– Лиара, у тебя низкий уровень магии и очень привлекательная внешность. Наверное, твои родители отправили тебя сюда, рассчитывая на выгодный брак? Иначе зачем вкладывать деньги в обучение – они не окупятся.

– Добрая ты, Ална, ничего не скажешь, – я невольно фыркнула. – Ты ошибаешься. Когда умирала моя мать, она взяла слово с отца, что я буду учиться именно здесь. Она же не знала, что я вырасту такой бездарью. Вот и вынуждена семья тратить огромные для нас деньги фактически на блажь. Но я постараюсь взять все, что смогу, от учебы, чтобы родным удалось вернуть хотя бы часть потраченного. Был бы выбор, я бы сюда не поехала, да и замужество – это последнее, о чем думала по дороге сюда. Точнее, не думала вообще. Так что ты меня удивила вопросом.

– Зря удивляешься, – сказала Вирель, – так многие решат. Посчитают охотницей за богатым мужем. Трудно тебе придется.

Как Вирель говорила, так и вышло. Небогатых девушек сторонились, ответы на вопросы цедили сквозь зубы, смотрели как на пустое место. Мне, привыкшей к мужскому вниманию, начинало казаться, что у меня появились проблемы с внешностью – повылезали волосы или расцвели пышным цветом прыщи. Но прыщи цвели пышным цветом только на леди Гемме Дорен, что не мешало ей вместе с Дармой Рион ходить хвостиком за принцессой.

Ходили слухи, что близнецы пытались отказаться от обучения в академии, но у них ничего не получилось. Дар их был довольно силен – еще бы, с такими родителями: король Генрих по праву считался одним из сильнейших магов да и мать наследничкам подобрал подходящую. Белокурая, голубоглазая принцесса Олирия была довольно симпатичной, как, впрочем, и ее брат. Внешне они были похожи, но характерами сильно отличались. Принц – угрюмый и молчаливый, а вот высокий и визгливый голос принцессы постоянно разносился по девичьему общежитию, ибо их отец считал, что правящая семья должна быть как можно ближе к народу, чтобы хорошо знать его нужды. В самом деле, где же еще можно найти народ, как не в столичной академии, в которой граф сидит на маркизе и погоняет бароном? Злые языки говорили, что королева при беременности использовала заклинания коррекции внешности и дети получили меньше магии, чем могли бы, зато черты их выгодно отличаются от облика старшего брата. Того, по слухам, это не очень огорчало: женщинам в его окружении титула кронпринца было достаточно, чтобы считать его и красивым, и умным, и вообще самым-самым…

В нашей группе самым магически одаренным был Иден Герейло, крупный парень явно простонародного происхождения. Так же, как и Ална, он учился за счет короны и получал стипендию. Стипендиатам полагалось после окончания полного курса отработать пять лет в местах очень отдаленных, куда маги обычно носа не совали. После поступления бросить учебу было сложно: возврат затраченных средств в тройном размере. Несдача сессии означала продление отработки на год, отчисление – долговую кабалу практически на всю жизнь. Поэтому на такое обучение шли только с очень сильным Даром и жаждой учебы.

С моим уровнем Дара самое место было в магической школе Солеми, рядом с которым я и жила раньше, но никак не в туранской академии. Впрочем, даже от таких слабых студентов здесь не отказывались – деньги за обучение брали немалые, а многочисленные пересдачи значительно увеличивали время учебы, что положительно сказывалось на денежном потоке, текущем в данное учебное заведение.

Самое первое занятие было по арейскому – языку магических книг и заклинаний. Преподаватель, леди Ивонна Гросс, лет шестидесяти на вид, все занятие проговорила про важность своего предмета, подобострастно посматривая на венценосных особ. И так как сидели они по разным углам аудитории, оставалось только удивляться, что она не заработала расходящееся косоглазие к концу речи. Записав на доске название текста, который нужно перевести к следующему занятию, она спросила, есть ли у нас вопросы. Вопрос оказался только у Идена.

– Инор Герейло? Слушаю вас.

