Но, пожалуй, успешнее всех действовала «Щ-201» под командованием капитан-лейтенанта П. И. Парамощкина. Она сумела в одном походе уничтожить три вражеских судна. В этих победах, правда, есть определенная заслуга и другой лодки — «М-62». Именно она навела «двести первую» на цель.

Дело было так. Поздно вечером 11 мая Н. И. Малышев обнаружил фашистский конвой. Начал было выходить в атаку по нему, но в самый последний момент «малютку» засекла вражеская канонерка, пошла на таран. Пришлось от атаки отказаться и срочно уйти на глубину. Но как только удалось оторваться от преследования и всплыть, в эфир полетела радиограмма об обнаруженном конвое. На соседней позиции как раз и находилась «двести первая». Парамошкин рассчитал место вероятной встречи с конвоем. По всем данным, он должен был появиться здесь утром. Так и случилось. Конвой вышел прямо на «щуку». Целью был выбран транспорт «Гейзерих». Шел он не своим ходом. Его буксировал тральщик, который был пришвартован к судну бортом. После двухторпедного залпа транспорт и тральщик так, в связке, и отправились на дно. А вскоре в этом же районе появилась вражеская десантная баржа. И вновь торпеды черноморских подводников точно поразили цель.

Суровой и беспощадной была расплата черноморцев с фашистскими захватчиками за тяжелые раны Севастополя, за муки и страдания советских людей. Сами гитлеровцы называли путь своего бегства из Крыма дорогой смерти.

Черноморские подводные лодки одна за другой возвращались в свои базы, а в это же время на Севере, наоборот, начиналось их развертывание в море. С 16 мая здесь опять проводилась операция по срыву вражеских морских перевозок. Официального названия у нее не было, но в разговорах мы называли её привычным кодом — «РВ» («Разгромить врага»), ибо замысел этой операции был тем же, что и в операции «РВ-1», проведенной в январе, тем же, что и в аналогичных операциях, которые были осуществлены в последующие месяцы.

Хотя силы в этой майской операции были задействованы небольшие — всего четыре лодки, — прошла она успешнее, чем все предыдущие. Во всяком случае, преимущества метода «нависающей завесы» в ходе нее удалось реализовать наконец более полно. Поначалу, правда, казалось, что четкому взаимодействию авиаторов с подводниками вновь может помешать непогода. Несколько дней в Заполярье бушевал циклон, и самолеты с аэродромов не поднимались. Но к 25 мая погода улучшилась. И в этот же день радиоразведка флота запеленговала конвой противника. В 16 часов 30 минут самолет-разведчик обнаружил у мыса Нордкап пять транспортов, сопровождаемых многочисленными кораблями охранения. Вскоре все лодки завесы, а это были «С-15», «С-103», «С-56» и «М-201», приняли сообщение о конвое и двинулись наперехват. Ближе других оказались к месту событий «С-15» и «М-201». Они и вышли на цель.

Первой атаковала вражеский конвой «малютка». Ее командир капитан-лейтенант Николай Иванович Балин расчетливо выбрал цели для торпедного залпа: нанес его по одному из транспортов и створившемуся с ним сторожевику. Сторожевик был потоплен, а транспорт поврежден.

Через сорок минут по второй группе кораблей этого же конвоя, двигавшейся в районе Сюльте-фьорда, нанесла удар и «С-15», которую в этот поход вывел новый командир капитан-лейтенант Георгий Константинович Васильев. Атака «эски» проходила довольно спокойно. Противник шел прямым курсом, ордер его не менялся. Васильев подвел лодку на дистанцию 15 кабельтовых. Так же, как и Балин, он целился сразу по двум целям — транспорту и находившемуся рядом сторожевому кораблю. Последовал четырехторпедный залп. Спустя некоторое время на «эске» слышали три сильных взрыва. С нашего самолета-разведчика, находившегося в этом районе, видели, как транспорт пошел ко дну. Сторожевик же, по-видимому, отделался повреждениями.

И «М-201», и «С-15» после своих атак подверглись яростному преследованию, но и той и другой лодке удалось благополучно ускользнуть от врага.

