Мафей проводил взглядом друзей, покидавших зал. Жака вела за руку его невеста Тереза, тоже переселенка, но, в отличие от королевского шута, очень сдержанная и скромная. Возможно, верующие люди иначе воспринимают несчастья и вера помогает им противостоять горестям. А может, просто разница в воспитании и темпераменте. Несравненная Азиль, подруга Элмара, ненавязчиво тащила за рукав Ольгу, которая самым неподобающим образом утирала нос рукавом бального платья, норовила закурить прямо на ходу и вслух ругала хинскую злодейку словами, за которые сам принц получил бы от наставника лекцию о правилах поведения часа на полтора. Вообще сама идея наряжать Ольгу в приличное платье заранее была обречена на провал. Почему было не разрешить ей присутствовать на королевской свадьбе в мужском костюме? Победителям драконов можно простить некоторые слабости. Тем более переселенцам.

Ольга, как и Жак, появилась в этом мире недавно, но уже успела прославиться на все королевство. Мафей, вспоминая переселенцев, которыми ему случилось пополнить население страны, всегда втайне гордился тем, что именно он выдернул из лап неведомого маньяка эту во всех отношениях замечательную девицу. Не будь ее, неизвестно, как бы сложилась судьба королевской семьи да и всех подданных его кузена Шеллара. Именно под идейным руководством Ольги и благодаря ее уникальным способностям игнорировать иллюзии девушки, предназначенные в жертву дракону, смогли победить эту злобную, но очень разумную рептилию. Дракон-маг, который десять лет терроризировал две страны и которого безуспешно пытались извести множество героев (включая настоящего героя – Элмара), пал от рук тех, кто должен был стать его собственными жертвами, и этому невероятному событию до сих пор не уставали радоваться все граждане королевства Ортан. После столь знаменательных событий светское общество перестали раздражать экстравагантные наряды и не особо изысканные манеры этой странной девушки, а кое-что даже стало писком моды для многочисленных придворных.

Юный принц Мафей прислушался к затихающему в коридоре монологу Ольги, мимоходом запомнил новое слово и вернулся к невеселым размышлениям о судьбе, которую невозможно обмануть. Бедная Ольга еще не знает, почему на сегодняшнем торжестве не присутствует ее возлюбленный, думает, что просто не смог приехать или не пригласили… Да нет, пригласили бы, если бы не все те же проклятые предсказания, имеющие свойство сбываться. Но мистралийский повстанец Кантор имел несчастье тоже стать главным персонажем вещего сна. И, судя по тому, что товарищи который день не могут его найти, скорей всего, действительно попал в руки палача, хотя и был своевременно предупрежден. Правильно сказал тогда Элмар – если воина посылают на задание, отказаться он не может, даже если точно будет знать, чем все закончится. Таков путь воина. Такова Судьба. Такова Жизнь.

Тем временем в опустевшем зале остались только безутешные родственники короля и сотрудники Департамента Порядка и Безопасности, занятые сбором вещественных доказательств и составлением рапорта. Мэтр Истран что-то тихонько сказал Элмару и Кире, затем поискал глазами ученика и кивком пригласил его следовать за собой. Мафей послушно покинул укромный угол и направился к выходу, продолжая мучительно гадать, правильно ли он поступает, рассказывая о своих снах, и не его ли болтливость всему виной.

«Если Шеллар умрет, а Кантор все-таки выкрутится, – мысленно пообещал он сам себе, – я больше никогда и никому ничего не скажу. Если окажется, что принять судьбу безопаснее, чем сопротивляться, лучше ничего людям не знать и не делать себе же хуже».