– Леди Гросс, я никогда не учил арейский и хотел бы…

– Что?! А как же вы собираетесь учиться? – визгливо возмутилась она. – Это не начальная школа, никто нянчиться с вами не будет.

По аудитории прокатились смешки. Иден покраснел.

– Я не прошу со мной нянчиться, я прошу посоветовать учебник.

– Арейский невозможно выучить самостоятельно, от произношения зависит результат магического действия, о чем я говорила именно на этом занятии. Чем вы слушали, спрашивается? – высокомерно заявила леди Гросс. – Ищите репетитора, ничего другое вам не поможет. Вопросов больше нет? Всего хорошего.

Репетитора! А то она не знает, что у парня из деревни нет денег, стипендии хорошо, если хватит на пособия и одежду. К тому же занятия арейским не были так уж необходимы будущему магу: не так много слов и выражений из него использовалось. Скорее, это было данью ориентированности академии на детей знати, которые учили с детства несколько мертвых языков. Но ждать снисходительности от леди Гросс не приходилось, уж она точно сделает все, чтобы здесь учились только подобающие студенты. Иден сидел, как пришибленный. Похоже, до него дошла вся прелесть ситуации, в которой оказался: денег нет и не предвидится, а должен уже за весь курс, и сумму, неподъемную для простого инора. Я переглянулась с Алной и подошла к парню.

– Иден, мы можем позаниматься вместе. Произношение поставим, не бойся, у меня с ним проблем не было.

– Но я заплатить не смогу, уж сейчас точно, – обрадованно вскинулся он.

– Если это тебе так важно, давай договоримся, что я к тебе тоже когда-нибудь обращусь за помощью. Ведь там, где нужна сила, я не справлюсь, – предложила я. – Только возьми в библиотеке какую-нибудь книгу по грамматике. Грамматику и сам осилишь, она несложная.

Принцесса Олирия с удовольствием изучала свое лицо в висевшем на стене зеркале, поворачиваясь то правой стороной, то левой и нигде не находя изъянов. У глядевшей на это леди Рион испортилось настроение, и она решила испортить его еще кому-нибудь.

– Вот надо было Уэрси вмешаться, – недовольно процедила Дарма. – Выгнали бы этого мужлана, и все.

– Жалко тебе, что он с нами учится, что ли? Может, и наберется еще манер, – возразила Гемма Дорен.

– Меня от одного его вида тошнит. Он, поди, еще вчера навоз в хлеву греб, а теперь с нами сидит в одной аудитории. Да еще эта выскочка! Вот нужно этим всяким благородство показать. Можно подумать, она знает арейский. В их деревне ее и учить некому было. А, кстати, вы заметили, Ваше Высочество, у нее артефакт с корректором внешности.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Олирия. – Мы же только начали обучаться.

– Папа специально к нам с братом приглашал мага, чтобы тот показал, как это выглядит на ауре. А то замуж выйдешь за красавчика, а наутро на кровати рядом с собой крокодила обнаружишь.

– Как интересно, – протянула принцесса, про себя подумав, что крокодилу рядом с крокодилом самое место, так что зря граф Рион на такое бессмысленное дело тратил семейные деньги.

– А завтра у нас занятие по артефактам, – сказала леди Дорен, как бы ни к кому не обращаясь.

Девушки переглянулись и захихикали.

– Поставим нахалку на место? – азартно предложила принцесса, которая не терпела рядом с собой конкуренток.

От предвкушения она даже начала подпрыгивать на месте, что совершенно не соответствовало ее высокому положению.

– Именно, – радостно сияя кривозубой улыбкой, сказала Дарма. – И вообще, Ваше Высочество, вы должны ей запретить общаться с Герейло. Спрашивается, что ему делать в месте, где учатся одни благородные?

– Как что? – растерялась принцесса. – Папа считает, что сильным магам надо давать шанс на обучение.

– Я же не предлагаю его этого шанса лишить. Пусть учится в другом заведении, для таких, как он, – недовольно фыркнула леди Рион. – Мы же против этого не возражаем. Там нам не придется каждый день наблюдать это убожество. Не знаю, как Гемме, а вам, Ваше Высочество, с вашей тонкой душевной организацией, невыносимо же на него смотреть?