Светлая просторная комната. Массивная кровать. Небесно-голубой балдахин. В распахнутое окно влетает свежий прохладный ветерок и приносит с собой чуть сладковатый запах сада. Темноволосая красавица открыла глаза. В правом углу от кровати — шнур, потянулась к нему, но двери комнаты открылись без звонка. Вошли слуги.

— Доброе утро, госпожа! Ваш завтрак!

Его подали на красивом резном столике, прямо к постели, и она, не вставая, выпила стакан сока, чуть надкусила сдобную булку и увлеклась сладким яблоком. Аппетит отсутствовал, а не побаловать себя сочным фруктом она не могла.

Затем служанки переодели красавицу в пышное платье, уложили волосы и украсили прическу жемчугом. Госпожа любовалась собой в огромное зеркало, стоящее на полу и в полный рост отображающее ее привлекательность.

Снова широко открылись двери, и вошел слуга.

Он с поклоном передал девушке записку и тихо отошел к двери.

'Дорогая Элизабет! Прости меня за вчерашнюю ссору, я был неправ. Хочу искупить свою вину. Если ты не возражаешь, то приходи в наш сад. Жду тебя с нетерпеньем и любовью. Люсьен'.

Записка была странной… Но не то, что в ней написано пугало, а то, что не было никаких воспоминаний на этот счет.

'Люсьен. Люсьен. Он влюблен в меня. Ждет в нашем саду. Но где этот сад? И кто этот Люсьен? Почему я ничего не помню? Я — Элизабет? Странно, я как-то… нет, не помню. Да что со мной?'

— Госпожа, что-то не так? — прервал ее рассуждения слуга.

— Нет, нет, все… в порядке.

— Милорд просил передать вам на словах, моя госпожа, что если вы соблаговолите с ним встретиться, я должен сопроводить вас к нему.

— Неужели он думает, что я не знаю дороги?!

— Нет, что вы, госпожа. Просто я всегда сопровождал вас и выполнял любые ваши поручения.

— Что ж, я скажу, когда буду, готова. Теперь — ступай!

"Как они похожи, о боже! И нрав тот же, не сладко будет с ней милорду. Она же ничего не знает и хвала небесам, может в этот раз все пройдет гладко", — слуга вышел из комнаты госпожи и отправился в покои господина.

— Ну, что она сказала?

— Отвар подействовал, милорд, она ничего не помнит, но в ней та же стать и красота, что и в….

— Хорошо, нам это только на руку, лишь бы старик не объявился раньше времени.

— То-то и оно, он сразу увидит подмену.

— С чего ты взял? Они же похожи как две капли воды.

— Не совсем так милорд, нужно быть очень осторожными…

— Да, но о чем ты? Женюсь и стану королем, тогда чихать я хотел на все предубеждения!

— Есть одна разница между ними, это… цвет глаз.

— Что?

— У Элизабет глаза карие, а у "нашей" — зеленые.

— И что? Кто их вблизи рассматривал?

— Старик знает…

— Да, ты прав, надо успеть до него. Если я стану королем, он не посмеет мне перечить и надо успеть… её влюбить в себя. Тогда я не только смогу управлять Государством, а буду делать это еще и безнаказанно, — он ухмыльнулся. — Она готова встретиться со мной?

— Думаю, да, милорд.

— Замечательно. А как долго будет действовать зелье?

— Вам нужно за неделю дать ей новую жизнь, чтобы она во все поверила, нужно быть очень убедительным. Как только действие отвара закончиться, она должна думать, что жила так всегда и никакие сомнения не должны потревожить ее сознание. Все должно быть для нее реальным, а иначе…

— Что?

— Иначе, она постепенно все вспомнит, и тогда начнутся большие неприятности, придется…

— Не придется, — перебил Люсьен собеседника, — она ничего не узнает. Мы будем счастливой семьей, не забывай, что я действительно любил Элизабет, пока она не отказала мне. Я, видите ли, не слишком хорош для нее! Так пусть теперь пеняет на себя, — его глаза зажглись гневом, превращая лицо в холодный камень. — Ничего, ее сестра заплатит за все ошибки сполна, став моей женой, уж в этом я уверен!

— Что должен буду делать я, милорд?