Через несколько дней, 29 мая, был засечен еще один вражеский конвой. Успешную атаку по нему на этот раз удалось совершить «С-103» под командованием капитана 3 ранга Николая Павловича Нечаева. Ею были потоплены два тральщика. Другие лодки были далеко и, к сожалению, не успели наперехват. Зато наши самолеты не отпускали вражеские суда до самого Киркенеса. Они нанесли по конвою два массированных удара.

Чем же обогатила подводников проведенная операция? В заключении отдела подводного плавания Северного флота, присланном в Москву, очень скрупулезно анализировался ход ее и был сделан, в частности, такой вывод: «Новый метод и тактика использования подводных лодок заключались не только в том, что подводные лодки взаимодействовали с авиацией. Главное в том, что командирам подводных лодок была предоставлена широкая инициатива и полная свобода в маневре, выборе места и времени атаки на всем протяжении коммуникации противника».[23]

Особенно удачно воспользовался предоставленной свободой маневра командир «С-15» Г. К. Васильев. Знакомясь с его атакой даже по сухим строкам документов, нельзя было не отметить, что выполнена она с настоящим мастерским блеском. Все говорило о том, что среди североморских командиров-подводников появилось еще одно яркое имя.

Из других событий, происходивших в мае, следует отметить и такое: в течение этого месяца четыре «малютки» — «М-104», «М-105», «М-107» и «М-119» — были переправлены железнодорожным путем с Севера на Черное море. Зачем проводилась переброска? «Малютки» — эти поистине неутомимые труженицы — очень многое сделали на Севере. Но теперь, когда Северный флот получил достаточное количество кораблей, лучше приспособленных к суровому заполярному морскому театру, острая необходимость в лодках типа М отпала. Появилась возможность использовать малые лодки в более подходящих условиях — на Черном море.

Решение о передислокации «малюток» принял Нарком ВМФ. Практическая реализация его проходила под руководством адмирала Л. М. Галлера при участии ряда центральных управлений. Наше управление совместно с управлением кораблестроения решало много технических проблем: какие платформы использовать для транспортировки, как довести габариты кораблей до размеров, гарантирующих их безопасность, что снимать с лодок, а что не снимать?.. Вот когда пришлось вспомнить о том, как путешествовал в 1934 году со своей «М-1» с Черного моря на Дальний Восток!

Впрочем, был в нашем распоряжении и более поздний опыт. Ведь в 1941–1942 годах некоторые из «малюток» уже перевозились по железной дороге с Каспия в Мурманск. Кроме того, железнодорожный транспорт активно использовался для перебазирования других кораблей — больших и малых охотников, торпедных катеров, тральщиков. Вообще говоря, столь широкого межтеатрового маневра силами по внутренним коммуникациям, который применялся на нашем флоте в годы Великой Отечественной войны, история прошлого не знала. И этот маневр играл, безусловно, большую роль, способствовал созданию благоприятного оперативного режима на морских театрах, повышал боевые возможности флотов.

Однако взамен ушедших на Черное море «малюток» северяне получали компенсацию: к ним должны были прибыть четыре подводные лодки типа В, переданные союзниками СССР в счет будущего раздела итальянского флота. Это были английские лодки устаревшего типа. Их основное вооружение составляли шесть торпедных аппаратов при четырех запасных торпедах. На носовой надстройке эти корабли имели по одному 122-миллиметровому орудию. В мае для приема лодок мы направили в Англию четыре полностью укомплектованных экипажа.

Передача кораблей состоялась в британской военно-морской базе Розайт. 30 мая на них был поднят советский Военно-морской флаг. А затем лодки поочередно отправлялись на Родину. Отправлялись в различные сроки и по различным маршрутам, рекомендованным Английским адмиралтейством. «В-2», «В-3» и «В-4» благополучно совершили переход и в дальнейшем включились в боевые действия. А вот «В-1», которой командовал Фисанович, постигла трагическая участь. Она до места назначения не дошла. Тяжело переживали подводники эту потерю. Ведь Израиль Ильич Фисанович был поистине всеобщим любимцем. Вместе с ним погиб прекрасный экипаж, сформированный из бывших членов экипажа «Л-20» — опытных, обстрелянных в боях моряков.