Да, надежда умирает последней, все-таки принц Олин чересчур любопытен.

– Ваше Высочество, я сниму медальон только перед будущим мужем. В день перед свадьбой.

– Не боитесь, что он не выдержит свалившегося на него счастья?

– Не думаю, что моя внешность настолько кардинально изменится, что вызовет у жениха шок, – сухо улыбнулась я. Да когда же это закончится? – Вам же сказали, что артефакт мою внешность портит, значит, никаких бородавок на носу и кривых зубов не предвидится.

– Да я и сейчас не сказал бы, что ваша внешность оставляет желать лучшего. Вы очень красивая девушка, инорита Лиара.

– Ваше Высочество, обсуждая мою внешность, мы рискуем опоздать на следующее занятие.

– Бытовая магия – не тот предмет, на который нельзя опаздывать. Да что там! Ее и пропустить можно. Так что мы можем продолжить разговор, – сказал он, заступая дорогу к выходу.

Но я ловко его обогнула и устремилась в другую аудиторию, пребывая в совершеннейшей панике. При прощании мой отец строго-настрого наказал не привлекать к себе внимания и не афишировать наличие уникального медальона-артефакта. Нечего сказать, неплохо это получилось, если вопрос о нем встал уже на второй день занятий. Правда, уникальность артефакта интересовала Его Высочество в последнюю очередь.

Олин проводил девушку заинтересованным взглядом, но на бытовую магию торопиться не стал. Не тот это предмет, что жизненно необходим принцам, у них для таких действий есть целая куча специальных магов. С ним задержался только один одногруппник, остальные, весело переговариваясь и обсуждая прошедшее занятие, устремились за новыми знаниями.

– Что, Ваше Высочество, заинтриговала вас инорита Уэрси? – усмехнулся граф Полт.

– Эдгар, да брось ты это «Ваше Высочество», нам еще пять лет учиться, – рассеянно сказал принц. – Ну его, этот официоз, во дворце надоел. Давай просто Олин и на «ты». Идет?

– Идет, – осторожно ответил граф.

– И скажешь, тебе не интересно, что скрывает медальон? Даже из чисто теоретических соображений.

– Из чисто теоретических можно и Рион, – насмешливо предложил лорд Полт. – Думается, что если ее правильно попросить, да еще если принцесса подключится, то точно уговорим снять.

– Фу, – возмутился принц. – Из чисто эстетических соображений я бы даже не рискнул этого делать. Опасаюсь, что уж ее-то истинная внешность точно вызовет у жениха шок. А вот на эту Уэрси я бы с удовольствием посмотрел. И посмотрю.

– Уверен?

– Пари?

На бытовой магии рассказ шел о различных способах очищения. Если подвести краткий итог лекции, то чистить с помощью магии вообще ничего не стоило: вещи либо чистились недостаточно хорошо, либо быстро приходили в негодность. Более эффективные способы требовали знаний и умений, которые студентам-первокурсникам недоступны. Впрочем, инор Клем, читавший этот предмет, считал, что заклинаний первого уровня вполне достаточно, и его рубашка казалась родной сестрой штор в комнатах общежития. Похоже, предыдущие поколения студенток чистили их исключительно магией. А вот интересно, если попробовать просто постирать?

После занятий я вернулась в свою комнату, встала перед зеркалом и начала придирчиво себя изучать, пытаясь за коррекцией разглядеть настоящее лицо. Надо признать, что и нынешнее меня вполне устраивало, но ведь красоты много не бывает, правда? За этот день я получила четыре предложения руки и сердца, причем все с просьбой предварительно показать будущему мужу то, что и для меня было загадкой. Какие мелочные мужчины пошли – красавицу им подавай, а то, что у меня характер золотой и высокие душевные качества, никого не интересует.

Раздумывая над этим, я сняла шторы и пошла их стирать. На удивление, не пришлось даже замачивать: следы магических чисток просто слезли с ткани. Шторы оказались голубыми, с синими цветами. Надо же, насколько магия вредна в быту! На первый взгляд казалось, что шторы застираны, а они были замагичены до полной утраты внешнего вида. На ткани все-таки было какое-то магическое покрытие, так как после полоскания она оказалась практически сухой. Повесив шторы, я с надеждой посмотрела на покрывало и решила не откладывать и его стирку. Покрывало благодарно распушилось и засинело. В комнате стало намного уютнее. Вирель как будто ждала именно этого момента, чтобы зайти.

