ, Жорж Мельес, как мы увидим далее, уже не мог ничего ожидать и от своего филиала в Нью-Йорке. В 1910 году это отделение перестало служить агентством по продаже фильмов, созданных в Монтрэ. Трест дал Гастону Мельесу лишь право добавлять по полторы катушки к программе «Дженерал филм К°». Но Монтрэ был не в состоянии снабжать его нужными фильмами, ибо продукция Мельеса устарела.

Итак, Гастон Мельес стал снимать фильмы на свой риск и страх. Он послал своего сына Поля в Сан-Антонио (Техас) с труппой ковбоев, двумя операторами и режиссером-ирландцем для съемок ковбойских фильмов. После первого зимнего сезона, прошедшего с большим успехом, Гастон Мельес забросил свое «Ранчо Стар-фильм» в Техасе и открыл в Санта-Паула, близ Лос-Анжелоса, новую студию на открытом воздухе. Вплоть до июля 1912 года он снимал в ней фильмы с французским режиссером и оператором Уильямом Палеем, старым ветераном кино, снимавшим еще в 1897 году «Страсти» для Холлемена. Ни один фильм не обходился Мельесу дороже 1000 долларов. По договору с трестом он ежемесячно продавал 50–60 копий длиной 450 метров. Жизнь текла легко и беззаботно. Гастону Мельесу было тогда около шестидесяти лет. Он стал мечтать о далеких экспедициях вроде «крестового похода», предпринятого в то время Сиднеем Олкоттом для «Калема» и закончившегося в Иерусалиме. Мельес, только что женившийся (вторым браком) на молодой женщине, вскоре отправился снимать фильмы на острова Тихого океана, в чудесное свадебное путешествие.

24 июля 1912 года он погрузился в Сан-Франциско на «Мануку», отплывавшую на Таити. Его сопровождала жена, один режиссер, два оператора, сценарист Эдмунд Митчелл и несколько ассистентов — всего 22 человека.

Экспедиция началась на редкость удачно. Во время плавания Гастон Мельес подружился с губернатором Таити г-ном Жиро, который разрешил ему погрузиться со всей труппой на миноносец «Усердный», чтобы снять фильм в Тиуре, неподалеку от Папити. Затем Мельес с труппой поехал в Бора-Бора (где через 17 лет Флаэрти и Мурнау снимали «Табу») и снял там торжественную церемонию рыбной ловли, которая устраивалась лишь раз в пять лет и на которую собирались сотни туземцев.

План Мельеса заключался в том, чтобы ставить фильмы с участием туземных жителей. С помощью губернатора ему удалось снять на Таити фильм «Любовь повелительницы Маори», о котором журнал «Мувинг пикчер уорлд» отозвался в следующих лестных выражениях:

«Сюжет очень прост, как и требовалось для того, чтобы его могли исполнять туземцы. Но это нисколько не делает его скучным, результат получился вполне удовлетворительным. Нам открывается новый мир: удивительная архитектура Маори с ее вырезанными из дерева статуями, «тотемы», наделенные в воображении дикарей сверхъестественной силой, фантастические танцы… Все актеры этого фильма, за исключением одного, — маори, что придает картине чрезвычайно своеобразный характер. Этот фильм удачная находка…».

Но, когда Поль Мельес начал в Нью-Йорке печатать копии «Рыбной ловли в Бора-Бора», он обнаружил, что присланные его отцом негативы никуда не годятся. Пленку проявили в слишком теплой воде и сильно повредили, вдобавок она еще попортилась во время путешествия. С этого началась серия несчастных случаев с пленкой, не приспособленной к условиям тропического климата; в результате большая ее часть оказалась испорченной и непригодной. Сказочное путешествие Мельеса закончилось финансовым крахом.

Тем временем, не зная, а может быть, и не желая знать об этих неудачах, Гастон Мельес и его свита, пробыв шесть недель на Таити, отправились в Новую Зеландию снимать фильм «Поцелуй». Они прожили в этой стране шесть месяцев, а потом перебрались в Австралию для съемок других фильмов с участием туземцев.

Затем они побывали на Яве, в Сайгоне и Камбодже, где снимали танцовщиц короля Сисоват-Ангкора, и, наконец, в Японии. Здесь в фильме «Желтая рабыня» они снимали людей, набранных прямо с улицы.

Члены труппы Мельеса постепенно рассеялись, и он остался почти в одиночестве. Ни один из его фильмов не имел коммерческого успеха.

В 1913 году Мельес вернулся в Америку сильно постаревшим и очень усталым. Это долгое путешествие по южным морям, стоившее 50 000 долларов, разорило его предприятие, которое он был вынужден продать Стюарту Блэктону из «Вайтаграфа». В начале 1915 года Гастон Мельес умер на Корсике.