— Ничего особенного, ты приведешь ее в сад. Она ведь не знает, куда ей идти. А об остальном не беспокойся. Да, еще позовешь Верждена, он мне вечером может понадобиться.

— Хорошо, милорд.

Я ходила кругами по комнате. Меня терзали смутные предчувствия. Почему я ничего не помню? Кто я? Кто?

"Ссора, вчера была какая-то ссора. Как я должна вести себя с Люсьеном? Я его люблю или нет? Что это за человек? Молод он или стар, красив или уродлив?"

— Ладно, хватит думать, нужно пойти и все выяснить. Но вот только куда? Слуга, надо его позвать, — почти бегом я вышла за двери комнаты. Темный пустой коридор. Никого нет. Как же его позвать?

Вернулась в комнату. Шнур, тот, что висел над кроватью. Ну, конечно, так можно позвать слуг, пусть найдут мне его. Не самой же бегать по замку. Дотянулась до шнура и трижды сильно дернула.

Через минуту в комнату вбежали девушки-служанки.

— Звали, госпожа?

— Да, найдите мне того слугу, что приходил утром.

— Жака?

— Да, его.

— Хорошо госпожа, только нужно один раз позвонить в шнур и он придет.

— Я уже звонила, он не пришел, найдите его и быстрее.

Девушки исчезли за дверью.

"Жак, значит, его зовут Жак, это имя я помню, а вот все остальное…

Что же со мной вчера произошло?"

В голове было туманно. Жак пришел быстро.

— Звали, госпожа?

— Да, звала. Я готова пойти на встречу с милордом. Готов ли ты сопровождать меня?

— Конечно, госпожа.

— Тогда идем, немедленно.

— Как прикажете, госпожа.

Жак шел рядом, но было чувство, что это я сопровождаю его. Самой мне бы не выбраться из вереницы поворотов и дверей. Слуга подал дорожный плащ, надо сказать — вовремя. Прохлада окутала меня, а свежий воздух вызвал небольшой озноб. Сад мне понравился, даже на мгновение перехватило дыхание от его красоты. Раскидистые вековые деревья, обрамленные изумрудной листвой, ухоженные кусты роз. Клумбы пестрели цветами, названия которых я не знала. В глубине сада, под сводом большущего дуба, находилась беседка. Возле нее, пританцовывая от нетерпения, красовались два великолепных вороных коня. Рядом неторопливым, размеренным шагом прогуливался мужчина, завернутый в темный дорожный плащ.

Он обернулся, на вид ему было чуть больше тридцати. На мгновение у меня помутился разум. Я видела, точно видела эти серые с поволокой глаза, черные волосы, колкий взгляд…

Прошлое и настоящее обрушились на меня, в одно мгновение закружили вихрем чувств. Сердце оборвалось, сжалось и, пропустив удар, учащенно забилось маленькой птичкой в груди. Мне хотелось убежать, но было поздно, меня заметили.

— Элизабет, дорогая, что с тобой? — он оказался рядом.

— Ничего, все в порядке, немного закружилась голова.

— Может быть нам отменить прогулку? Как ты себя чувствуешь? — сколько заботы, тревоги и любви в его словах.

Я улыбнулась:

— Нет, со мной все в порядке.

— Ты уверена? — он нежно сжал мою ладонь сильными руками.

— Да. Какого скакуна ты выбрал для меня?

— Дорогая, ты можешь выбрать сегодня сама, но твоим любимцем всегда был…

— Подожди, ничего не говори, — красавец — конь подозрительно смотрел в мою сторону, шумно вдыхая воздух, он нервничал. Я протянула к нему раскрытую ладонь, с кусочком сахара (его мне предусмотрительно подал Люсьен). Конь принял дар, позволив приласкать себя, потерся щекой о мою руку.

— Потрясающе! Ты выбрала именно Сокола!

— И что же тут потрясающего?

— Ну, как же! — Люсьен осекся, — Понимаешь, мы вчера сильно поссорились, ты оступилась и упала на лестнице. Я не успел тебя поймать. Семейный врач сказал, что ничего страшного, вот только ты помнить будешь не все. Частичная потеря памяти от удара головой. Ты узнала Сокола. И ты ведь помнишь меня?