– О, иллюзию освоила? Она же только во втором семестре. Или попросила кого? – Потрогала покрывало и добавила: – Так, тактильная составляющая есть, значит, не ниже третьего курса. И кто это у нас такой добрый?

– Не поверишь, просто постирала! – рассмеялась я. – С бытовыми навыками у меня намного лучше, чем с бытовой магией.

– Надо же, а мне это и в голову не приходило, – удивилась Вирель. – Да, тебя там ждут, в комнате для встреч, около привратницкой. Знаешь, где это, или проводить?

– Проводи, пожалуй. А кто ждет, не скажешь?

– Не знаю.

– Надеюсь, не очередной жених…

– Ненавижу эту дрянь! – Дарма Рион кругами носилась по комнате, брызгая слюной от возмущения. – В какое положение меня поставила эта низкорожденная гадина!

Круги были маленькими, ведь комната, выделенная принцессе, ничем не отличалась от остальных. Поэтому, чтобы не мешать подруге получать необходимую физическую нагрузку, Олирия и Гемма Дорен забрались с ногами на кровать.

– Положим, ты сама начала этот разговор, – меланхолично заметила Гемма, брезгливо подтягивая подол. – Хотя, в отличие от нас, великолепно представляла, чем это может закончиться. Мы-то с Ее Высочеством о твоем артефакте не знали.

– Кстати, – задумчиво сказала принцесса, – а нам ты покажешься без него? А то мне интересно.

– Нет, – испугалась Дарма и ухватилась за артефакт, как будто боялась, что подруги прямо сейчас начнут его снимать. – И вообще, мне пора, на завтра еще задания не сделаны.

И быстро убежала. Принцесса и леди Дорен переглянулись и тихо захихикали.

– И все-таки интересно, что корректирует ее артефакт, – сказала Гемма. – Если в том числе зубы, то как же они выглядят в реальности? Как бы ее мужу поутру после свадьбы не обнаружить того самого крокодила, от которого граф Рион пытался предостеречь своих детей.

– Вот-вот, – закатилась смехом Олирия, – я тоже об этом подумала. Все-таки хорошо, что мама тот ритуал провела. Ну ее к оркам, эту сильную магию, если к ней в придачу идет такая физиономия, как у старшего брата или этой Рион.

– Его Высочество Гердера никто не считает некрасивым, – дипломатично заметила леди Дорен. – О его многочисленных любовных победах ходят легенды.

– Мне-то уж ты можешь не рассказывать сказок, – ответила принцесса, – а то я не знаю, что кронпринцу просто боятся отказать. К тому же он мстительный и ничего никому не прощает.

– …И тот, кто первый ее увидит без корректирующего артефакта, получает все деньги. Сам понимаешь, в деньгах недостатка у нас нет, но тут уж дело принципа.

– Так в чем вопрос, Олин? Прижали в переходе да сняли артефакт, – приподнял бровь Гердер.

Студенческие проблемы его не очень интересовали, но выслушать брата и дать совет он считал себя обязанным.

– А если пожалуется?

– Кто она и кто ты? Да даже если ты с ней переспишь, проблем не возникнет. Максимум какую-нибудь подачку родителям… Поверь, она будет в восторге, что вообще заметили, – усмехнулся кронпринц. – Ты можешь припомнить случай, чтобы на меня жаловался кто-нибудь из мелких дворяночек?

– Так это на тебя. Тебе многое с рук сходит, – мрачно сказал Олин. – Да она и не ходит нигде – столовая, учебный корпус и общежитие. И нигде одна не бывает. Не в ее же комнате караулить? Кто меня туда пустит?

– Почему нет? Где-то у меня валялся артефакт невидимости, сам делал, еще во время обучения в академии для получения зачета. Храню как память. Слабенький, но на ваше общежитие хватит. Расскажешь о результате. Заинтересовал ты меня. Сколько живу, не могу припомнить, чтобы девицы себя целенаправленно портили. Вот наоборот – сколько угодно.