Сначала Кантор увидел уже знакомые сверкающие сапоги. Это начинало раздражать. Затем повел глазами в сторону и наткнулся на дамские туфельки. Изящные, на высоком каблуке, из светло-серого бархата, украшенные по бокам такими скромными камушками – стоимостью тысяч по шесть каждый. Из туфелек далеко вверх взмывали две стройные женские ножки в шелковых чулках. Кантор приподнял голову, по привычке исследуя ножки взглядом, и отметил про себя, что такие короткие платья позволяют себе носить только волшебницы. Ну еще Ольга, но она не в счет. Если уж она уверяла, что в их мире можно спокойно выйти на улицу в том ее черном наряде, едва прикрывающем самое сокровенное…

Стоило Кантору вспомнить об Ольге, сердце тут же мучительно заныло. Ведь и о любимой девушке они узнают, вот что ужаснее всего. Ребят просто так не найти, мистралиец в самом деле не знал, где они сейчас, куда делись или как скрылись. Амарго… где он в настоящее время, Кантор тоже не очень представлял себе, но ведь знаний об этом человеке столько, что по ним его легко будет обнаружить… как и много другого лишнего. А еще он очень хорошо знает, где живет Ольга, которая ему очень дорога и которую умный человек не преминет использовать для давления на несговорчивого товарища Кантора… хотя, впрочем, что это он ерунду городит, на кой сдалась им Ольга, сейчас эта волшебница в туфельках с брюликами просканирует его до самых печенок, доложит боссу все, что тот хотел знать, а потом Кантора просто убьют за ненадобностью… Надо же было так облажаться с этим палачом! Ведь в самом деле специалист, так его разэтак… Наверное, всяких объектов за свою жизнь навидался, всевозможных степеней шустрости, и точно знает, что с пленниками делать. Табуреткой в спину запустил, сволочь, и рука не дрогнула!

– Это он? – брезгливо произнес откуда-то сверху низкий женский голос. – Умыть не могли? Мне к нему, между прочим, руками прикасаться!

– Простите, мэтресса Джоана, – уже не властно, а как бы извиняясь, произнес голос, принадлежавший сверкающим сапогам. – Это он умытым так выглядит. Видите ли, до вас с ним работали другие специалисты…

– Плюшевый Тедди? – презрительно произнесла волшебница. – Оно и видно. Могли бы сразу меня пригласить.

– Нет, что вы, Тедди работает аккуратно, и на лице его работа не видна. Ребята помяли, когда брали.

– Ладно, это не столь важно, давайте начнем. Ты, ущербное создание, прекращай пялиться на меня и вставай. Недаром говорят, что все мистралийцы сексуально озабоченные. Чуть жив, а на дамские ножки вытаращился. Небось уже и в эротические фантазии ударился?

Кантор, хотя и знал, что его наглый язык никогда не доводил его до добра, все же не удержался и ответил:

– С тобой? Да иди ты! Ты, поди, еще моему прадедушке давала в позе «крестьянка на морковной грядке»…

К счастью, мэтресса Джоана оказалась дамой не очень вспыльчивой, и уворачиваться от бархатной туфельки не пришлось. А сапоги почему-то не стали вступаться за честь дамы, тоже к счастью.

– А Тедди он что-то подобное говорил? – с интересом вопросила волшебница.

– О, – ответил господин Крош. – Тедди он крыл таким матом, что стыдно процитировать.

– Ну что ж, – усмехнулась дама. – Тогда приступим. Приподнимите его немного… и уберите с висков эти грязные лохмы.

Кантор подумал, что надо попробовать сопротивляться, и стал падать.

Вокруг него был серый с синим отливом туман, густой, как сметана, и в этом тумане, беспорядочно мигая, вспыхивали и гасли оранжевые огоньки. Волшебница стояла рядом, сквозь туман смутно просвечивали ее силуэт и черты лица, а протянутые к пленнику руки были видны очень отчетливо. Особенно непомерно длинные пальцы с иглами в четверть локтя вместо ногтей, которые красотка как раз норовила вонзить Кантору в голову, мило при этом улыбаясь и ласково приговаривая:

– Ну же, дружок, не упрямься, покажи тете, где спрятались твои друзья…

– Хрен тебе! – отчаянно рванулся Кантор, пытаясь увернуться от этих игл, которые, казалось, окружили его со всех сторон. Он почему-то вспомнил, как в этих случаях выражалась Ольга, и добавил: – Моржовый.

И поскольку уклониться было очень и очень сложно, наотмашь ударил по протянутой руке ребром ладони. Джоана коротко вскрикнула и поджала ушибленную лапу.